Там, где бродят кенгуру
Шрифт:
«Железка» тоже наверняка изолирована незаметным проволоч- ным забором. Они здесь повсюду – бывает, думаешь, что идёшь по лесу, а на самом деле – между двух заборов. Но всё осталь- ное на усадьбе – в распоряжении пони – маленькой симпатич- ной немолодой лошадки. Кроме озера, поля и горы, есть у неё и собственные апартаменты – небольшой сарай, где она может скрыться в случае нужды от дождя ли, от солнца ли…
А ещё нужда бывает, когда в гости к матери приезжает Саймон, младший сын хозяйки. Я с ним тоже познакомилась. Высокий, похожий на неуправляемого подростка. От двух жён у него двое детей,
Вот он вышел на улицу, выгнал из гаража мотоцикл, за- тарахтел на нём, задымил по двору! Потом отворил ворота – и ворвался во владения пони! Тот немедленно по-стариковски Затрусил к своему сарайчику. Больше он оттуда не по- кажется, пока Саймон не уберётся со своим мотоциклом.
А Саймон уберётся не скоро – ему нравится, с его сломан- ным уже дважды пальцем и разбитым коленным суставом, носиться на большой скорости по пересечённой местности – вокруг озера по равнине и внезапно взлетать в гору! А по- том – с горы!.. Совсем, как мальчишка!
Жаль – с пони мы прекрасно поладили, и он одобрил боль- шую горбушку хлеба, посыпанную солью, которую я ему вынес- ла. Придётся отложить более близкое знакомство на потом…
Я окидываю взглядом соседние усадьбы. Хорошо живут австралийцы, просторно! У нас что, земли меньше? Или нас искусственно сбивают в стада, чтобы мы грызли друг друга? Чтобы внутренними конфликтами занимали своё время, а не размышлениями? А то всякое в голову-то придти может!
– Кто у вас соседи? Вы с ними знакомы? – спрашиваю я у Джейсона.
– Ну, с этой стороны живут молодые, мы с ними дружим! – отвечает Джейсон (значит, здороваются…) – А с другой сторо- ны живут неприятные люди. Мы с ними незнакомы. Мужчина очень грубо ругает своих маленьких детей! Тогда я подхожу к забору и стою, чтобы он увидел меня, и ему стало стыдно…
У Кристины было пять детей, теперь она общается вре- мя от времени с тремя сыновьями, а с одним из сыновей и с дочкой – нет. И с сестрой не общается. Какие-то свои обиды. На день рождения матери Джейсон подарил ей полёт на воздушном шаре, а в День Матери не захотел даже позвонить, поздравить – свои обиды, которые не забываются…
Любить – жить для других. Быть свободной и спокойной – жить для себя. Здесь большинство так и живут. Кристина на своей новой красной красивой машине ездит по четвергам в ресторан – встречается с подругой, а по вторникам в свой какой-то там клуб, где желающие танцуют и весело проводят время. Ну и, конечно, бассейны, где можно тоже прекрасно отдохнуть.
О проблемах своих детей она не знает, да и те привык- ли рассчитывать на себя. Кристина откровенно признаётся, что предпочитает жить одна, а скучно станет – можно пооб- щаться со старым, добрым пони…
Наши же матер, хоть уже не могут решать проблемы по- взрослевших детей, продолжать думать о них будут всю жизнь. И… какие там рестораны, клубы, танцы, бассейны!..
По телевизору объявили, что умер наш Калашников, изобре- татель знаменитого автомата. Я спрашиваю Джейсона – какие ассоциации у него возникают при слове: «Калашников»? Тот долго думает, потом говорит:
– Что-то, связанное
с войной…Поблагодарив Кристину и Джейсона за гостеприимство, приглашаем их к себе на Новый год. Выезжаем на большую трассу. До нашего дома часа полтора езды. Проносимся мимо большого плаката.
– Переведи! – прошу я дочь.
Мельком взглянув, она отвечает:
– «Жизнь прикольна»!..
Это всё бедных австралийцев призывают не депрессировать. А я ничего не чувствую – никакой радости от обеда, от празд- ника… Только думаю: то ли дело сейчас у нас, в преддверии Нового года!.. Не какие-то пальмы – ёлки! Не кислое вино – водка! А ещё мороз, снег, веселье!
Я уже начинаю скучать по родине, или меня поразил ви- рус повсеместной западной депрессии? Вдруг это – штука заразная?.. Хорошо хоть, что теперь у нас есть собственный психолог! И я улыбаюсь внучкам – натуральным австралийкам. Могла ли я раньше такое предположить?
«А жизнь в самом деле прикольна!» – думаю я.
ХЛОЯ
«У всякой пташки свои замашки»
Хлоя – австралийка, моя новая знакомая. Мы вместе живём в гостинице на курорте. Сегодня ей исполняется шестьдесят, и сын Александр подарил ей в этот день полёт на воздушном шаре. Мы вместе с ней и с Кристиной – моей сватьей – поборемся с земным притяжением, оторвёмся от Земли! Вернёмся ли? В шестьдесят рисковать не так страшно, как в тридцать, и потому молодые члены наших семей останутся на земле.
О Хлое я узнала многое благодаря её откровенности. У женщины есть родной брат, который живёт на юге Австралии. В силу каких-то семейных конфликтов они не общаются много лет. Бывает и у нас такое…
Когда-то, будучи очень молодой, Хлоя влюбилась и родила одного за другим аж четверых детей – трёх маль- чиков и одну девочку! Но гражданский муж так и не женился на ней. То приходил, то уходил из семьи. Изменял, пока не ушёл окончательно. Это было очень больно! Родители помогали некоторое время Хлое, но основная нагрузка, конечно, лежала на её плечах.
Иногда срывалась. Мальчишкам, да и дочери, тогда «до- ставалось». В воспитательных ли целях или чтобы заглушить собственную боль, била она их сложенным вдвое электри- ческим шнуром! Жестокие побои, конечно, оставляли не- заживающие даже со временем следы не только на спинах – на детских душах! Да, била. Да, вымещала на детях одинокие ночи, обманутые надежды, попранную и преданную любовь!
Этого они впоследствии ей не забыли.
– Ты помнишь, как ты нас колотила? – спросит её уже взрослый Александр.
– Думаешь, я собой горжусь?.. – ответит она ему.
Обычная история – дети отцов забыли, как и те забыли сво- их детей. А матерям обид не прощают! Матери виноваты, что не смогли построить семью, не смогли должным обра- зом обеспечить желаемый уровень жизни, что не хватило душевного тепла растить детей в нежности и доброте…
И высказать старые обиды матери можно, ведь взрослые дети ничем не рискуют – назад она их не родит! Хотя, если бы заранее знать, какова будет благодарность детей, может быть, многие матери и вовсе бы не рожали своих детей!