Там избы ждут на курьих ножках...
Шрифт:
Но Дьявол привычно ее поймал:
— Маня, посмотри на свой ум! Разве бабка Благодетельницей была? Проверь ее со всех сторон и поймешь, какими чертями у нее голова работала. А ведь она тебе кучу денег должна и компенсацию за моральный вред! В пять лет ты отработала ей весь хлеб, который съела за тринадцать: воду ведрами носила, какие маленькому ребенку разве можно дать? Огород поливала, копала, полола, дрова пилила, стирала, убирала, любимой ее считала, а Благодетельница твоя хоть раз погладила по голове? Один единственный, да и то — температуру проверила! Ведь не похвалила ни разу, выставила из дома, опорочив перед людьми. Ты в солому
Перестань искать в нечисти хоть что-то человеческое: глазами будут смотреть, не увидят ни доброты, не красоты, ни силы духа, которые вампиров заставляют штаны мочить, и не жди ничего — не дождешься. Ее нет ни на земле, ни на небе, только в твоей памяти. И только ты одна ее помнишь, а все, перед кем кланялась, давно забыли!..
Господи, ну зачем мне такое убожество? Что за сокровище, чтобы я собирал его и наделял бессмертием? А теперь снова посмотри на дерево, полюбуйся, какое оно красивое и поймешь, что делать.
И вправду, как только выбросила из головы опекуншу, у которой она жила до тринадцати лет, пока старушенция не сподобилась продавать ее своим дружкам-алкоголикам, которые засматривались на нее, дерево предстало перед Манькой во всей космической красе — и увидела она его кожей. Кривовато, правда: дерево уменьшилось, и стояло где-то не в той стороне, и прогнулось слегка, будто видела его Манька в кривом зеркале, и многие ветви его были размазанными, но прав был Дьявол, увидеть — можно!
Она поймала себя на мысли, что ей в первые в жизни удалось разорвать завесу…
— Ух ты! — с восхищением размечталась Манька, рассматривая все, что у нее было за спиной. Немного, лес… да, лес, черное неровное пятно, но лес оказался живым: кто-то копошился, скакал, перепрыгивал с ветки на ветку… С неодушевленными предметами было хуже, их она почти не видела. Но те, что двигались, он чувствовала и не знала, как это у нее получалось.
И вдруг все пропало.
— Пока и так сойдет, — примирительно сказал Дьявол, заглянув в Манькины размазанные мысли. — Пять-десять лет упорных тренировок, и будешь как само пространство! Я, конечно, сам показал, но земля человека именно так должна смотреть. Искать то место в избе нужно точно так же, как ты бабку нашла. Объект, который умеет мыслить, разглядеть проще.
— Почему проще? — поинтересовалась Манька, вприпрыжку следуя за Дьяволом в горящую избу.
— Материальные неодушевленные предметы имеют застывшую форму, разглядеть их можно, если только научиться сканировать плотность пространства. Другое дело мысли, у них всегда есть источник, который разбрасывает вокруг себя всякие волны, которые не надо искать, они сами тебя находят. Нет человека, который бы не чувствовал их совсем, а для вампиров и оборотней такой источник — маяк в ночи, кусок мяса перед носом.
Дьявол поставил Маньку посреди горницы, лицом к стене, в которой была пещера с чертями, спиной к двери.
— Давай так, — приказал Дьявол. — Представь, что тебе надо выйти на улицу, и ты хочешь проверить, не притаился ли там оборотень! Если притаился, и ты его не почувствовала, уже никто не вспомнит, что ты жила на белом свете. Последнее слово останется за оборотнем! Тебе нужно найти все объекты, которые тебе
мешают.— Так мне на улице смотреть, или пещеры искать?
— И то и другое.
Манька вперилась взглядом в стену, пытаясь разумом проникнуть за пределы ее.
Она хмурилась, жмурилась, но человек ли то?
Огня она не чуяла, хотя шел оттуда и смрад, но пламени не было. И объектов как таковых тоже не было, но только она вдруг ясно расслышала голоса, которые шли из-за стены:
— О, горюшко мне, помоги любимая, подай мне рученьку свою белую, горю я в пламени, золотко мое ненаглядное! — услышала она горестные причитания.
— Да разве подаст она рученьку? Посмотри: глаза бесстыжие горят, как очи Дьявола — вся-то из себя железная, ленивая да бестолковая, света белого ей не выдадим! — вторил ей другой.
— Дай-ка я посмотрю, с чем она тут к нам прийти собралась! — едва слышно промычал голос, однозначно принадлежавший мужчине. — Фу! Идите сюда! Топями сирыми, но тропка там есть, чахлая березонька путь укажет, проходит тропинка через каменный лог, до самой горы, а в горе ущелье, вот туда и направляйтесь! За озером мы, на берегу реки, и вот она — Манька в избушках Бабы Яги! Сейчас она в избе, но спит в бане, и никого рядом нет, но часто разговаривает сама с собой… Не вижу ее, но слышу хорошо!
«Е-мое, шпион!» — похолодела Манька, покрываясь испариной — под самым носом!
Врагов наводит!
И где та голова, которая идет по ее душу наставлениями нечисти?
Ужас наваливался со всех сторон.
Не человеком было беззлобное существо, посылая кому-то свои сочинения.
— А я-то… я-то… глаза им возвращала! — задохнулась Манька от возмущения.
— Он разве видит тебя? Он не видит! И правильно, что вернула! А если бы уши еще у нечисти забрала, так и не слышали бы! Забыла ты, Маня, что нечисть честно биться не умеет! На то она и нечисть, чтобы злом побеждать! — проворчал Дьявол, довольно усмехаясь.
Удивить Маньку Дьяволу удалось. Приходилось признать, что учиться уму разуму было куда. Манька диву далась, сколько надо знать, чтобы управиться с нечистью, которая могла жить в избе рядом с человеком, испытывая его терпение и строя разные козни.
— Подскажи, что делать-то с напастью? — взмолилась она.
— Не достанете, не достанете! — быстро-быстро начал передавать шпион сведения, умоляя кого-то искать ее быстрее. — Слышу, просит она учить извести нас!
— Нет, нет, — откуда-то издалека прилетело, — кто может учить ее? У нее никого нет, вот увидите! Чем она занимается?
— Я не могу посмотреть, глаза мои она утащила куда-то, слышу только, да мыслями избушечьими то ведаю…
— И опять ты, Манька, забыла, что радио достает великую даль! — напомнил ей Дьявол. — Подумай, где у них может быть оборонное средство?
— Ну, если слышит он нас, уши, наверное, где-то заныканные! — презрительно бросила Манька в сторону шпиона.
— То-то и оно, глаза собрала, а уши оставила. Пойдем, посмотрим, где они могут быть. — сказал Дьявол, осматривая стену. — Ты в подвале и в баньке посмотри, а я на чердаке и тут проверю. Они по форме напоминают ракушки с парафиновыми начинками. Ракушка собирает все звуки, а парафин пропускает только ту волну, которая нужна нечисти. Нечисть это ухо у людей вырезает, что бы человек слышал только про себя злое, а про нечисть доброе. А если парафин вытопить, да открыть уху мучителя, и похоронить в земле, то у человека новое отрастет, лучше прежнего!