Пролог

… что ни говори, а закаты на Роксане не лишены прелести. Особой, присущей лишь им одним. И связанной, в первую очередь, со свойствами атмосферы, не пропускающей к поверхности планеты ни лучей местного светила, Гаммы-6, ни мерцания звезд. А естественного спутника у «прекрасного нового мира», в котором я застрял скоро уже год как, отродясь не бывало, равно как и пылевых колец. Ну, таких, чтобы человеческий глаз различал. С одной стороны, оно и к лучшему — сильных приливных явлений не наблюдается, да и море-акиян вблизи освоенных людьми территорий очень мелкое. С другой — нормального судоходства, пригодного для перевозки значительных объёмов грузов, не организовать. Всё сплошь мелкие посудины, чуть ли ни плоскодонки. И, тем не менее, красоты зрелищу не занимать. Главное, уметь её видеть. А здесь и сейчас, на уютном пляжике прямо в черте городка с незатейливым названием Бейра-ду-Сеу, он же Край Неба, это дело впечатляло как-то по-особенному. Куда там даже Порто-Либеро с его взморьем! А про Мэйнпорт, затерянный в пыльной саванне, вообще молчу. Есть что-то такое, завораживающее, в мягких рассеянных полутонах. Пастельная гамма, если хотите. Никакого кроваво-красного, скорее, бледно-розовый. Чем-то похоже на картины Рериха, из тех, где он горные пейзажи рисовал. Гималайские. И да, сейчас почти нет вездесущей статики, что вечно полыхает на линии горизонта — что в саванне, что в предгорьях — и обламывает весь кайф. Скорее всего, виной тому море. Хотя, не скрою, поначалу и в этих докучливых всполохах я находил свою прелесть. Это уже потом они всю плешь проели и надоели хуже горькой редьки. Кстати, чем-то островной закат похож на континентальные «серые ночи», но, в отличие от последних, сменяется чернющей — хоть глаз коли! — тьмой. Правда, не резко, как на той же Беатрис или на Земле, а медленно и плавно, в течение как минимум полутора часов, если не больше. В этом я уже на собственном опыте убедился, за неделю-то! Так что ещё успею не только зрелищем налюбоваться, но и костерок запалить, буде появится такое желание. А оно, скорее всего, появится — настроение сегодня созерцательное. Хочется посидеть в одиночестве да, по-учёному выражаясь, порефлексировать. О чём? Да есть темы. Например, как ты, дорогой товарищ Олег, дошёл до жизни такой. Ну, или о чём-нибудь более философском, скажем, как понять женщин. Или, на худой конец, хотя бы одну, конкретную… так-то с Инкой особых проблем нет, но чем дольше мы с ней сожительствуем, тем чаще меня тянет на абстрактные размышления. Видимо, чтобы будничную суету скомпенсировать. А её, суеты этой, с учётом живости характера моей зазнобы, даже с избытком. Так что думать, не передумать!.. Впрочем, как это обычно у меня и бывает, прямо сейчас осуществить это намерение на практике не удалось — кого-то принесло на мою голову, судя по скрипу песка под уверенными шагами.

— Чего такой гружёный, Энрике? — похлопал меня по плечу незваный гость, зайдя со спины. — Неужто по нашей заднице мира успел соскучиться? Это ты зря! Лови момент, пока есть такая возможность!

— А ты, я гляжу, напротив — цветёшь и пахнешь, а, Монти? — смерил я ироничным взглядом не поражавшего габаритами парня моих примерно лет.

Алонсо «Монтойя» Альварес, можно просто Монти, как он мне представился когда-то — такое ощущение, что уже много лет назад, хотя на самом деле с того знаменательного события не минуло и полугода.

— Ну а фиг ли мне? — ухмыльнулся один из боссов «лос атлетас», группировки, контролировавшей в Порто-Либеро — и, как выяснилось относительно недавно, не только в нём — всё, что связано со спортивными мероприятиями. Абсолютно любого рода, от гонок и до рыбалки. Даже чемпионат обжор по их части, ага. — Считай, что я тут в отпуске. Хлопот и забот на порядок меньше, чем дома. А ты, амиго, вместо того, чтобы расслабиться и получать удовольствие, думы тяжкие думаешь. Прямо сам не свой. Аж по затылку видно, до того на нём складки озабоченные! Ты, если что, не молчи, я этих «лос пескадорес» как облупленных знаю — мигом на шею сядут, если вовремя не одёрнуть. В этом же причина твоей хандры, приятель? Я угадал? Или?.. — пристально уставился на меня дальний Инкин родственник.

— Или, — вынужденно признал я, испустив тяжкий — и даже тоскливый — вздох.

— Понятно всё с тобой! — уселся рядом со мной прямо на песок набольший «спортсменов» — единственный из сильных мира сего (естественно, в приложении к социуму Порто-Либеро), с кем я за эти полгода сошёлся накоротке. Уселся, и шутливо пихнул меня локтём в бок: — По Инес сохнешь? Ну и зря! Эрманита ещё не скоро приедет, так что у нас с тобой, друг Энрике, есть возможность и местным красоткам толику внимания уделить! А они тут такие — закачаешься! Особенно мулаточки!

— Не, это без меня, Монти, — помотал я головой, усилием воли отогнав соблазнительные видения, мгновенно порождённые богатым воображением.

— Что так? — изумлённо заломил тот бровь. — У вас же, насколько мне известно, никаких взаимных обязательств? Свободные отношения, право на «лево», уважение личного пространства и прочие феминистические мерзости? Как ты их только терпишь! Хотя да, ты ж не сватался, уж я бы об этом знал! Так что лови момент, амиго!

Хм… и ведь не поспоришь! Именно так всё и обстоит. По крайней мере, на взгляд со стороны. Но это исключительно для того, чтобы ввести в заблуждение многочисленных заинтересованных лиц. К коим, вне всяких сомнений, относился и Алонсо — именно под его заботливым «крылышком» моя зазноба делала гоночную карьеру. А семья и — свят-свят! — дети для неё, карьеры, то бишь, исключительно лишние препоны. Вот и приходится шифроваться. Так-то я уже давно со всей душой… то есть смирился с неизбежным, да и Инка совсем не против изменения социального статуса. Но всё же решили повременить, о чём другим знать вовсе не обязательно.

— На фиг! — решительно отверг я «заманчивое» предложение. — От добра добра не ищут. Хватит уже с меня служебных романов.

— А служебных — это как? — заинтересовался Монти. — Может, я тоже хочу?

— Служебных — это когда в отношениях в первую очередь ищут выгоду, — любезно пояснил я. — Хоть материальную, хоть карьерную. Про финансовую вообще молчу. Или, на худой конец, социальный капитал — чтобы общественность косо не смотрела и не задавалась вопросом: а не, кх-м, голубок ли ты, часом?

— И что, у тебя прямо вот все замуты такие были? — изумился босс «спортсменов». И сразу же спохватился: — Хотя о чём я? Мои-то уж точно все, как на подбор! Но я это я, сам понимаешь! Положение обязывает!

— Понимаю, — степенно кивнул я. — Хочешь, верь, хочешь — нет, но в моём случае тоже все дамочки меркантильные попадались. Как назло.

— Даже Инес? — удивлённо покосился на меня Монти. — Странно!

— С чего ты взял? — парировал я.

— Что странно?

— Нет, что она меркантильная.

— Ну, она же от тебя много чего имеет… в материальном плане? Разве нет?

— Есть такое.

— А почему тогда ты ей верность хранишь? Без, позволю себе напомнить, взаимных обязательств?

— Наверное, потому что ей, в отличие от всех предыдущих, я верю, — пожал я плечами. — И с моей стороны будет натуральным скотством подложить ей свинью.

— Но она же тобой пользуется?! — окончательно упустил нить моих рассуждений Монти. — Да тот же квад хотя бы взять!

— Не, это другое! — отмахнулся я.

— А как по мне — абсолютно то же самое, амиго.

— Ну, во-первых, у нас это взаимно, — вздохнув, принялся перечислять я. — Я с неё не меньше имею — и рекламу, и блат по всему Порто-Либеро, и протекции всяческие… да вот хотя бы ты!

— Справедливо!

— А во-вторых, она на меня запала ещё до всего этого, — признался я. — Ещё когда я был никем, и звали меня никак. А уж если припомнить все обстоятельства нашей первой встречи…

— Ну-ка, ну-ка! — оживился Монти.

— Когда она меня увидела первый раз, у меня на роже живого места не было, и я был насквозь пропитан спиртягой, — улыбнулся я собственным воспоминаниям. — В самом прямом смысле слова пропитан, особенно комбез и волосы. А ещё отсыпался в гараже её троюродного братца, Рауля. Того, что в фавеле Мэйнпорта обретается. И не на последних ролях, замечу. Хотя чего я распинаюсь, ты ж его по-любому знаешь!

— Фига се! И чего она?!

— Попыталась меня выгнать. Взашей. Но я не поддался, — закруглился я с интимными подробностями. — Ну а дальше завертелось. Но сама она в этом ни за что не признается, так что даже не думай её расспрашивать! Уйдёт в несознанку и начнёт небылицы плести насчёт того, как я её добивался.

— А ты разве не добивался?

— Честно? Даже в мыслях не было! Меня на тот момент куда больше её квад интересовал.

— А, ну да, рассказывай! — ухмыльнулся Монти. — Версия Влада куда правдоподобней звучит.

— И что же у него за версия?

— Он говорит, что это как раз ты в Инес с первого взгляда втюрился, но не знал, с какой стороны подступиться. Вот и зашёл… через квад.

— Ну да, так и есть, — не стал я спорить. — Только это уже потом было. После того, как Инка на меня глаз положила. Чего, ты думаешь, у меня выгорело-то?

— Хм… пожалуй, эта версия тоже не лишена логики, — признал Алонсо. — Ну, не хочешь к местным красавицам — как хочешь. Мне же больше достанется.

— Звездюлей? — хмыкнул я. — Ну-ну. Не боишься, что здешние альфа-самцы приревнуют? Я слышал, многие здесь весьма сведущи в древнем искусстве капоэйра… а Порто-Либеро далеко…