Там, где любовь

– Зря ты так, – Марк покачал головой. И, понизив голос, наклонился к ней и добавил:

– Настя, он признался мне, что искренне любит тебя.

– Ага, он всем об этом поёт, – презрительно скривилась она. – Прямо самый искренний и святой человек…

– Но я-то вижу, что это правда, – не согласился Марк. – Может быть, стоит дать ему ещё один шанс?

– У него был шанс, и не один, – парировала Приходько. – Марк, если ты хочешь говорить о нём, то спешу тебя разочаровать: у меня нет такого желания. Извини, – и, поднявшись из-за стола, удалилась с гордо поднятой головой.

– Да уж, упрямства ей не занимать, – вздохнув, произнёс Тишман. И, сделав знак официанту, попросил:

– Один кофе, пожалуйста. Чёрный…

*******

Отыграв концерт вечером следующего дня, ребята уехали обратно в гостиницу. В Лювен, который был на очереди в гастрольном графике, решено было поехать завтра с утра. Так что в эту ночь они ещё находились здесь.

Егор и Таня Богачёва сидели в ресторане гостиницы и ждали Согдиану. Они уже успели заказать лёгкий ужин. Согдиана подошла минут через пятнадцать. Пока ребята выступали на концерте, она прогуливалась по городу, осматривая достопримечательности.

– Как отдохнула? – с нежностью целуя её, спросил Егор.

– Хорошо, – слегка раскрасневшаяся от прогулки Согдиана села рядом с ним.

Таня с улыбкой наблюдала за воркованием этих двоих. Как всё-таки они любят друг друга, и какие были глупые, когда решили расстаться.

– Ну, рассказывайте, – приступая к ужину, который довольно быстро принесли, потребовала Татьяна, – где вы теперь собираетесь жить? Не по отдельности, я надеюсь?

– Думаю, вместе, – изобразив задумчивость, изрёк Иващенко и рассмеялся.

– Не хотите ли вернуться к Корнелии? – поинтересовалась Богачёва. – Она сейчас тоскует в одиночестве. Ещё одни упрямцы, вроде вас – наша шоколадка и Марк…

– Будем верить, что и они перестанут ломаться, и помирятся, – пожал плечами Егор. – А мы уж к себе, на старое место…

– Ну, да, у вас же квартира до сих пор простаивает, – вспомнила Таня. – Значит, там обоснуетесь?

– Пока так, – подтвердил Егор. И взглянул на свою девушку. – А потом Согдиана ведь ещё хотела в Ташкент съездить, да?

– Да, я так давно не виделась с мамой, – протянула она. – Надо навестить её…

– Вот, – кивнул Иващенко, – потом съездим в Ташкент…

Согдиана округлила глаза и недоумённо посмотрела на Егора.

– Съездим? – переспросила Богачёва и прищурилась. – Так ты что же, решился?

– Егор, я не могу поверить, – ахнула Согдиана, продолжая смотреть на него широко раскрытыми глазами. – Мы едем вместе?

– А ты уже не хочешь? – пошутил он и, видя, что она никак не может отойти, расхохотался и, притянув её к себе, поцеловал. – Конечно, мы поедем вместе. Тем более, твой брат сам так просил меня, что я не могу отказаться…

– То есть? – Согдиана снова опешила. – Джамал разговаривал с тобой? Когда?

– Не так давно, – невозмутимо ответил тот. – Когда прямо-таки умолял меня помириться с тобой…

– Гонишь! – присвистнула Таня, во все глаза, глядя на Пупса.

– Егор, ты что, так шутишь сейчас? – Согдиана даже не знала, как реагировать на такое количество неожиданно вываленных ей на голову невероятных сведений.

– Да ну вас, – отмахнулся от девушек Иващенко и взял вилку в руки. – Поговорим, когда будете адекватны, – и опять рассмеялся.

******

Вечером другого дня, когда артисты уже выступили в Лювене, Марк Тишман решил зайти в номер своего приятеля Димы Бикбаева и поговорить с ним. Депрессивное состояние Димы всерьёз беспокоило его. Нужно было как-то подтолкнуть его к пути истинному, отговорить от совершения тех поступков, о которых он, несомненно, будет очень жалеть. Но как это сделать правильно? Над этим вопросом Марк ломал голову уже довольно долгое время.

В результате разговор с Димой не увенчался успехом так же, как и недавняя попытка достучаться до Насти. Чем он мог вдохновить этих упрямцев, если ни тот, ни другой не хотели идти на компромисс? Они упёрлись как бараны: одна в своём нежелании даже произносить имя бывшего возлюбленного, а другой – в какой-то глупой гордости, мешавшей помириться с Владом и вернуться к нормальной работе, даже под угрозой расторжения контракта с продюсером.

Марк уговаривал Диму не принимать скоропалительных решений относительно группы «Бис». Он убеждал его всё хорошо взвесить, но разве легко переубедить такого человека? Если он что-то вбил себе в голову, то попробуй тут влезть со своими нотациями.

Дима не хотел, чтобы его дёргали по этому поводу. Он не хотел разговаривать с Владом. Не хотел уже даже бороться за Настю. Он от всего порядком устал. Порою ему нужно было лишь одно: чтобы все оставили его в покое. Он надеялся как-то пережить весь этот затянувшийся негатив в своей жизни, надеялся, что когда-нибудь чёрные полосы всё же сменятся на белые, однако сам ничего не делал для этого и продолжал тонуть в бесконечной пучине неурядиц судьбы…

Отчаявшись наладить личную жизнь других людей, Марк поневоле начал задумываться о своей. Безусловно, он тоже не был счастлив, расставшись с Корнелией. Однако не мог быть уверенным в том, что обретёт это счастье, находясь с ней рядом. Вот что его тревожило. Они были слишком разные, Корнелия стремилась найти свой идеал, а был ли Марк хоть немного приближён к нему? Навряд ли. В таком случае, не лучше ли будет пережить эту разлуку сейчас, а не позже, когда она будет проходить гораздо болезненнее для них обоих?

За этими невесёлыми мыслями его в ресторане за столиком нашла Юля Паршута.

– Что грустишь? – помахав рукой перед его лицом, поинтересовалась она.

– А? – Марк вынырнул из своих размышлений и уставился на Юлю. – Нет, ничего…

– Выпьешь со мной чаю? – она подозвала официанта и сделала заказ.

– Конечно, с удовольствием, – не стал отказываться Тишман и помахал рукой кому-то в конце зала.

Юля проследила за его взглядом и увидела Настю.

– Часто вижу вас вместе в последнее время, – как бы, между прочим, проговорила Паршута, внимательно наблюдая за реакцией Марка. – С Настей сдружились?

– Так мы всегда были в прекрасных отношениях, – не усмотрев в её вопросе ничего подозрительного, ответил он.

– Это понятно, – кивнула Юля и постучала пальцами по столу. – Они с Бикбаевым так и не разговаривают. Он, кажется, до сих пор страдает. И она тоже не выглядит весёлой…

– Может быть, я смогу ей помочь, – пожав плечами, предположил Марк. И поблагодарил официанта за чай, который ему принесли.

Он не заметил странный взгляд Юли, и то, как поменялось выражение её лица после его фразы. Хотя, он на самом деле не имел в виду ничего двусмысленного. Он подразумевал лишь то, что не теряет надежды как-то посодействовать Насте в примирении с Димой, не более того. Однако Юля, как выяснилось позже, поняла его слова по-своему. Но ничего не сказала в ответ, только задумчиво покачала головой.