Там, где нас не ждут
Шрифт:
Так, успокоились… а теперь наступаем на голову кролику, и по шее ему кинжалом, стараясь взять его жизненных сил немного — чтобы осталось что поесть.
Все прошло, как и представлялось: небольшое соприкосновение, тушка кролика нормального вида, на мумию не похожа, мои руки от подпитки налились силой, тело полно сил и требует активных действий… Ну вот: и так придется прятаться от алтаря и ограничить время контактов с ним из-за возможной наркотической зависимости, а тут еще кинжальчик похожую проблему добавил… и что лучше, что хуже — не поймешь.
«Буду решать проблемы по мере их поступления», — подытожил я.
Собрал ягод, нарубил лиан, стараясь брать старые, без ягод, но в то же время гибкие. Навестил «ананасное дерево», ободрал его… короче, загрузился по полной. Домой добрался без происшествий.
Помылся, постирал вещи пигмея и свои порванные, переоделся в шорты с футболкой. Накрыл на стол, используя для этого миски, тазики, половником наложил и первое и второе, визуально
После обеда до вечера устанавливал мишени на кухне и на пляже в лагуне, усилил основу мишени в тренажерном зале. Для пляжной мишени пришлось бегать за щитом на наблюдательный пост. В окрестностях и по дороге все было как и утром, но немного пожиже поток: теперь караваны двигались не один за другим, а через небольшой промежуток и реже попадались встречные. Бобик почти по грудь в дарах-подношениях, и я как раз застал интересную компанию в длинных белых балахонах.
Пятеро пожилых мужчин подъехали на лошадях к съезду с дороги к постаменту, спешились, один остался с лошадьми, а четверо направились с бобику. Толпа путников, стоящих в очереди к Тузику, расступалась перед ними, как торосы перед ледоколом. Белые балахоны остановились возле постамента, поклонились, положили два свертка, и трое из них отошли назад, отодвигая от памятника остальных ожидающих. Четвертый, крепкий плечистый дед, вдруг опустился на колени, а трое сзади него одновременно повернулись лицами к толпе просителей и расставили руки в стороны. Толпа шарахнулась от них: повернувшись спинами к Тузику, люди упали на колени, обхватив руками головы.
Ай-ай-ай! А тут снова намечается грабеж маны! Думаю, Тузик сейчас им задаст! Но ничего подобного не случилось: старший балахононоситель поднялся, приложил руки к алтарю, выгнулся сильно назад, постоял так пару минут и на этот раз просто рухнул на колени, свесив голову на грудь; казалось, что он вот-вот упадет замертво. Остальные служки повернулись к статуе, отвесили глубокие поклоны, подхватили старшего и бросились почти бегом к лошадям, таща под руки своего старшего. Бросили его поперек крупа лошади и устремились на выход, в сторону «младшенькой». А караваны-то больше не идут… опять их отталкивает назад из брода; что же сделали эти белые балахоны с Тузиком? Я мысленно обратился к нему, закрыв глаза. Да нет, вроде все нормально. Опасности явной нет, а вот некоторая усталость присутствовала. Путники повскакивали на ноги и продолжили с еще большей настырностью и набожностью, постоянно при этом кланяясь, одаривать бобика нехитрыми подношениями. Я посмотрел на стоянки — все так же забиты кибитками, телегами, людьми и животными.
«Так, надо быстрее доделывать дела и двигать к бобику: пока светло, рассмотреть, что нам нанесли проезжие, и интересно у него узнать ответы на волнующие и непонятные мне моменты».
Вернулся к себе и продолжил заниматься делами. После установки всех мишеней принялся отрабатывать стрельбу из арбалета на пляже, постепенно увеличивая дистанцию до цели. Потом кидал ножи, кинжалы и засапожники. Н-да… стрелять у меня явно получается лучше. Ножи не хотели втыкаться, я подсознательно чувствовал, что какие-то движения кистью при броске делаю неправильно, пытался вносить изменения в положение корпуса при этом, по-другому держать ножи. Откуда я знал, что что-то делаю неправильно, — не понял, но это точно была не интуиция. Я грешил на те навыки, которые мне достались от пигмея и вождя, и их подсказки воспринимались как недовольство самим собой, иногда даже зудом или небольшой болью, когда неправильно брал или кидал ножи. А вот если получалось сделать все правильно — то яркое чувство удовлетворения настигало меня, как экстаз. Я только один раз за этот вечер испытал такое чувство, когда навскидку, без прицеливания, на одном чутье поразил мишень точно в середину щита. Боже, как я был рад! И слава богу, что на этой праздничной ноте я и закончил на сегодня свои занятия.
Потом принятие водных процедур, плотный ужин. И, захватив одеяло и полный оружейный набор, двинул к Тузику. Устал сильно, и даже купание и еда не сняли тяжести с натруженных мышц. Очень хотелось спать. А взятое с собой одеяло навевало вполне понятные мысли об отдыхе.
На дороге никого, около Тузика тоже, посетители, кроме меня, отсутствуют. На стоянках дым коромыслом, десятки костров и непонятное хаотичное движение. Ну и черт с ними, а я к Тузику!
Алтарь просто завален мешками и мешочками, пакетами и пакетиками, свертками и сверточками… К бобику даже не пробиться, придется разбирать эту свалку. Часа два ковырялся в дарах, рассортировывая доставшееся богатство на кучки: съестное — несъестное, нужное — ненужное, дорогое — дешевое… Оружия было на удивление мало: пара клинков и один очень неплохой нож. Весь хлам, непригодный в пищу, особо не рассматривая, перекидывал через кусты к тропинке в пещеру. Мяса было — ну просто завались… опять вспоминается это
усатое-полосатое с морской фамилией.Пора будить Тузика, хоть и светло; из-за белых балахонов «прием граждан» закончен раньше, будет продолжен завтра. Тузик после пробуждения выглядел уставшим, и гора мяса пошла на ура. Даже я, со своим жутким аппетитом, вскоре не мог смотреть на этот шикарный стол. В мешок я уже давно отложил большие куски буженины, окорока, копченой грудинки, десятка два колбас и большой шмат сала. Все было свежее и очень хорошего качества. Нашелся даже кувшинчик молока литра на полтора и чугунок масла. Еще я нашел шесть буханок хлеба. Кормят тут Тузика, словно на убой. За приемом пищи вели мы с ним неспешный разговор. Чтобы не напрягаться потом, расстелил одеяло. Улегся сверху, дабы оно немного притупляло то влияние на меня, которое оказывал алтарь. Зеленоватое свечение приятно охватывало тело своими мохнатыми лапками. Если я отсюда когда-нибудь уйду, то очень часто буду вспоминать этот вечер.
— Тузик, а ты не хочешь рассказать, как ты меня вчера подставил? — тихо спросил я. — Я ведь совсем не знал, что делать: ты обещал мне помогать, а сам сбежал. Твой алтарь чуть меня не разорвал своим потоком тумана. А, бобик?
«Ты меня то Тузиком зовешь, то бобиком, а иногда и барбосом…»
— Все элементарно, дорогой! Когда ты молодец, ты — Тузик, когда косячишь — ты уже бобик, а когда ты поступаешь как вчера — то полный барбос. И вообще, ты не ответил на поставленный вопрос.
«Я не мог, и я не знал, что и как делать. Вчерашняя победа — она полностью одержана только благодаря тебе. Я весьма удивлен как твоими действиями, так и той скоростью, с которой ты создавал плетения. Боевое плетение ты сделал на раз. Как тебе это удалось?»
— А что там сложного? Круги, овалы и всякие параллелепипеды… Элементарно! А вот защитные заклинания, так они такие, как будто пьяные муравьи по листу бумаги шарахались, причем разноцветные.
«А что такое пара… перепипеды?»
— Не думай, а то думалка сгорит! Почему ты не мог, почему не знал и почему меня об этом не предупредил? — не унимался я.
«Я не знал, потому что не ведал, как будут отвечать на наши действия заклятия пигмея, а потом меня выкинуло в астрал. А почему не предупредил… а что толку — я тебя только запутал бы, ты и так не очень верил в положительный результат, а мои неясные изъяснения ввергли бы тебя в еще более пессимистическое настроение. Так что я решил положиться на тебя, на твое чутье и, как ты выразился, думалку, — вернул мне мою подачу бобик, — вот она сама и придумала, как быстро растянуть боевое заклинание на такое расстояние, что все, кто был сегодня ночью на берегах рек, всю оставшуюся жизнь будут в страхе просыпаться только при одном воспоминании о сегодняшней ночи. Ты отключился и не видел его действия. Впечатляюще; плюс к этому откат в виде сильного неприятного звука; многие падали с ног, кони бесились и пытались вырваться, и даже стреноженные, умудрились отбежать на несколько лиг; а зарево, которое ты устроил, было видно за сотни лиг, так что даже прибыли настоятели близлежащего монастыря приверженцев Святого Порога. И настоятель молился сегодня, прося помощи в борьбе с нечистью.
Пришлось для поддержки и для того, чтобы он надолго забыл сюда дорогу, зарядить ему камни Хаоса неплохого качества и заодно полностью разрядить его защитный амулет, исполняющий и роль накопителя. Вон он валяется в десяти шагах отсюда, настоятель его откинул, так как тот очень сильно жегся. Ты терпишь и приручаешь свой амулет, делясь с ним своей жизненной силой, а вот настоятель к такому подходу не привык. Хочешь — подними его, но предупреждаю сразу: он рассчитан только на ману, пригодную для магии Святого Порога. Они с Порядком почти одинаковые, но различие есть. И потом, ты столько пропустил через себя маны в течение такого времени, что у меня нет слов. Я чувствовал, что тебе было очень больно, еще немного — и ты бы сгорел, и вдруг все схлынуло. Боль воспринималась тобой как небольшая мигрень, а ты все перекачивал энергию, сначала в камни, превышая их доступную мощность, а потом вкачал столько энергии в плетения, что они чуть не активировались самопроизвольно. И я не понял, как ты их активировал. Ведь я не успел тебе рассказать, как меня отключили, и вернуться я не мог самостоятельно. Наблюдал со стороны, а после активации призвало обратно; я вернулся — а ты уже спишь. Убрал тебя в кусты, прибрал за тобой, потом принимал насмерть перепуганных просителей. Вот и все».
— То есть все закончилось и можно спокойно вздохнуть?
«Наверное!..»
Мы помолчали, доедая остатки прекрасного позднего ужина. Клонило в сон, и ответы на все вопросы я решил оставить на завтра. Но не тут-то было!
«К нам навязчиво просятся в гости. Правда, компания не слишком приятная, но ничего опасного. Хотят попросить прощения и использовать алтарь в качестве могильника. Переведи свой защитный комплекс в рабочее состояние, посмотри на плетение в кубике и переключи его подпитку на алтарь. Смотри внимательно: плетение третьего уровня в виде запутанной паутинки, контур синего цвета, питающее заклинание — его часть; положи руки на алтарь и направь ману непосредственно в контур. Вот так, молодец! Теперь тебя не видно, только одеяло сверни и подложи под себя. Подождем немного, они уже близко».