Там, где любовь
Шрифт:
– Потому что он сразу переходит к действиям, особо и не задумываясь, – констатировала Юля. – А ты, Дим, много рассуждаешь. Девушки любят, когда вы берёте инициативу в свои руки…
– То есть, ты считаешь…
– Надо быть настойчивее, – кивнула она, – а может, даже и наглее. В противном случае, ты можешь так и не дождаться её ответа…
– Да? – Дима задумался. – Но я немного боюсь: если я поведу себя наглее, вдруг она совсем от меня отвернётся? И уже не пойдёт навстречу?
– А Пупс-то не боялся, – Юля многозначительно на него посмотрела.
Дима допил кофе.
– Да, ты права, – наконец, сказал он и отставил
====== Глава 136 ======
Настя вернулась из душа и уже собиралась ложиться спать, но в дверь тихонько постучали.
Не понимая, кому и что от неё нужно в столь поздний час, она подошла к двери и спросила:
– Кто это?
– Настя, это я, – послышалось из коридора.
– Кто «я»?
– Я, – повторил голос и замолчал.
Приходько со вздохом открыла дверь и увидела Диму Бикбаева на пороге. В руке он держал красную розу.
– Тебе не кажется, что уже поздно? – с лёгким укором произнесла она, оглядывая его.
– Прости, но я не мог ждать, – виновато склонил голову Бикбаев и протянул ей розу. – Мне нужно было тебя увидеть…
Настя взяла цветок и, после некоторых раздумий, прошла обратно в номер, не закрывая перед ним двери. Дима двинулся вслед за ней.
– Спасибо, – Приходько поблагодарила за розу и поставила её в вазу на столе.
– Не за что, – Дима приблизился к ней и внезапно заключил в объятия. Она чуть отстранилась.
– Послушай… – она хотела что-то сказать, но он приложил палец к её губам и покачал головой:
– Не говори ничего…
В номере стояла какая-то пронзительная тишина. Даже из-за стен не доносилось ни звука. Как будто вся гостиница спала. В этой самой тишине Настя отчётливо слышала биение его сердца: он стоял к ней так близко, что отойти или просто отвернуться у неё уже не получалось. Не давала этого сделать какая-то сила, и она притягивала Настю к этому человеку, притягивала с каждым разом всё больше. Удивляться этому она перестала. И мучить себя размышлениями по поводу того, как ей быть, тоже было невыносимо. Усталость от пережитого ранее надавила на неё и захватила в свой плен. А нежность Димы довершала своё дело. Она делала её ещё более беспомощной и мягкой в его руках…
– Прости меня, – в который раз шептал Бикбаев, целуя её в губы.
– Не могу, – шепнула в ответ Настя и через минуту уже сама целовала его.
В номере горел слабый свет ночника. Они шагнули назад и натолкнулись на кресло. Настя упала туда и потянула Диму за собой. Снова и снова целуя её, он начал задирать ей футболку. Находясь в какой-то прострации, Настя нащупала пуговицы на его рубашке и начала их расстёгивать. Одна из пуговиц отлетела и с лёгким стуком покатилась по полу. Футболка Насти тоже была сброшена на пол. Через секунду туда же полетела его рубашка. Соприкоснувшись обнажёнными телами, они прильнули друг к другу и закрыли глаза.
– Как я люблю тебя, Настя, – горячо шептал он, не отпуская её.
Она молча расстегнула ремень на его брюках. Желание переполняло их обоих. Как долго он ждал этого! Как давно не целовал, не обнимал и не любил её! И вот теперь она здесь, рядом с ним…
********
Утренним рейсом ребята улетали домой, в Аргентину.
Дима и Настя приехали в аэропорт последние. Мало того, они чуть не опоздали к регистрации. Влад Соколовский сначала никак не мог дозвониться до своего друга, ведь ещё вчера вечером он ушёл, не сказав, куда, и так и не
появился. Если бы не настойчивые звонки Соколовского, то, ребята, наверно, остались бы в гостинице.– А Бикбаев, значит, в номере не ночевал? – уже в самолёте поинтересовался у Влада Егор.
– В том-то и дело, – кивнул тот, усаживаясь в кресло. – С вечера куда-то отправился. А утром я еле до него дозвонился. Он мне сказал, что подъедет в аэропорт позже. Главное, чтоб не опоздал, – он бросил взгляд на наручные часы.
– И где он был? – Иващенко зевнул.
– Сказал, что у Насти, – пожал плечами Соколовский.
– У Насти? – Егор округлил глаза. – Да ладно…
– Сам удивился. Неужели свершилось невозможное, и они помирились?
– Кто знает…
Через несколько минут Дима появился в самолёте. Они с Настей шли вместе и держались за руку. Увидев, что Влад сидит рядом с Егором, он даже не сказал ни слова и, кивнув Соколовскому, последовал в хвост самолёта и уселся там с Настей на последние места.
Обменявшись многозначительными взглядами, Егор и Влад молча пристегнули ремни.
******
После обеда все приземлились в Аргентине, в Буэнос-Айресе.
Влад и Дима первыми вошли в зал ожидания. Соколовский не мог больше томиться в неизвестности и поинтересовался у друга:
– Вы помирились, да?
– Как видишь, – просиял Бикбаев и на радостях крепко обнял Влада. – Теперь я счастлив, Владик! Я так счастлив…
– Поздравляю, – с улыбкой сказал Соколовский, наблюдая, как к ним подходит Настя с чемоданом, а Дима бросается к ней и заботливо берёт у неё этот чемодан:
– Давай, помогу…
Неподалёку от них стояли Таня Богачёва с Артёмом и тоже улыбались. Все уже заметили, что Дима и Настя изменились и ведут себя так, будто и не ссорились никогда.
Возле выхода из зала Влад неожиданно столкнулся с Маргаритой. Они оба явно не ожидали увидеть друг друга так близко, и вначале растерялись. Рита посмотрела на него и уже, наверно, хотела что-то сказать, но Влад, быстро взяв себя в руки, развернулся и обошёл её. Проводив его каким-то потерянным взглядом, Рита подхватила чемодан и двинулась в противоположную сторону, к другому выходу.
Автобус уже ждал артистов, чтобы развезти их по домам.
********
По приезду Дима Бикбаев уговаривал Настю отправиться к ним на квартиру, но та сказала, что соскучилась по маме и поедет домой. После продолжительных просьб она всё-таки заверила, что сама приедет к Диме и Владу, но только к ужину.
Дима выглядел по-настоящему счастливым. Давно Влад не видел его таким. Он искренне радовался за своего друга, хотя, у самого всё обстояло далеко не так радостно. Мысли о Маргарите не покидали его, несмотря на то, что виду он не показывал. Он твёрдо решил собрать всю волю в кулак и выстоять, потому что опять простить её – значило бы расписаться в собственном бессилии. А этого он не хотел. Он хотел доказать всем и в первую очередь ей, что у него ещё осталась гордость, и такие отношения его не устраивают. Сколько раз он закрывал глаза на то, что ему не нравилось, берёг её чувства, проявлял тем самым своё великодушие, а всё ради чего? В её отношении к нему ровным счётом ничего не изменилось. Стало только хуже. Они ссорились и ссорились. И всё из-за одного и того же. Вот только раньше мешала её безответная любовь к Егору, а потом эта самая любовь перетекла в настоящую ненависть, и от этого стало совсем невыносимо.