Там, где два моря

– Вадик – он же суперменеджер! – говорила Янка, размазывая слезы.

Маша, Яна, Etc (и другие)

Лида и Паша – ребята без снобизма. Если не знают они по-английски ничего, кроме как «май нэйм из Васьа», так и не будут делать вид... Хотя... Что-то подсказывало Маше, что это тоже... разновидность жлобства этакого: вот берите меня, кушайте с маслом, любите меня таким, как есть, понимайте меня... И ведь понимают!.. На семи языках понимают!

– Слушай, друг! Дай-ка нам два пива и... Хочешь есть чего-нибудь? – Паша спрашивал Лиду. – Два пива. Светлого.

Турок в этом баре ловил «подачу» мгновенно. Верно, это был хозяин заведения. Приветливость и веселый нрав уже успели оставить свои следы на его лице – лучики вокруг глаз, а уверенность в себе расправляла спину. Чувство юмора и умение чувствовать людей еще ни разу его не подводили. Он нарочито замешкался и с видом простодушия и «сочувствия» указал на авторитетно выступающий животик клиента:

– Bear, – задумчиво протянул он, тая усмешку в уголках рта, – это... от пива!

– Это не от пива, – лихо парировал Паша, – это для пива!

Маша с Яной хохотали тоже.

Классно они покатались сегодня. «Только, если Вадик спросит, скажем, что это новосибирцы нас пригласили!» – говорила Яна, когда они брали лодку.

Обсуждали возможную поездку на машине. Вчетвером.

– Где тут можно отдохнуть на берегу, чтобы море, пляж хороший, народу поменьше, может, деревня какая рядом есть?.. Чтоб на машине поехать и места красивые посмотреть?..

Русским всегда надо все и сразу! Хозяин потер гладко выбритый подбородок и назвал «обетованную землю» – Фетие. Только карта нужна. Он выхватил из-за барной стойки карандаш и стал черкать что-то на салфетке, перемежая русские слова с английскими.

– Откуда вы? What’s your business? [14] – как и многие здесь, не напрасно любопытствовал турок.

– Я – из Москвы, – отвечала Яна по-английски. – Работаю в хорошей московской компании. The best company! Они, – Яна указала на новосибирцев, – работают в крупной финансовой компании. Они из Сибири.

Машка выпала нечаянно из их идеального круга «The best», но ей тоже предлагали королевских креветок поймать и поджарить. Пусть не сегодня, но такие клиенты хорошие!.. «А если вам не понравится – вы можете не платить». Надо запомнить.

14

Чем занимаетесь?

– Яна, посмотри! Этот? Или этот?

Маша держала в руках два совершенно одинаковых кулона из оникса. Игра «найди десять отличий» – это у нее всегда получалось. Обычно она изводила этим продавцов незатейливого ширпотреба в Красноярске. Товары класса «люкс», по определению, не нуждались в столь тщательной экспертной оценке.

– Ваша подруга скучает, – парнишка-продавец говорил по-английски, кивая в сторону Яны. Яна маячила где-то за спиной.

– Что? – не поняла Маша.

– Она устала, – деликатно уточнил продавец безделушек, не по годам проницательный.

Работа в бойком месте с клиентами со всего света быстро учит разбираться в тонкостях психологии людей и отношений.

Маша обернулась. У Яны действительно было постное лицо. Человек, хорошо ее знающий, разглядел бы на нем едва скрываемое раздражение.

Пора «чистить перышки» – скоро ужин.

У Яны глаза стального оттенка. А иногда они отдают синевой, вот как сегодня, например. Мальчик этот опять с нее глаз не сводил. Море, как большой кристалл Сваровски, повторялось в цвете ее глаз.

Яна надела украшение, купленное в Duty-free [15] . Очень ей шло.

«Что будет, если я так подведу глаза?» – думала Маша. Впрочем, «так» подвести глаза ей всегда не хватало времени. Ей вечно не хватало пяти минут. Или часа. Или недели. Или года. Или всей жизни.

– У Инги такое же, только дороже, – сказала Яна, – мы тебе тоже купим. А хочешь, возьми вот это, насовсем возьми!

Яна открыла ящичек трюмо. Наверное, «трюмо» и «трюм» – одного корня. Иные набиты драгоценностями, как трюмы пиратских кораблей.

15

Магазин беспошлинной торговли.

– Это настоящий индийский жемчуг! – сказала Яна. – Только речной.

– Да ну, что ты! Красивое... – сказала Маша. – Но я не могу, спасибо! Спасибо тебе.

Маша погляделась в большое зеркало, держа ожерелье на весу, и без сожаления положила его обратно.

– Ты знаешь, у меня подруга одна есть... Подруга – не подруга, скорее так, знакомая... У нее всегда в жизни как-то неважно все. Зарплата маленькая. Муж ушел к другой. Все сволочи. Вот приеду – даже не знаю, сказать ли ей про свой вояж...

– И не говори. Не встречайся с ней, – Яна была категорична, – увидит южный загар... Я не дружу с неудачниками, я дружу с удачниками, – сказала Яна. Она знала, о чем говорит.

Маша подумала, где у них, в Красноярске, обитают «удачники». Вестимо где. В поселке Удачном.

– А я? – сказала Маша. – Про меня тоже можно сказать «неудачница».

Это была явная провокация.

– Ты – нет, – серьезно сказала Яна, – у тебя есть мужчина!

Яна брызнула духами из большой пирамидки, и они пошли.

Ужин был в разгаре, точнее было бы сказать, в разгуле. Управляющий любил это время: день на исходе, уже можно расслабиться. Мягкая тень южной ночи скрывает все огрехи турецкого сервиса. В романтичном свете свечей на столиках под открытым небом никто не заметит нерегламентированных излишеств на скатерти.

Суета и мельтешение фигур с тарелками вкусностей не раздражали. Деликатное позвякивание вилок нарушалось время от времени всплесками смеха. Эти амбициозные русские за крайним столиком опять ржут как сумасшедшие. Зия снова покосился в их сторону. Его «пассии» там не было. Пассия – это, наверное, от слова «пасьянс». А может, от слова «пасти». Выпас, равно как и пасьянс, явно не складывался. А впрочем, кто его знает, как оно там по-турецки?

Маша вернулась с десертом. Два плетеных кресла напротив опустели. Яна без интереса ковыряла вилочкой арбуз.

– А где наша компания?

– Пошли смотреть на дансера. Мы их догоним. Я сейчас встречаюсь с этим мальчиком. Доедай скорее и пойдем.

– Ты уже не злишься на Вадика?

Яна сделала неопределенное движение плечиками.

– Я без них не могу. Они мне нужны. И я им нужна.

Ответ ошарашил.

– Ты говоришь так, как можно было бы сказать о любимом муже.