Talk to me (Поговори со мной)

– Да ладно, Поттер! Хоть в субботу можно не говорить о работе?

– Не когда у нас… – Гарри понижает голос, – две новых жертвы.

– Так мне Эва об этом не могла рассказать? – Гермиона вдруг появляется из-за спины главы мракоборцев.

– Потому что Эва вообще не должна была об этом знать, – Гарри недовольно смотрит на Драко, который, будто ничего не понимая, отворачивается и выглядывает что-то вдалеке.

– Она часть мракоборческого отдела, – наконец придумав оправдание, произносит Драко, манерно растягивая слова. – Может, у нее тоже появятся какие-то идеи по поводу этого «волшебного» исчезновения.

– Какого еще «волшебного» исчезновения? – не понимаю я.

Гермиона выпрямляется, и ее лицо напрягается.

– Я еще вчера собирался тебе рассказать, но… – начинает Драко.

– Думаю, у меня лучше получится, из первых уст, так сказать, – Гарри снова трет лоб. – После того, как ты упала и Малфой рванул тебя вытаскивать, я гнал оборотней еще минут десять-пятнадцать, а потом… пф! Они просто испарились.

– Трансгрессия – пока единственная версия, – говорит Драко.

– Нельзя трансгрессировать в волчьей ипостаси, – со знанием дела заявляю я в один голос с Гермионой.

– А что можно сделать в волчьей ипостаси? – мой Принц раздраженно глядит на нее.

– Воспользоваться порт-ключом, – легко бросает Гермиона, глядя на него как на идиота.

– Порт-ключ… ну, конечно… – Гарри запускает пальцы в волосы. – Гермиона! Ты гений! Как мы могли об этом не подумать…

– Воспользоваться порт-ключом, – передразнивает Драко и корчит рожу, но ни на кого из нас больше не смотрит.

– Ну да, все логично, – киваю я. – Они разделились, заставили нас гнаться за собой, а тем временем тихонько убили еще двоих волшебников, но… как получается, что они всегда на шаг впереди? Как они узнали, что мы разгадали их план? В смысле, они были готовы к этому именно сейчас. Не раньше, не после того, как мы поймали их в нужном месте хотя бы раз, именно сейчас.

Видимо, не я одна задаюсь этим вопросом. Гарри напряженно смотрит в пустоту, даже знающая все на свете Гермиона молчит, а вот у Драко явно есть ответ наготове, просто он сомневается, стоит ли говорить его.

– Кто-то сливает информацию, – наконец произносит мой Принц, сжимает губы, внимательно смотрит на Гермиону, скользит взглядом по Гарри и останавливается на мне. Долго глядит в темные глаза, изучает лицо, сведенные домиком бровки, подрагивающие губы… Потом вдруг расслабляется и чуть качает головой.

«Вперед, Пушки!» – звучит откуда-то с трибун.

– Игра начинается, идемте, – махнув рукой, Гарри берет сливочное пиво с барной стойки, но я точно знаю – идея Драко теперь сидит у него в голове.

Видимо, язык фанатов – какой-то международный, потому что Егорка, который обычно и двух слов по-английски связать не может, безостановочно обсуждает с Роном, Гарри и Джинни шансы команд на победу, игроков, метлы... Драко только поглядывает на них и время от времени усмехается. И лишь три человека здесь не находят в игре ровным счетом ничего интересного: я, Гермиона и, как ни странно, Астория. Мы сидим в креслах, лениво наблюдая за мечущимися по полю фигурами, а вот парни и Джинни стоят у ограды и вкладывают все силы, болея за команды. Егорка склоняется вперед, и на секунду мне кажется, что он вот-вот кувыркнется через перила. Я тут же срываюсь с места, хватая его за капюшон толстовки.

– Георгий!

– Не, ну че?! Да ты видела, как он его подрезал, а?! Нарушение же, ну!

– Пожалуйста, будь осторожней, – я автоматически говорю на английском, поправляя его волосы.

– Это игра в квиддич, какая тут осторожность?

Его голос прозвучал неожиданно во всем этом шуме, и я вздрагиваю. Драко как бы невзначай придвигается ближе ко мне, прижимаясь плечом, а еще через несколько секунд – бедром. Я шумно вдыхаю, сглатываю ком в горле и уже собираюсь отойти, но он удерживает меня за запястье так, чтобы никто не заметил. Его пальцы медленно скользят вниз, сжимают ладонь, и наши руки прячутся в складках его мантии. Очередной разговор на нашем собственном языке. И кажется… это извинение.

Дверь я запираю на замок несмотря на то, что через барьер все равно никто пройти не сможет. Настя позвонила еще до того, как мы вернулись домой. Сквозь бьющую по ушам музыку мне все-таки удалось расслышать ее рассказ о том, что она «встретила одного парня». Просила подобрать ее утром где-нибудь в городе. Уж она не пропадет, придумает, как со мной связаться.

Мы с Егоркой остаемся дома одни. Ночью погода начинает бушевать. Такое чувство, будто небо вот-вот расколется надвое, дождь барабанит по крыше, даже сквозь шторы видно сверкающие отсветы молний. От стихии силовое поле не защищает, но я привыкла спать при любой погоде. Только не когда дверь моей комнаты открывается. От тихого скрипа я сразу распахиваю глаза, хватаюсь за палочку и зажигаю на ее конце огонек.

– Егорка? – удивленно и немного разочарованно (Великий Перун, разочарованно!) спрашиваю я.

– Привет, – мой мальчик шмыгает носом. – Погаси, глаза режет.

Но перед тем, как свет на конце палочки исчезает, я успеваю заметить скользнувший по лицу Егорки яркий лучик отражения.

– Маленький мой, что-то случилось? Иди сюда.

Егорка нерешительно подходит ко мне и садится на краешек кровати.

– Из-за грозы проснулся? – я подтягиваю его к себе, заставляя лечь рядом, и обнимаю за плечи.

– Да я и не засыпал. Ты… ты же помнишь, какой сегодня день?

– Конечно, – вру я, начиная поглаживать Егорку по голове и судорожно пытаясь понять, почему вдруг мой мальчик, который за датами кроме игр по квиддичу не следит (про лунный календарь ему всегда напоминать приходится), помнит какой-то конкретный день.

– Я знал, что ты тоже помнишь про… про Ванину смерть, – всхлипывает он.

Вот черт! Точно! Со всем тем, что у меня закрутилось с Драко, с оборотнями и диссертацией я абсолютно забыла про дату, которая три года не давала покоя.

– Я… я на матче подумал, что Ваньке бы понравилось, и вспомнил…

– Скучаешь по нему?

– Угу. Ты тоже скучаешь?

Больше нет.

– Конечно, скучаю, – я тереблю кулон-волчицу.

– Ты Ваньке маму напоминала, поэтому он тебе его подарил, – опять всхлипывает Егорка.

– Чего?

– Ну, кулон. Он мамин был. Папа маме его подарил, когда… ну, там, короче, длинная история, я сам плохо знаю. А Ванька этот кулон потом берег, никому даже посмотреть не давал. Скучал по маме очень…

– Ты ведь тоже скучал, ты совсем маленький тогда был.

– Я родителей и не знал почти. Они все время по разным раскопкам ездили, Ванька в школе был, а меня-то с соседями оставляли. А после их смерти появился Наставник. Он думал, что лучше меня поближе к Ваньке перетащить, потому и в школу перевез. Я… я по нему скучаю… – Егорка всхлипывает, утыкается лицом в плечо и сжимает руками мою футболку, которая начинает становиться мокрой. – Хорошо… хорошо, что… Ты же это… Хорошо, что ты… Ваньку встретила. А то мы с тобой не познакомились.