Тальниковый брод

Когда-то давно, как теперь казалось Лизе, отец увлечённо собирал травы и не просто собирал, но вовсю использовал в «личных» целях — смеялась мама. Пока вся семья пила растворимый кофе, отец брал банку с цикорием, добавлял в чашку с ним различные специи, типа имбиря или гвоздики, и свысока поглядывал на домочадцев, с удовольствием отпивая глоток за глотком ароматный напиток. Корни цикория собирал в августе, как только пропадали на суховатом высоком стебле небесно-голубые цветы. Вот и прошлым летом успел не только собрать корешки, но высушить в духовке, поджарить, измельчить в кофемолке и заготовить полную трёхлитровую банку своего личного «кофе».

Думая о дяде Мите, Лиза приготовила примерно тот самый отцовский напиток. Она помнила, что цикориевый кофе тонизирует, а специи взбадривают. Если учесть, в каком состоянии будет дядя Митя на берегу после вчерашних поминок, напиток пригодится. Им, ей и Сергею, дядя Митя нужен с работоспособными мозгами, а не вялыми. Так что она высыпала в глубокую тарелку всё, что нужно, налила из бака воды для кипятка и терпеливо стала ждать, когда брат проснётся и «зажжёт» огонь в керогазе. Глядя на кастрюльку с водой, она пообещала себе: как только выдастся свободная минутка, она заставит Серого показать ей, как надо ставить кольца на пальцах и какие слова произносить. Пусть у неё колец пока нет. Но ведь и брату, пока спит, они не нужны? А ведь она часто встаёт раньше. И сила у неё есть.

Окно притягивало, и Лиза встала сбоку, бездумно глядя на улицу. Солнце хоть и встало, но на дороге перед домом было пустынно. Разве что бегал Джек, вынюхивая что-то посреди картошки на газонах. Девушка улыбнулась: ага, вот и дядя Митя появился! На плече — удочки. Целеустремлённым шагом сосед направился в сторону пляжа. Тёть Зоя, небось, спит ещё… А для мужчин рыбалка — охота пуще неволи. Кажется, ну спи ты после вчерашнего долгого разговора за столом сколько хочешь!.. Нет, уже с самого ранья, когда ещё и шести нет (по их, тамошнему, времени), помчался за рыбой.

Дядя Митя пропал на повороте дороги, а за плечом Лизы встревоженно просипели:

— Что случилось?

— Ничего. На улицу смотрю. — Девушка повернулась к брату. — Прежде чем в ванную пойдёшь, зажги мне огонь, ага?

Дело было беспрекословно сделано, и Лиза осталась следить за закипающей водой, пока Сергей приводил себя в порядок. А когда по квартире поплыл запах подогретой каши, проснулась и сестрёнка. Ещё через полчаса все трое выходили из дома.

Когда они начали спускаться с пляжной лестницы, дядя Митя, и так невысокого роста, а тут ещё и ссутулившийся, спокойно сидевший на утопленном в песке бревне, вроде как не спеша обернулся к ним. Но Лиза, насторожённо приглядывавшаяся к нему, сразу заметила, что его левая, без удочки рука, небрежно опустилась к песку и пальцами касается толстого сука, лежавшего рядом как продолжение самого дерева. Едва дядя Митя узнал спешащих к нему, он тут же поднял руку. Лизу этот осторожный жест почему-то сразу успокоил и настроил на… надежду. Прыгая с одной покосившейся после катастрофы лестничной ступени на другую, вдыхая холодный рыбно-травный запах реки, она заглушила свой страх, что дядя Митя слишком старый для того дела, насчёт которого они хотели посовещаться с ним.

— Доброе утро! — поздоровались они с соседом вразнобой.

— Доброе, коль не шутите, — усмехнулся сосед и кивнул на бревно, безмолвно приглашая присаживаться. — С добром ли пожаловали?

— Поговорить, — вздохнул Сергей и сел первым.

— Но сначала угостить, — железным тоном сказала Лиза.

Она вытащила из рюкзачка термос и пластиковые стаканы, как тогда, в тальниках, когда угощала необычных друзей Серого. Ещё подумала, что в последнее время устанавливать мосты между людьми таким образом входит в привычку. Дядя Митя осторожно принял не вполне удобный стаканчик и принюхался к запахам. Хмыкнул и принялся попивать по глоточку, одобрительно подняв брови.

— Папин любимый напиток, — нейтрально сказала Лиза и протянула стаканчики младшим.

— И зачем же папиным любимым ты решила угостить меня? — хитровато спросил дядя Митя, прикрывая глаза от удовольствия.

Кожа вокруг небольших карих глаз сморщилась в сетке морщинок, а Лиза помнила, что эти морщинки указывают на искреннюю улыбку. Она всмотрелась в привычно загорело лицо соседа и негромко сказала:

— Дядя Митя, у нас проблема. Не у нас троих, а у всех в нашем доме. Но, прежде чем я расскажу всё, спрошу у вас. Я знаю, что все мужчины из нашего дома, кроме Вовки, ходили и в тальники, и в тот туман, который не пускает. Дядя Митя, что вы видели в тальниках? Почему вы боитесь сами туда ходить и требуете, чтобы Серёжка туда не лез?

Дядя Митя внимательно посмотрел на них, а Лилька на его взгляд простодушно сказала:

— Дядь Мить, а там никого нет. Я с Серым ходила. Правда-правда!

Ох, как Лиза пожалела, что младшая вмешалась! Дядя Митя и так настороже, и ему трудно ответить на вопрос, потому что дело связано с магией, а он-то об этом — ни сном ни духом. А теперь после реплики Лильки как ему вообще говорить о том? Она переглянулась с братом и решительно сказала:

— Дядя Митя, мы были на том берегу. Там живут люди, которые… — она запнулась и беспомощно прожала плечами: начала — так договаривай: — В общем, они умеют применять волшебство. Я думаю, что в тальниках они устроили что-то страшное, чтобы мы к ним не приходили.

— И почему же они не хотят, чтобы мы к ним приходили? — Отвердевшее, совершенно серьёзное лицо без привычной ухмылки подсказало, что дядя Митя — само внимание. На волшебников он не среагировал.

— У них эпидемия! — выдохнула Лиза. — Они боялись, что и нас заразят.

— Но там знают, как мы здесь очутились?

Неожиданный вопрос. Но Лиза кивнула.

— Знают. Эти дома — часть целого города. Когда стало понятно, что болезнь смертельная, волшебники устроили так, чтобы самая опасная улица города была таким образом изолирована. Их, ну — эту улицу, выкинули сюда. Волшебством. Наверное, тем же волшебством задело нас.

Она замолчала, с отчаянием думая, что несёт какой-то бред — с точки зрения здравомыслящего взрослого мужчины… Стало так тихо, что крики чаек казались слишком резкими, как неуместным слышалось воробьиное чириканье за спинами. Дядя Митя, задумавшийся было, поднял голову.

— Сергей, сорванец ты этакий… Не ты ли первым с ними стакнулся?

— Я! — обрадовался брат. — Я сома в тальниках поймал, а три чужих пацана, с того берега, у меня его отняли.

Он так радовался, что даже Лиза с недоверием посмотрела на него. Но сосед брата, кажется, понял. Во всяком случае, вопрос задал нужный:

— И почему вы мне это рассказываете?

Они объяснили, что тальниковый брод служит не только для того, чтобы уберечь их берег от страшной болезни, но и затем, чтобы не пустить к ним, на их берег, бандитов — мародёров, которые на чужом берегу рыщут по умирающим поместьям и грабят, убивая живых. При слове «мародёры» дядя Митя вздрогнул и насупился… Но теперь, когда у бандитов появился человек, который может провести их сюда… Брод становится опасным для дома и его беззащитных жильцов.

— Ну-ка, не спеши, Сергей, — поднял руку дядя Митя. — Объясни-ка ты мне вот какую мелочь. Значит, вы побывали на той стороне, так?

— Так! — с разгона подтвердил брат. А Лиза затаилась: она сообразила, каким будет следующий вопрос соседа.

— Но ты сказал, что пройти брод могут только… волшебники. Значит?

Брат с сестрой снова переглянулись.

— Давай, Серый, — вздохнула девушка. — Время поджимает.

— Хозяина вон того дома зовут Ориан. Он и есть мальчишка, который приказал отнять у меня сома. Он маг.

— Не волшебник? — уточнил дядя Митя.

— Ну, мы подумали, что лучше назвать их волшебниками, чем магами, — признался Серый. — Ну, вот… Он меня кое-чему научил, потому что я не маг, но силы у меня есть.