Там, где бродят кенгуру
Шрифт:
Всё. Я устала и проголодалась. Эмили заснула.
Пора домой…
Кэрри и Митчелл
«Одному не страшно, а двоим веселей»
После того, как Африка повела курс на самоопределение, множество европейцев, фермеров и промышленников, вокруг которых там структурировалась жизнь местного населения, были вынуждены покинуть страну в спешке, нищими, спасая свою жизнь. Люди, населяющие Африку, с внезапно выросшим чувством достоинства и самосознания, стали хозяевами жизни!
Закончился
Я глубоко уважаю Нельсона Манделу! Сочувствую его стра- даниям и преклоняюсь перед мужеством! Но, как говаривал незабвенный Черномырдин: «Хотели, как лучше, а получилось, как всегда…» Короче говоря, власть захватили, а организовать жизнь не то, что лучше – даже на прежнем уровне, оказалось, не могут…
Ну, разграбили, разворовали то, что людям раньше давало способ жить, все средства производства, а что дальше? Началась конкуренция кланов, борьба за власть. Продолжились разбой, воровство.
Конечно, раньше европейцы здесь жили по лучшим стандартам западного мира, существовал огромный социальный разрыв между ними и коренным населением. Однако в самой экономически раз- витой на континенте стране – ЮАР – соблюдались законы, люди работали, жили достойно – имели крышу над головой, пользовались услугами медицины, получали образование. Теперь же резко вырос уровень преступности…всему пришёл конец…
Как сладкий сон теперь вспоминают люди, ставшие хозяевами Жизни, годы, когда их «эксплуатировали»… Только где они, прежние хозяева? Вот бы вернулись! И пишут им, и зовут назад… Только разве те вернутся к бывшим свои руинам? Прошли годы, ушли силы, нет уверенности в будущем, пропал энтузиазм…
Вот с такими беженцами я вас и познакомлю, Кэрри и Митчелом. Это супруги предпенсионного возраста, сбежавшие из ЮАР в Ав- стралию в конце восьмидесятых. Они ещё в хорошей физической форме, много катаются на велосипедах по дорогам Австралии, иногда предпринимая далёкие путешествия.
Если от нашей усадьбы пойти по дороге, ведущей направо, то слева будет Ботанический сад. Там вечно кипят работы, бьют фонтаны, прыгают кенгуру со своей молодью, трудятся работни- ки. Так же трудились в своём фермерском хозяйстве в Африке Кэрри и Митчел, которые живут в километре от нас, справа от дороги. Со своей маленькой внучкой на коляске мы гуляем в ту сторону каждый день.
У них очень красиво оформленная, по-дизайнерски, усадьба, полная цветущих деревьев, газонов и клумб. И коттедж красивый. В своё время, почти тридцать лет назад, Австралия приютила бе- женцев. Они снова много работали – уже не на себя, на других людей, и вот построили это чудо, маленький Версаль…
Когда моя Лена родила вторую дочку, Эмили, Кэрри приехала на своём велосипеде (у них ещё и три машины), чтобы поздравить, подарила какой-то маленький подарок (здесь больших не дарят – дурной тон).
Я расспросила Кэрри, как они живут. Она сказала, что, пережив такое потрясение в Африке, которая была им родиной, лишив- шись всего в расцвете жизни и сил, они с мужем, оба из больших семей, приняли решение сознательно не иметь детей. С родными связи не поддерживают, ничего о них не знают, живут для
себя, как многие здесь.Со смехом вспоминала, как бывшие их работники звали их на- зад. Расхватав элитных коров, разграбив стада, оборудование фермы, привыкшие работать из-под палки, стали работать кое-как. Свобода ведь! Доившиеся несвоевременно и уже вручную коро- вы, которых плохо кормили, от стресса перестали давать молоко. Не заколдовали ли их хозяева? Не прокляли ли?
Жизнь разрушилась и у хозяев, и у работников… Революции…
Мы гуляем с внучкой в коляске по дороге. Вокруг эвкалипто- вый лес, но туда не зайдёшь – частная территория. Да и неохота. Это не наш приветливый берёзовый лесок, мимо которого сам не пройдёшь – ноги заведут.
А вон группа велосипедистов. Человек шесть. Среди них и наши Соседи, Кэрри и Митчел. У многих из-под бейсболок развеваются седые пряди по ветру. Остановились около нас:
– О-о, литл бэби!..
Они с интересом разглядывают внучку, она – их…
Я объясняю, как умею: мол, у нас есть велосипед, стоит в гараже… Я бы тоже хотела составить им компанию, да у вело- сипеда спущены шины…
Что-то говорят ещё они, что-то лопочу я, и мы прощаемся. Вскоре к нам на усадьбу въезжает незнакомая машина. А-а, это, оказывается, Митчел. Лены дома нет – на работе. Он хочет посмотреть наш велосипед. Я вывожу. Осматривает, что-то говорит и грузит его себе в багажник. Уезжает.
На следующий день он привезёт его в полном порядке, ещё и с новым насосом – купил в магазине. Лена отдаст ему за него 30 долларов, а за работу Митчел откажется взять деньги. На этом велосипеде теперь Лена будет ездить к хозяину коттеджа раз в месяц – платить за квартиру. А я так и не сяду. Не дай бог за границей без страховки попасть в больницу!
Вот такие они, бывшие эксплуататоры и империалисты…
И большинство настоящих – тоже, я полагаю… Работяги.
Керри и Митчел продолжают дружить с Леной. Можно пред- ставить, что они думают: «Бедная, зачем ей двое детей? У неё даже нет собственного дома!..»
Я представляю, что думает Лена: «Бедные, в чём смысл их жизни? Труды их в Африке пропали, труды в Австралии воплотились в прекрасную усадьбу, которую даже некому передать по на- следству, ведь у них нет детей. Тот, кто живёт для детей, живёт для будущего.
Разве может жизнь «для себя» иметь смысл?..»
А налево пойдёшь…
«Дурак – не дурак, а отроду так»
Самое раннее утро, ещё не совсем рассвело, но в лесу уже захохотали кукабары… Эмили, моя годовалая внуч- ка, завозилась, закряхтела. Что бы ей ещё поспать! Я поднимаю тяжёлую голову после непродолжительного сна, ой, кажется, сейчас закричит! Поднимет весь дом!
Вскакиваю, быстро меняю «наппи», – так здесь называют подгузники, кое-как одеваю, хватаю её и выскакиваю из дома! Уф-ф, успела! Пусть мои родные ещё поспят…
Элли, наша собака неизвестной породы, крупная, упитанная, жизнерадостная, уже ждёт нас. Она машет хвостом, понима- ет, что впереди продолжительная прогулка, а потом – законный завтрак: кусок толстой собачьей колбасы… Бежит впереди, забегает в лес, в стороны, распугивая показавшихся кенгуру. Мне бы надо по правилам вести её на поводке, но я ленюсь, и поводок бросаю в корзинку под коляской.