Там, где любовь

– Егор, я тебе не помешала? – и с укоризной взглянула на него.

– Согдиана, любимая моя, – Иващенко всплеснул руками и, приблизившись к ней, попытался обнять, – перестань. Мы просто разговаривали. Идём?

– Я тебя никуда не тороплю, – дёрнув плечом, проговорила она. – Можешь вообще остаться, если хочешь, – и, не дожидаясь, что он ещё скажет, быстрым шагом пошла по направлению к выходу.

Покачав головой, Егор двинулся за обиженной Согдианой, сделав Насте знак глазами, будто бы говоря: «Ну, вот, чего и следовало ожидать». Дима Бикбаев же, который всё это время исподлобья наблюдал за происходящим, наконец, подошёл к Насте и взял её за руку.

– Что, идём? Или продолжишь обниматься с Пупсом? Он ещё недалеко ушёл…

– Господи, ещё один! – Приходько закатила глаза. – Какие же вы все ревнивые! Всё, поехали домой! – и, взяв его под руку, она последовала с ним в гримёрку, чтобы забрать вещи.

******

Вернувшись домой к Корнелии, Егор всячески пытался поднять настроение Согдиане, но та смотрела на него с откровенным непониманием:

– Ты, правда, считаешь, что нормально ведёшь себя, а?

– Согдиана, хватит! – он перестал улыбаться и схватил её за руку. – Я не делал ничего плохого. Я же не в губы с ней целовался, в конце концов!

– Знаешь, до этого дойти недолго, – с горечью отозвалась Согдиана, вырвав руку и присев на кровать. – Я не понимаю, может, ты назло мне это делаешь, Егор?

– Да, блин! – подскочил Иващенко и покрутил пальцем у виска. – Делать мне больше нечего! Ещё что придумаешь? Это как раз ты ко всему цепляешься!

– Когда тебе не нравилось моё общение с Прохором, – продолжала стоять на своём Согдиана, – я ради тебя старалась с ним почти не общаться! А ты…

– Твой Прохор тебя предал, и не один раз! – напомнил он.

– Нет!

– Да!

– Ты не имеешь права сейчас так говорить, – дрожащим голосом проговорила Согдиана, в волнении хватаясь за край покрывала.

– Я буду говорить то, что захочу, понятно? – Егор начал понемногу выходить из себя.

Его раздражённый тон она слышать не могла.

– Ты никогда не исправишься! – вскакивая, крикнула она с обидой. – Ты всегда будешь думать только о себе!

– Не ори на меня, слышишь?! – он схватил её за подбородок и рассерженно уставился в глаза.

– Можешь не слушать меня, – всхлипнула Согдиана, отворачивая лицо. – Иди лучше к Насте! Тебе же больше нравится проводить время с ней, давай! Она на тебя орать не будет!..

– Дура? – он снова покрутил у виска и, отпустив её, быстрым шагом вышел из спальни, хлопнув дверью.

*******

Вечер они провели в разных комнатах. Когда Согдиана, немного успокоившись, погасила свет и легла спать, она услышала неизменные шаги под дверью. Через минуту в комнату вошёл Егор.

Пристроившись на кровати возле Согдианы, он осторожно коснулся её щеки губами. Затем поцеловал ещё раз. И ещё.

Вздохнув, она попыталась отстраниться:

– Не надо…

– Согдиана, – он крепко обнял её и прижал к себе. – Любимая моя девочка…

– Нет, я не хочу, – она опять отвернула голову.

– Прости меня, я зря накричал, – прошептал Егор, не выпуская Согдиану из объятий. – Как всегда не сдержался…

– Ещё и дурой назвал, – припомнила она расстроено. – Молодец, всё как надо.

– Маленькая, ну, прости, – он снова начал целовать её. – Ты же знаешь, я псих. Сначала накричу на тебя, а через пять минут уже жалею. Ну, дурак я, признаю…

Согдиана промолчала.

– Ты совершенно напрасно ревнуешь меня к Насте, – продолжил Егор в полголоса. – Мы с ней всего лишь друзья. Больше ничего быть и не может. В моей жизни есть лишь одна женщина, и это ты. Слышишь?

– Слышу, – подумав, ответила Согдиана.

– Так что перестань забивать голову ерундой, – закончил он примирительно. – Ты меня любишь?

– Ты знаешь.

– Тогда доверяй мне…

********

Влад Соколовский в последнее время только и делал, что боролся с самим собой. Вот уже довольно продолжительное количество дней он, как мог, старался заглушить в себе боль от расставания с Маргаритой. Расставание это далось ему очень нелегко, но иного выхода разрешить сложившуюся ситуацию просто не было. Быть разменной монетой в чужих взаимоотношениях он больше не хотел, а ведь именно так всё и было с Ритой. Да, она не раз клялась ему, что не вернётся к старому, что ради него изменится, и будет контролировать себя, что хотя бы просто постарается не причинять ему обиды. Но сдержать свои обещания она так и не смогла. А, может, всего-навсего не хотела. Её полностью поглотила эта любовь, переросшая в ненависть по отношению к Егору, и Влад с горечью убеждался, что вряд ли это уже можно как-то изменить. Видит Бог, он старался. Старался изо всех сил. Но, видимо, был недостаточно жёстким с ней. Поэтому, наверно, у неё и не было ни малейшего страха его потерять. А вдруг она вообще переступала через себя, ложась с ним в постель? Вдруг даже это делала из мести или обиды? Его передёргивало от таких мыслей, но они предательски точили его изнутри, и справиться с ними до конца он не мог. Все эти внутренние терзания не могли не сказаться и на работе: он стал рассеян и забывчив. Порой даже ловил себя на том, что, разговаривая с собеседником, через некоторое время начисто перестаёт помнить, о чём был этот разговор.

Нужно было как-то придти в себя, отойти от бесполезных раздумий и поменять, наконец, свою жизнь, направить её в совершенно иное русло. Влад это знал, однако пока что у него ничего не выходило.

Маргарита больше не искала встречи с ним. Если они сталкивались где-то, то оба предпочитали сделать вид, что не замечают друг друга. Возможно, ей и было в какой-то степени стыдно за то, что она опять сама всё испортила и, конечно, причинила Владу всё ту же боль. Но больше всё-таки вошло в привычку жалеть себя: она искренне не могла понять, почему ей так не везёт. Ведь она на самом деле старалась, пусть её старания и оставались в итоге ни кем не замеченными. Но она хотя бы старалась. А то, что у неё ничего из этого не получилось, разве её вина? Влад в очередной раз покинул её по собственному желанию. Он не смог ждать, пока она поменяется сама в себе. А был ли смысл? Иногда ей казалось, что исправить что-либо давно уже поздно…

Такие противоречивые мысли не переставали преследовать их обоих, и в один из вечеров они всё-таки абсолютно случайно встретились в гостях у своих друзей – Тани, Юли, Серёжи и Артёма.

Таня, Артём и Серёжа недолго находились дома в этот вечер. Они собирались ехать на шашлыки, в кемпинг. А так как Влад вместе со своим другом Димой сегодня пришли именно к Артёму, они решили посидеть и выпить чаю, пока ребята укладывают сумки, а заодно переброситься с ними несколькими фразами.

Маргарита, которая пришла сюда, конечно же, к Юле, в это время как раз сидела с подругой на кухне. Когда там появились Влад и Дима, Рита закашлялась и отвела взгляд в сторону. Вышло у неё это как-то слишком принуждённо, но подняться из-за стола, бросив чаепитие, она не посчитала нужным. Поэтому продолжила сидеть и общаться с Юлей, упорно избегая встретиться глазами с Соколовским.

Юля же, наоборот, была рада увидеть мальчиков. Она до сих пор лелеяла где-то внутри себя надежду помирить подругу с Владом. И сейчас решила, что момент как нельзя подходящий. Однако всё пошло немного не так, как она ожидала.

Поздоровавшись с ребятами, Юля пригласила их сесть к столу и сразу же поинтересовалась:

– А почему с Ритой не поздоровался, Владик?

Соколовский от заданного почти в лоб вопроса, слегка вздрогнул и промолчал, раздумывая, что бы ответить, но Маргарита поспешила вмешаться в диалог:

– А зачем? Ничего страшного, Юль, я обойдусь…

Паршута укоризненно взглянула на подругу и, чтобы исправить неловкость ситуации, с улыбкой продолжила, обращаясь к Владу:

– Ты вообще какой-то грустный стал. Вон, посмотри на Диму, – она кивнула в сторону Бикбаева, – какой он счастливый!

– Я-то, думаю, понятно, почему счастливый, – улыбнулся тот.

– Знаю, знаю, с Настюшей помирился, – сказала Юля.

Маргарита бросила мимолётный взгляд на Влада, но тот неожиданно резко отвернулся. Внутри у неё что-то кольнуло, и она почувствовала, как краснеет.