Там и Здесь. Хранители рубежей

– Того, - отозвался Соловей и все же чуть отклонился от меня.
– Ты, конечно, учудила. Тебя кто вообще надоумил?

Голова гудела, хотелось пить и спать, а вовсе не отвечать на вопросы этого жгучего блондина, но он сидит на краю кровати и отставать, похоже, не собирается.

– Никто не доумил, - ответила я.

– Хочешь сказать, сама додумалась соединиться с сознанием проклятой души из мира Небулан?

– Ну...

– Признавайся, Ярослава, - усмехнулся Сол, - за повинную не так костерить будут.

Сказать мне ему особо нечего. Во-первых, сил нет, во-вторых, мне действительно никто не подсказывал, я самолично подслушала их разговор.

– Да никто мне не подсказывал, - пробормотала я и все же нашла в себе силы покрутить головой. Оказалось, лежу в целительской, той самой, где гном поливал Алекса Хрома уртиканией. Правда сейчас здесь полумрак, только какие-то светлячки под потолком освещают помещение.

– А чего мы как в пещере?
– спросила я.
– Пробки выбило что ли?

В палату в этот момент вошла массивна медвежья фигура, тут же раздался зычный довольный голос.

– О, юморит. Значит в порядке. Ну девка, ну дала просра... Жару. Кто тебя отправил на такое, а?

Соловей чуть обернулся к медведю и развел руками.

– Не признается. Говорит, никто.

Миха хохотнул.

– Ну да, конечно. Заливай мне, что без году два дня агент, а уже лезет в башку к твари из Небулана. И сама. Ну, Ярослава Воронцова, сказывай, чего вдруг полезла в камеру к тени?

Соловей и Миха уставились на меня очень внимательно и с таким нетерпеливым ожиданием, что стало неуютно.

– Ну...
– протянула я, - на самом деле, говорю же, никто меня не подговаривал...

Миха гаркнул:

– Да не заливай...

– Но, - прервала его я, - я слышала ваш с Солом разговор в столовой.

Правильные губы Соловья искривились в недовольной ухмылке.

– Ты в курсе, что подслушивать нехорошо?

Я кивнула.

– В курсе. Но из подслушанного поняла, что никто не поможет девочке. Вы же все действуете согласно правилам. А я правил пока не знаю, поэтому мне простительно.

Миха гыгыкнул:

– А девка-то с яйцами. Никто не рискнул лезть в башку к твари. Все знают, чем это грозит. А ты как тот шмель.

– Какой шмель?
– не поняла я.

– Который по всем законам аэродинамики летать не должен, - усмехнулся медведь.
– Но он не знает этих законов. Потому и летает.

– Хм.

– Ото ж, - продолжил он.
– Но правды ради надо сказать, девчонку мы спасли. Точнее ты спасла.

– Как она?
– спросила я.

Медведь ответил, скребя правый бок внушительными когтями:

– Да вроде на поправку пошла. В соседней целительской. Гномы ее отхаживают, отпаивают. Но уже в себя приходила. Сейчас спит.

У меня с плеч свалилась гора. Значит мое предприятие оказалось успешным, я спасла девчонку. Ну что, классно, теперь остается ждать похвалы от начальства и стремительного продвижения по службе. А там гляди и маму вытащу.

– Ну и хорошо, - проговорила я, зевая.

Соловей и Миха переглянулись, ухмылка Сола стала шире, а медведь покачал головой. Внутри меня сжалось тревожное предчувствие, я спросила:

– Что?

Соловей потер идеальный подбородок и проговорил:

– Девчонку ты спасла, это классно. Но при этом нарушила кучу директив и правил. А агенту Алексу пришлось отдать пол литра крови, чтобы тебя вытащить. Сидит, шоколадки ест. Бледный, как стена. Готовься, Ярослава.

От мысли, что придется вытерпеть головомойку от Алекса снова сделалось дурно. Он же зануда, нарцисс и любит поорать.

– Он очень злой?
– спросила я.

Соловей кивнул.

– Как упырь.

Я вздохнула.

– А я думала, он порадуется.

– Да он мог бы...
– начал Сол, но не закончил, потому что дверь в целительскую снова распахнулась и в палату ввалился сам Алекс Хром.

Лицо белое, глаза ввалились, все еще красивый, но теперь больше напоминает жителя мира два-пять - такой же бледный и тощий. Мышцы усохли, плечи заострились, а сам он похож на ожившего вурдалака. Алекс опирается на палку, его покачивает.

– Я думала, что от пол-литра крови так не бледнеют, - вырвалось у меня.

– Воронцова!
– раздалось в палете глухое и хриплое, Сол втянул голову, а Миха покривился. Меня же вогнать в еще большее оцепенение нельзя, потому что сил и так нет. И я продолжаю валяться на кровати с усердием пустого мешка.

Качаясь, он прошел к табуретке и медленно опустился на нее.

– Ты хоть понимаешь, какому риску всех подвергла!
– начал гневную нотацию Алекс.
– Никто, слышишь, никто без особой подготовки и специального разрешения не имеет права проводить такие ритуалы!

– Алекс...
– попыталась остановить его я, но он вскинул нервно дрожащую ладонь.

– Молчи, а то прибью!
– сотрясаясь всем своим ослабшим телом, рявкнул агент Хром.
– Ты только начала путь в АКОПОС, ты еще примитивное существо в мире магии и параллельных вселенных. И ты же имела наглость и безрассудство устроить такое!

– Да я же помочь хотела, - смогла вставить я.

– То есть, по-твоему, мы все в АКОПОС тупые? По-твоему, мы не знаем о существовании чар слияния сознаний? По-твоему, мы просто так не рисковали им воспользоваться?

– Ну...
– протянула я, Соловей рядом на краю койки незаметно меня похлопал по коленке и взглядом показал - молчи. И я поджала губы. Алекс продолжал негодовать.

– Ты подвергла опасности весь корпус! Мы еле поймали всех сбежавших нелегалов! Когда включилась пожарная, все двери автоматически открылись...

– Кто ж вам виноват?
– не выдержала я его несправедливого натиска.
– Зачем привязывать сигнализацию к дверям?

– Ты еще поумничай!
– рявкнул Алекс.
– По-твоему, при пожаре нелегалов надо бросить сгорать? Добрая какая! Свалилась на мою голову! Я тебя, дуру, с того света еле вытащил! Знаешь, сколько крови надо, чтобы влить жизнь в угасающее тело?