Талисман любви
Шрифт:
Когда ему уже казалось, что он умрет от воздержания, она изогнулась навстречу ему. Ее руки стиснули его тело, когда она погрузила руки в копну его волос, будто натянула поводья в завершение их скачки.
Голова у него шла, кругом. Не ощущая ничего, кроме пламени, объявшего их, он вторгся глубоко и взорвался, изливаясь в нее, снова, и снова, и снова, пока его руки не подогнулись и он не рухнул на ее дрожащее тело. И когда «сладкая смерть» отступила и усталость охватила каждый мускул, он приподнялся и перекатился на спину, увлекая ее за собой, пока они не легли бок о бок, лицом к лицу. Слезы текли
Его плоть стремительно вырвалась вперед. Твердая. Жаждущая. Неукротимая.
Занавесь из его волос и широкие плечи загородили ее от жгучего солнца. Потом его дыхание пробежало по ее лицу, когда он припал щекой к ее щеке и напомнил, что нет нужды мучиться с его индейским именем.
— Когда ты хочешь позвать меня, вспомни имя, которое использовал мой отец.
—Сет?
— Да, дорогая. Сет.
Его губы коснулись кончиков ее грудей, устремленных к нему. Он вздрогнул и испустил стон. Это наслаждение должно принадлежать ей. Сейчас не его черед.
— О, Сет.
Он понял этот зов. Он услышал в нем мольбу о продолжении. Это было его самым заветным желанием.
Его руки проскользнули между травой и ее бедрами, приподняв ее тело так, чтобы она могла принять его.
Она закусила нижнюю губу, приготовившись к боли, которой так и не последовало. Биения меж ее ног вошли в такт с пульсацией ее тела. Лишь на мгновение, когда она почувствовала, как его плоть нащупывает устье ее бедер, она напряглась, вспомнив жестокость своего мужа. Но тут же, как только она услышала его успокаивающий голос, почувствовала нежность его прикосновений, она поняла, что может даже умереть в мужских руках. Но не от насилия. От любви.
Нокосе распростерся над ней и без задержки и боли проскользнул внутрь своей женщины так же легко, как делал это прежде бесконечное число раз. Его тело горело. Его мозг затуманился. Он пытался восстановить контроль над своими чувствами, когда ее тепло обволокло его.
— Сет?
Он заглянул в ее глаза.
— Да, Аманда?
— Я так долго страдала в руках своего мужа.
Боль пронзила его. Он обхватил ее лицо руками и попробовал на вкус слова, слетевшие с ее губ. Тяжело вздохнув, он отозвался:
— Я знаю. Если бы это было в моей власти, я бы изменил твою жизнь много лет назад.
Она слегка поерзала в его объятиях, немного смущаясь.
— Из-за этих страданий мне необходима не одна подобная нежная процедура, тебе не кажется?
Он понял. Она снова просила того, что уже несколько минут назад получила. Тронутый ее простодушием, он рассмеялся, и смех разнесся по лесу. Сойка сорвалась с верхушки дерева, браня нарушителей спокойствия. Белка стремглав промчалась вверх по стволу с орехом, который только что деловито очищала от скорлупы, крепко зажав его в зубах.
До самого прихода ночи они снова и снова любили друг друга. Поздно ночью и до утра Нокосе лежал в хижине на постели из шкур с Амандой, уютно устроившейся в его объятиях. Подхватываемое дуновением ветерка, перо на Дримкетчере
металось из стороны в сторону, как птица, попавшая в силки.Нокосе закрыл глаза и постарался заснуть. Аманда вздохнула и придвинулась ближе, ее мягкие обнаженные груди прикоснулись к его мощной груди. Его сердце было переполнено нежностью, и даже когда ему казалось, что он умрет от любви к этой женщине, лежащей в его объятиях, он искал ответ, которого не было.
Все было тщетно. Он ощущал, что угодил в собственные сети. Он вызвал ее к себе. Но когда наступило время отпустить ее, он не был уверен, что сможет это сделать.
Закусочная у Миллеровского перекрестка была маленькой, шумной и многолюдной. Приютившаяся неподалеку от двухполосного шоссе на фоне Аппалачей, она славилась своей живописностью.
Но Джефферсону Дюпре было наплевать на это. Если здесь имелись кофе и место, где присесть, больше ему ничего не надо.
Но когда он вошел и обнаружил, что маленький зал почти полон, он поморщился. Два дня упорных розысков позволили установить лишь один простой факт — Аманда Поттер покинула Моргантаун на автобусе, а потом в сотне миль к югу взяла напрокат машину.
Утром, когда Дюпре узнал, что машина была найдена в горах в нескольких милях отсюда и отбуксирована обратно в агентство по аренде, его надежды рухнули. Аманда могла остановить практически любую машину и сейчас быть в какой угодно точке мира. Или могла затеряться в горах, там где ее вовек не найти.
Дэвид Поттер наверняка не заявит о ней, как о пропавшей без вести. Он исчез так же, как и его жена. Они оба объявлены в розыск, и, несмотря на то что поиски шли по всей стране, ни единого следа не было обнаружено. Дюпре вздрогнул. Он не хотел думать о том, что это могло означать.
Проверка, которую он провел, показала, что родственников у нее не осталось. На него накатила волна страха. Что, если он никогда не найдет ее? Или хуже того — найдет, только чтобы похоронить?
— Черт побери! — пробормотал он, стараясь отогнать эту мысль.
—Полегче, миленький, — сказала официантка, проплывая мимо с подносом, полным грязных тарелок. — Не теряй выдержки. Я тебя обслужу, как только смогу.
Устыдившись того, что женщина приняла его чертыхание на свой счет, Дюпре попытался изобразить улыбку. Но, поймав свое отражение в пыльном зеркале над кассой, понял, что такой улыбкой дела не поправишь.
Пока он дожидался возвращения официантки, за стойкой освободился один стул. И чтобы никто его не опередил, Дюпре проскользнул на это место, сметя в сторону грязную посуду, которую оставил после себя шофер.
— Кофе, — сказал он и добавил «пожалуйста», когда увидел перед собой ту же самую маленькую женщину, которая недавно подвернулась ему под горячую руку.
Он сделал заказ и стал потягивать напиток, ожидая, когда принесут еду. Он прислушивался к разговорам вокруг. Некоторые были забавными. Некоторые слишком личными, чтобы их можно было обсуждать в таком людном месте. А потом он сосредоточил внимание на том, что заставило его забыть об усталости в ногах и опустошенности в сердце.
— …Совершенно рехнувшийся, — сказал мужчина.