Таль 5: Верить в себя

– Это прямой контакт сознаний, Таль, подделать воспоминания при нем невозможно.

– Я не собираюсь ничего подделывать. Просто боюсь, что это ваше заблуждение обернется для меня бедой. А может и не только для меня. Вы Альвиру зачем велели мне о его прошлом рассказать?

– Вот ведь дурак, - вздохнул Кайден, сразу поняв, откуда у меня информация.

– Не дурак. Просто доверчивый. Если я все правильно поняла, ему еще и тридцати нет, видать жизнь до того раза не била, а в тот не научила.

– Она в тот раз чуть не закончилась, - недовольно буркнул Кайден.

– Вы мне что, пожалеть его предлагаете?

– Да кому ты нужна со своей жалостью?

– скривился завуч.

– Так что вам показать?
– вернулась я к предыдущей теме разговора.

Некоторое время мастер молчал, разглядывая меня.

– Я подумаю. Приходи сюда завтра на последнем уроке, Ивора я предупрежу. А сейчас дай мне спокойно магистерский трактат проверить.

Вечер промелькнул незаметно. Уроки хоть и занимали у меня меньше времени, чем у одногруппников, но все же занимали, и нагрузки сказывались даже на мне. В результате я уснула на веранде во время медитации, и меня разбудил обеспокоившийся долгим отсутствием Элтар. Рассказывать ему про договоренность с Кайденом не стала - а то решит опять, что у меня с Тэлем что-то не так - поцелуй все же, хоть и кровавый. Хотя прошлый раз мне это поцелуем не показалось. В любом случае лучше решить все по-тихому, пока идея о том, что я соглядатай, в массы не пошла. Альвир, судя по разговору с корчмарем, лишней болтливостью не отличается, да и мне, похоже, поверил.

В кабинет завуча я направилась сразу после четвертого урока, и он меня уже ждал.

– Ты уверена, что готова к этому?
– уточнил Кайден, пристально глядя на меня.
– Я ведь могу увидеть не только то, что ты хочешь мне показать.

– Мастер, мне нечего скрывать.

– Я имею в виду что-то личное, что ты не хотела бы никому доверять.

– А вы хотите увидеть что-то личное?
– напряглась я.

– Нет. Ты знаешь Карена?

– Секретаря архимага Лисандра? Не то чтобы знаю. И я не уверена, что он именно секретарь...

– Он младший канцелярский служащий при королевском архимаге, - перебил меня хозяин кабинета.
– Карен заполнял твою анкету?

– Да.

– Ты можешь в подробностях вспомнить этот момент?

– Не уверена, - честно призналась я.
– Мне тогда все еще нехорошо после призыва было. У меня самое яркое воспоминание первого дня - это вы.

Мужчина недовольно поджал губы.

– И все же я хотел бы увидеть момент, когда он пишет твою анкету. И, если ты действительно призванная, покажи мне свой мир, что-то такое, чего нет у нас.

После этого у меня мысли разбежались во все стороны разом. Что же ему показать? А, ладно, в процессе разберемся.

– Что мне делать?

– Садись за стол, я лягу на него и немного надрежу тебе губу заклинанием. После этого просто целуй, остальное я сам сделаю.

Как-то меня это описание не воодушевило.

– А целоваться обязательно?

– Нужно соприкосновение слизистых. И да, глаза не вздумай закрывать, сфокусируйся на моих зрачках.

– Ладно.

Кайден запер дверь и еще раз уточнил:

– Не передумала?

– Ложитесь уже, а то действительно передумаю с поцелуями этими.

Мужчина усмехнулся и полез на стол.

Ощущения от заклинания были странными - как будто внутри черепа на затылке еще одни глаза выросли и смотрят куда-то внутрь. Я постаралась не отвлекаться и вспомнить свой первый день в этом мире. На миг промелькнула мысль наградить Кайдена всей гаммой ощущений сразу после перемещения, но я решила не опускаться до мелкой пакости и сосредоточилась на беседе о моей бесполезности. Дальше был поход к книжному шкафу, и я с удивлением осознала, что помню корешок книги и сейчас даже понимаю, что на нем написано "строительная артефакторика". Похоже, это заклинание еще и стимулирует память.

Приемная королевского архимага, Карен, бумаги на столе, кружка с прохладной водой... Вспомнилось, как парень запечатывал письмо, и что это было здорово похоже на сургучные печати на нашей почте. Так, это меня куда-то не туда занесло, хотя почему не туда? Хотел же Кайден посмотреть мой мир.

Вот посылки передают через окно и грузят в почтовую машину, она отъезжает и останавливается на светофоре. По пешеходному переходу идут нарядные дети, похоже, первое сентября. И более раннее воспоминание - меня несет на плече старшеклассник, а я изо всех сил трясу тяжелым колокольчиком. Велосипед, разбитые коленки и зеленка, которой меня мажет мама. Не то, нужно что-то другое.

Электричка. Я еду в институт, от скуки считаю столбы линии электропередач, мелькающие за окном, и надеюсь, что лифт в новом здании уже починили, а то опять на десятый этаж пешком ползти придется. И ладно мы, а довольно тучный преподаватель был прошлый раз сильно не в настроении после такого подъема. Возле лифта стоит большая пальма, мы на втором курсе у нее всей группой фотографировались. Альбом с фотографиями, теперь большая их часть в компьютере. Точно! Компьютер. Я вожу мышкой, а на экране двигается курсор. Браузер. Социальная сеть, погода, ага - википедия! И при чем тут Эйфелева башня? Я же про нее ничего толком не знаю... Вот, лучше Останкино. Телевизор на стене, там диктор с умным лицом рассказывает про котировки. Ну их эти котировки вместе с быками, медведями и Уолстритом.

Чего у них тут еще нет? Ага - снега нет. Лыжи, коньки, санки, я вспомнила, как манили меня в детстве искрящиеся на солнце нетронутые сугробы, как мы строили замки и лепили снеговиков. А потом приходила весна и ручьи на дорогах казались бурными горными реками. Лето - пляж, толпа людей, надувные матрасы, мороженое, лицо в арбузном соке. Осень, лужи на парковых аллеях, дети в разноцветных резиновых сапожках запускают в них сделанные из листьев кораблики и те плывут, медленно и величаво, словно в танце.

Два листа танцуют на водной глади. Это были чуть разные танцы, как не бывает двух одинаковых судеб, но они дополняли друг друга. Когда пение умолкло, а листья замерли, показалось что из моей жизни уходит еще одно чудо, к которому я нечаянно прикоснулась. Сидящий на камне медленно повернулся и посмотрел на меня. Верхняя часть лица была скрыта нависающим капюшоном, из-под которого выбилось несколько спутанных белых прядей. Овал лица довольно резкий, мужской, уголки тонких губ горько опущены вниз. Когда оперся рукой о камень стали видны тонкие пальцы с очень светлой даже для эльфов кожей и неровно остриженными ногтями.

Нет, не хочу, не хочу, чтобы это видели. Мое. Я попыталась тряхнуть головой, чтобы избавиться от воспоминаний и разорвала контакт, чуть не свалившись со стула.

Почти сразу я услышала сдавленный хрип, а когда посмотрела на Кайдена, мне стало страшно. Что-то явно пошло не так. Рот мужчины был приоткрыт, глаза закатывались, он слепо шарил рукой по столу, пытаясь нащупать край. Нащупал. Рванулся туда и свалился на пол раньше, чем я успела что-либо предпринять.

– Что с вами?
– бросилась я к завучу, оббегая стол.