Таль: Не дать отнять свою мечту

— Действительно странно, — ухмыльнулся вампир.

— Не в том дело, — чуть поморщился архимаг. — Я точно знаю, что буквально за декаду до этого она его до паники боялась. Сам видел.

— Так она и тебя боялась, пока не подралась, — влезла в разговор я.

— Она и с Кайденом подралась? — Удивился маг. — Он же… хм…

— Ограничен в уровне используемых заклинаний, — закончила я фразу. — Нет, с ним она не дралась, а тренировалась рядом сидеть в столовой. А Кайден, в общем-то, не страшный и в чем-то даже благородный, просто он сам себе на уме и с ним ладить трудно.

— О да! Очень благородно было тебя сегодня из класса вышвырнуть! — Вспомнил вампир. — И все же объясни, почему ты на меня кинулась?

— Я думала, что ты Элтара убил.

— И что?

— И я глаза открываю, а ты прямо передо мной.

— И что?!

— И все.

— Очень вразумительный ответ, — скривился Райн. — Ты же вроде как еще в обед меня боялась. И в этом случае как раз стоило бы бояться. Да если бы я хоть раз ударил, от тебя только мокрое место и осталось бы. Неужели ты думала, что сможешь меня задушить голыми руками?

— Райн, я вообще не думала.

— Это заметно, — буркнул вампир.

— Ты действительно стала бояться Райнкарда? — Удивился Элтар. — Есть причина?

— Нам сегодня в конце урока рассказывали, что значат покрасневшие глаза у вампира.

— Что вампир умирает и если его не напоить кровью в течение суток, то он скончается.

— А еще он в этот момент не может себя контролировать, поскольку инстинкт самосохранения является основным и берет верх над разумом.

— Да. Но Райн древний и очень опытный вампир, он никогда не доведет себя до такого состояния.

Я посмотрела на Райнкарда и опустила взгляд.

— Они были красными, да? — тихо спросил тот.

Я кивнула.

— Таль, тебе показалось. Если бы у него были красные глаза — он бы на тебя бросился.

— У него не хватило сил, — тихо оповестила я мужчин о своих выводах.

— Значит, не показалось, — грустно констатировал вампир. — И все на что хватило моей хваленой воли — это удержать зов.

— Все равно не сходится, — решил маг. — Как только он выпил кровь, он бы на тебя напал в таком состоянии, как ты описываешь.

— Ее уже не было, — Сообщил Райн. — Она скрылась за дверью, заблокированной знаком.

Архимаг тяжело вздохнул.

— И что теперь? Мне нужно выбирать между вами?

— Элтар, я все понимаю… — начал вампир, но я его перебила.

— Зачем?

— Ты ведь не сможешь с ним теперь общаться, а жить в постоянном страхе, что придет вампир — это не жизнь.

— Во-первых, при тебе я даже демонов не боюсь, не то что вампиров, и это твое право общаться с кем нравится. Если мы с Райном поссоримся, нас никто улыбаться-обниматься не заставляет. А во-вторых я его не то чтобы боюсь, скорее опасаюсь повторения чего-то подобного. Думаю, я сейчас просто нахожусь под впечатлением от осознания той ночи, и постепенно все станет как прежде.

Архимаг облегченно вздохнул и улыбнулся.

— Оказывается не у одного меня долг жизни перед этой девочкой, да Райн?

— Ничего не знаю, меня полчаса назад чуть не придушили, — сделал настолько обиженный вид вампир, что даже мне стало ясно — шутит. — То есть пострадал я, а гладят и успокаивают ее.

В меня обвинительно ткнули пальцем и насупились.

— И как тебя надо успокаивать? — подыграл ему маг.

— Я тоже хочу на колени и чтобы меня погладили, — радостно заявил Райнкард.

— Ты себя у меня на коленях представляешь? — опешил Элтар.

— Зачем мне к тебе на колени? Я к ней хочу.

— Раздавишь! — тут же представила эту картинку я.

— Не. Ты вон туда на диван сядешь, а я лягу и голову тебе на колени положу. Меня очень даже удобно гладить будет. — Заявил этот окончательно обнаглевший тип.

Меня спас звонок в дверь.

— Это герцог, — сообщил Элтар. — Таль, открой и проводи его сюда, а я переоденусь и быстро вернусь.

За дверью кроме герцога оказались двое уже знакомых мне охранников.

— Здравствуйте, проходите. — Посторонилась я.

— Райнкард у вас? — с порога поинтересовался отец Яна.

— Да, он в гостиной.

— А Элтар?

— Сейчас туда подойдет. Я Вас провожу.

— Сам дойду — не впервой. Лучше проводи моих людей на кухню и проследи как накроют на стол.

Мы с охранниками недоуменно переглянулись, но спорить не стали. Как выяснилось то, что следовало накрывать, они принесли с собой. Даже посуду, которой почему-то оказалось четыре комплекта.

— А кто четвертый? — удивилась я.

— Сами всю дорогу гадали. Может ты?

— Я? С ними?! В смысле в компании герцога?

— Тогда не знаем, — подвел итог второй охранник.

Звать всех к столу опять отправили меня. Герцог, которого как я поняла из разговора, звали Синиар, недовольно поджал губы, но ничего не сказал. Причина его недовольства выяснилась на кухне, когда он грозно глянул на вытянувшихся стрункой у двери охранников и отодвинул для меня один из стульев — мне полагалось не ходить самой, а распоряжаться мужчинами, как прислугой, но я их таковыми не считала и эту часть экзамена провалила.

Причина высокой чести сидеть с ними за одним столом оказалась проста — Синиару было интересно насколько я в действительности знаю этикет. Не то чтобы у меня были большие успехи, но я честно тренировалась все это время, и теперь архимаг хотя бы не было за меня стыдно.

Из разговора я поняла, что суть проблемы заключается в деревне, рядом с которой живет Райн. Она находится на удалении от двух соседних владений и оба графа отказываются включать ее в свои земли — оброка с жителей немного, а хлопоты будут. В результате уставшие от попыток получить официальную помощь жители притащили оброк к вампиру и решили сделать его своим графом, благо замок у того уже имеется.

— Совсем из ума выжили, — сделал вывод Райнкард. — Какой я им граф? Я — вампир.

Герцог пообещал попробовать что-то сделать, но ничего конкретного так и не сказал. Когда он ушел, все снова переместились в гостиную. Элтар занял кресло, а я уселась с учебником в уголок дивана.

— Легко запоминаешь? — заинтересовался архимаг, видя, что я особо не напрягаюсь, повторяя теорию магии.

— Да, но тут материал простой. С заклинанием бессмертия сложнее было.

— А разве его проходят на первом курсе? — удивился Райнкард, все-таки укладываясь на диван, и голову пристроив на моих коленях, после чего нагло потребовал, — гладь.