Тамплиеры-2. След варана

Огромная комиссия из кафедральных каноников, папских легатов-кардиналов, епископов доминиканцев и францисканцев и прочих высокопоставленных слуг Католической Церкви нависла над четверкой тамплиеров, как хищник над жертвой.

Что могли сделать четыре раздавленных унижениями и пытками старика? Дело закрыто, Орден распущен. Повторить признания в очередной раз и разъехаться по далеким монастырям доживать свой век в заключении. Грустная ирония, но заседание проходило в Нотр-Дам де Пари — лучшем соборе, возведению которого немало поспособствовал Орден Тамплиеров.

Великий Инквизитор Гийом де Пари призвал суд к тишине.

— Обвиняемые, а именно: Жак де Моле — Великий Магистр Ордена, Жоффруа де Шарне — командор Нормандии, Гуго де Пейро — главный досмотрщик Франции и Жоффруа де Гонневиль — командор Аквитании и Пуату сего числа, восемнадцатого марта одна тысяча триста четырнадцатого года от Рождества Христова приговариваются к пожизненному заключению по обвинению в следующих еретических заблуждениях, в которых перечисленные выше особы сознавались неоднократно в ходе проведенных Великой Инквизицией допросов и допросов светских судей:

— In proto. При вступлении в Орден неофита, наставник уединялся с ним за алтарем или в другом месте, где заставлял его три раза отречься от Спасителя и плюнуть на крест. In secundo. Шнурок, который тамплиеры носили как символ целомудрия, освящался тем, что его обвивали вокруг идола, имевшего вид человеческой головы с длинной бородой и почитаемого руководителями Ордена…

— Я протестую!

По сонному залу пронесся гул. Дремавшие и находившиеся во власти собственных отвлеченных дум судьи разом уставились на говорившего. Жак де Моде медленно поднялся со скамьи заключенных.

— Ваше преосвященство, Великий Инквизитор, благочестивые отцы и судьи. Я раскаиваюсь в данных ранее показаниях, потому что они были совершены по малодушию и страха перед пыткой. В этом храме перед лицом Господа моего я признаю себя невиновным по всем пунктам пяти обвинений и отказываюсь от своих признаний, данных по человеческой слабости семь лет назад и навлекшим на вверенных мне людей многочисленные беды. Устав Ордена был создан и соблюдался по Католическим нормам. Мы не согрешили пред Господом ересью, а выдвигаемые против Ордена обвинения — гнусная ложь.

Гул с новой силой пролетел под сводами. Лица судей застыли в недоумении.

Великий Инквизитор Гийом де Пари неодобрительно покачал головой:

— Осознаете ли вы, что своим отказом становитесь нераскаявшимся еретиком, впавшим в ересь вторично, и лишаете себя возможности рассчитывать на помилование Католической Церкви и короля?

— Наши тела в руках короля, а души принадлежат Богу!

— Есть ли еще кто-нибудь среди вас, кто откажется от своих показаний?

Командор Жоффруа де Шарне, глубоко вздохнул и встал рядом с сеньором.

— Я оказываюсь от прежних показаний.

— Подумай, что ты делаешь, брат. Это шаг на костер, — прошептал Великий магистр.

— Это — мой выбор.

Оставшиеся тамплиеры только опустили глаза.

— Объявляю суд закрытым. Именем святой инквизиции Гуго де Пейро — главный досмотрщик Франции и Жоффруа де Гонневиль — командор Аквитании и Пуату признаются виновными в ереси по всем пунктам или части пунктов и приговариваются к пожизненному заключению в Аквитании в монастыре Ордена святого Доминика. Жак де Моле — Великий Магистр Ордена, Жоффруа де Шарне — командор Нормандии объявляются виновными, как впавшие во вторичную ересь закосневшие еретики и приговариваются к сожжению на костре.

Это было как гром среди ясного неба.

Королю об упрямстве Великого Магистра доложили через час — Филипп Красивый находился в своей резиденции на Сите рядом.

— Что ж, поджарьте завтра же этого старого осла! Вот как раз на том островке, чтобы мне было лучше видно, — король указал на небольшой островок прилепившийся к Сите, как жеребенок к повозке. — И вот что, пожалуй — не протыкайте ему багром сердце. Пусть помучается живьем. Мученичек Господень. Да, на голову ему не забудьте надеть маску с бородой и рогами.

Филипп Красивый поблагодарил докладчика и указал на дверь. У короля были другие заботы.

Глава восьмая. Проклятие Жака де Моле

Железная дверь в подвале дома виконтессы Маргариты де Вадо, вдовы брата того самого капеллана, что лишился стоп, вела прямо в катакомбы Парижа. Немудрено, что у добродетельной женщины периодически бывали гости. Маргарита была стара и готовилась к встрече с Богом. Принимая тайных тамплиеров, она выполняла свой христианский долг. Графиня предоставляла подпольщикам еду и кров, а когда было надо — перевязывала и промывала раны. Многие поминали её в благочестивых молитвах. В небольшом чулане рядом с кухней, открывавшемся только в подвал, долгое время обитал капеллан отец Франсуа. За три года об этом не догадалась даже прислуга, поскольку Маргарита де Вадо носила ключи от подвала с собой, заявляя, что не доверяет кухаркам, мол, те воруют еду. За это к виконтессе относились с усмешкой, за глаза считая выжившей из ума старухой.

Но истинную причину так никто не узнал.

— Отец Франсуа, Великого Магистра и нескольких командоров снова перевели из Тампля в Нотр-Дам. Вероятно, начался очередной процесс. Сколько уже можно? Великий Магистр признал себя еретиком и остальные командоры — тоже.

— Я в курсе. Сегодня семнадцатое число? Да, сегодня последнее рассмотрение дела. Скорее бы оставили их в покое. Король рекомендовал дать им пожизненное заключение за ересь… Смотрите, что нам удалось раздобыть.

Капеллан бережно развернул сверток с талисманом.

— Это уже пятый!

— Святой наш покровитель Бернар!

— Братья из португальского Тампля утверждают, что это сама Саламандра! Кстати, в Португалии Орден почти удалось сохранить. Они просто сменили название.

— Я слышал про этот артефакт, — командор Оверни Умбер Блан протянул руку к фигурке ящерицы, лениво изогнувшей массивную шею и хвост, и тут же отдернул пальцы. — Стреляется, ого!

Он снова взял фигурку, на этот раз более уверенно:

— Ну, швыряйте меня хоть в гарнизон мусульман или бросайте в горящую печь, хлебодары! — командор обернулся к отцу Франсуа. Он радовался, как мальчишка, и готов был расцеловать святого отца, за что инквизиторы с радостью зачислили бы ему тяжкое преступление. — Я каждый раз удивляюсь и поверить не могу, что их касались руки Магистра Гуго де Пейена и других основателей Храма!

— А, может, их изучал сам святой Бернар!

Жаль, что радость эту не мог разделить отец Рено де Провен, за помощь тамплиерам его схватили и приговорили к пожизненному заключению. Отец Пьер де Болонья, второй священник, сидевший три года назад в винном погребе на ферме, и вовсе исчез, возможно, также не по собственной воле. От командора Прованса Бернара не было вестей уже почти два года. Как в любом подполье, судьба выхватывала одних из рядов, но их места занимали другие.