Там, где любовь
Шрифт:
– Без меня всем, наоборот, будет гораздо лучше, – ответил он.
– Не говори за других, – Настя нахмурилась. И внезапно замолчала.
Дима грустно улыбнулся и взял её за руку. Она даже не шелохнулась.
– А как иначе? – в его голосе послышалась горечь. – Всё, что я раньше считал незыблемым, рассыпалось одно за другим прямо у меня в руках. Мои чувства разбивались вдребезги, мои мечты рушились. И я оказался один посреди этих руин, но, сам того не осознавая, являлся камнем преткновения всех своих зол. Почему? Как это случилось? Настя, ради одной тебя я мог бы снова захотеть жить, мог бы вновь поверить в чудо, но это невозможно. И я один виноват в этом, я один…
– Почему ты думаешь, что это невозможно? – в её глазах заблестели едва заметные слёзы.
Он сжал её руку. Она приблизилась к нему и обняла.
– Дурачок, – всхлипывая
*******
Следующим вечером ребята вылетели в Аргентину.
Весь день Дима был словно окрылён. Первый раз за долгое время у него на душе было легко. Он больше не хмурился, охотно вступал в диалог с остальными ребятами, его перестали тревожить непонятные мысли. Пусть Настя, после того, как они провели вместе всю ночь, лицом к лицу, просто лёжа рядом, пока отмалчивалась и сказала, что они обо всём поговорят по прилёту домой, Дима чувствовал где-то глубоко внутри себя, что на этот раз всё наконец-то встанет на свои места. С души будто упал тяжёлый груз безнадёжности, ему хотелось петь и радоваться всему, что происходит вокруг.
Большинство ребят заметили эти перемены и оживлённо переговаривались друг с другом, строя свои догадки и предположения. Но многие, безусловно, понимали, что к чему, едва лишь видели, какие взгляды Дима бросал в сторону Насти, сколько раз подошёл к ней, пока они летели в самолёте, и как благодушно Настя позволяла приносить ей то плед, то стакан воды.
Влад Соколовский тоже изредка наблюдал за Димой. Ему, как и прежде, было не всё равно, он искренне переживал за своего друга, пусть тот так и не проявил снисхождения и не подошёл к нему, чтобы перекинуться парой слов. Влад не хотел больше навязываться, он давно отпустил ситуацию, потому что она стала неуправляемой. И сейчас ему оставалось лишь надеяться на то, что сердце Димы растает, и, примирившись с Настей, он смягчится, а после, быть может, поймёт, что зря обижает Влада, выказывая безразличие по отношению к нему.
Егор и Согдиана летели вместе, в самолёте они сидели рядом и ни на минуту не отходили друг от друга. Согдиана была счастлива: они возвращались домой, в свою квартиру, где будут жить, и наслаждаться каждым днём, проведённым вместе. Она довольно настрадалась, и теперь не хотела повторять прежних ошибок. Она не будет больше напоминать ему о прошлых ошибках, не будет обижаться и ревновать из-за пустяков, она станет прислушиваться к нему, а все решения они так или иначе должны теперь принимать только вместе, только так, чтобы каждая из сторон оставалась довольной. Согдиана больше не допустит мыслей о том, что возможно расставание с этим человеком. Без него она уже не сможет, она без него лишь половинка, лишённая права на существование. А в том, что он без её тепла чувствует себя точно так же, она нисколько не сомневалась. Не будет сомневаться она и в его верности, не станет толкать его на невольные измены. Всё это ему будет и не нужно, если она отдаст всю себя целиком и полностью, без остатка. А этого она хотела больше всего на свете.
Егор упивался её и своей любовью. Раньше он и не знал, что можно так сильно любить, что остальное просто меркнет по сравнению с глубиной чувств, которые они испытывают друг к другу. Зачем он так долго валял дурака, через силу выдавливая из себя мнимую ненависть к Согдиане? Да с первого дня их знакомства его жизнь зависит от одного её взгляда, от одного слова и прикосновения! Он дышит воздухом, что витает вокруг неё, он ловит каждое движение её рук и глаз. Он понимает её мысли, знает всё, о чём она думает и мечтает. Разве это не счастье: смотреть, как она смеётся? Наблюдать, как она засыпает на его плече? Как, проснувшись, нежно шепчет, что любит его? Больше ведь ничего и не нужно. Всё остальное не имеет значения. Он забыл о прошлом, оно его больше не интересовало. И ему плевать, с кем она пыталась забыться, в чьих объятиях искала утешения, пока его не было рядом. Сейчас они вместе, по-другому и быть не могло. Егор не намерен больше ни с кем делить Согдиану. Она всегда принадлежала только ему, а он ей.
******
По приезду в Буэнос-Айрес, все ребята разъехались по домам.
Они прилетели немного раньше, чем предполагалось, поэтому у Влада оставалось ещё вполне приличное количество времени на то, чтобы принять душ после дороги, хорошенько подкрепиться и даже отдохнуть перед тем, как ехать на съёмочную площадку. Сегодня должны были состояться съёмки их второго видеоклипа
с Димой. Вот только Влад не был уверен, что Дима примет правильное решение, и всё пройдёт без проблем. И от этих мыслей он, конечно, заметно волновался.Маргарита была с ним. Она старалась подбодрить его, приготовила вкуснейший завтрак, всё время тормошила его и шутила, лишь бы только заставить любимого человека хоть на миг улыбнуться.
А в это самое время, Дима находился на квартире у Насти. Между ними состоялся серьёзный разговор. И в ходе его Приходько ясно дала понять, что не приемлет эгоизма Димы. Это касалось как их возможного продолжения отношений, так и недомолвок с Владом. Настя пересмотрела свои позиции по отношению к Бикбаеву, она просто поняла, что не может спокойно смотреть на то, как этот человек, всё ещё близкий и родной для неё, страдает от собственных ошибок. В её голове, впервые за это долгое время, как будто, наконец, всё разложилось по полочкам. И теперь она уже не оглядывалась назад. Она решила смотреть только вперёд. А что там, впереди, покажет только время. Они уже столько раз открещивались друг от друга, столько раз кричали друг другу в лицо, что никогда не будут вместе, что они не пара. Но сегодня Настя вновь сидит и смотрит на него с нескрываемой нежностью, а он держит её за руку и молчит. А к чему слова? Они оба прекрасно знают, какие чувства сейчас берут верх над их упрямством. И если они не могут, не хотят расставаться (а это они сегодня чётко определили каждый для себя), то наверняка должны взять этот очередной шанс на счастье, и воспользоваться им по максимуму, ведь теперь, как они оба были уверены, многое изменилось. Они стали сдержаннее, умнее и мудрее в некоторых моментах. А прошлое – это лишь хороший урок на будущее, чтобы не повторять прежних ошибок и продолжать учиться жить и любить друг друга. Ведь на любви всё рано или поздно и замыкается. Она становится неотъемлемой частью нас.
Влад Соколовский как раз был в душе, когда в дверь позвонили. Подошла Маргарита.
Каково же удивление было у неё в глазах, когда она увидела на пороге Настю и Диму! Сначала она даже растерялась.
– Можно? – улыбнулась Настя. – Мы к вам…
– Пожалуйста, – Рита посторонилась, пропуская их. Но больше она так и не смогла ничего сказать.
В коридоре они столкнулись с Владом. Он выходил из ванной, и, увидев, кто пришёл, от неожиданности даже выронил из рук полотенце, которым вытирал голову.
– Вот он пришёл поговорить, – подталкивая Диму в сторону комнат, пояснила Настя, подмигивая Владу. – Разрешишь?
– Конечно, – отмер Соколовский, поднимая полотенце. – Сейчас. Проходи в мою спальню, Дима…
Настя с Ритой не стали мешать и отправились на кухню.
Переступив порог спальни, Влад нашёл Диму, задумчиво рассматривающего большой постер на стене, на котором были изображены они с Владом.
– Хорошая фотография, – проговорил тот, не отрывая глаз от постера. – Правда?
– Да, очень, – согласился Влад, присаживаясь на диван и пока не совсем понимая, с чего начать разговор.
Но Дима избавил его от размышлений и начал сам.
– Я много думал вчера, – сказал он, прохаживаясь по комнате, – и понял, что нельзя оставлять всё так, как сейчас. Это неправильно. И нечестно, хотя бы по отношению к тебе…
– Рад, что ты понимаешь, – отозвался Соколовский, поглядывая на него. – Дим, я тоже хотел сказать…
– Нет, подожди, – Бикбаев прервал друга. – Я знаю, что ты и все остальные думали обо мне. Все пытались достучаться до меня, доказать каждый что-то своё, но в целом сводившееся к одному знаменателю. Только я не слышал, точнее, не хотел слышать. И в этом моя ошибка…
– Дим, если я чем-то обидел тебя, то извини, – не выдержал Влад. – Я никогда даже…
– Владик, тебе не нужно просить у меня прощения, – снова оборвал его Дима. Он остановился перед ним и посмотрел в глаза. – Ты безгранично добрый человек, который всегда думает сначала о других, а потом уже о себе. И я не могу тебя за это винить. Ты очень много сделал, прежде всего, и для меня, именно поэтому у меня нет никакого права тебя осуждать. Просто в моей жизни наступил переломный момент, – он вздохнул. – Я будто сам загнал себя в эту ловушку, и ничего не хотел больше знать. Я эгоист, Настя была абсолютно права, когда говорила мне об этом. И спасибо ей, за то, что она донесла до меня всё то, к чему я сейчас пришёл. Благодаря ей, я сейчас здесь. И я хотел сказать лишь одно, – он опустил глаза. – Ты для меня был и останешься лучшим другом. Даже если твоё отношение ко мне поменялось, и ничего уже не исправить…