Танат 3

Вдох-выдох, усилием воли дышим неглубоко и включаем звуковую маскировку. Панцирь димортула тихо вибрирует, и это вовремя. Ощущаем чужую эховолну. Спракс не ушёл, а прыгнув с потолка сканирует толщу камней. Один раз, второй, третий, и вскоре надоедливый зуд исчезает. Защиту мы не снимаем, как и не выходим из слияния. Это состояние блокирует мыслефон, который чует призрачный охотник. Ждём.

Через пару минициклов ощущаем ещё один звуковой удар через толщу камней над нами. Не зря ожидали этого. Спракс не ушёл, а решил проверить, точно ли мы погибли. Пусть он не может до нас добраться, но сам факт нашего выживания заставит дрегов снова попытаться прихлопнуть помеху.

Лежим, ждём, но никто больше не проверяет толщу камней живым сонаром. Надо рискнуть, потом прерываем слияние, и я прислушиваюсь. Никого в голове не слышно. Ушёл ли спракс? Вероятно. Всё-таки, как бы ни был крут вестник в димортула, тонны камней есть тонны камней. Вот только нас с Димом спасла скорость реакции и умение подмечать мелочи. Пусть мы и заперты в каменном мешке, но мы живы. Правда, есть одна новая и неожиданная проблема.

Тут тесно. Меня это не просто пугает, а вгоняет в ужас. Моя оболочка дрожит от страха, а Дим не понимает, что со мной происходит. Пусть память о том, кем я был, и вернулась, но некоторые вещи, особенно плохие, остались похоронены глубоко внутри. Истина простая — я страшный клаустрофоб.

Вот вроде и в шахтах был, и скафандр закрытый и тесный носил, но такого эффекта не было. Но это, как говорится, другое. Там меня не хоронили под грудой камней. Десятки тонн породы надо мной, они сжимаются…

Тут я получаю нечто наподобие мысленной оплеухи. Спасибо, Дим. Чтобы я без тебя делал, напарник. Моя клаустрофобия своеобразная. Не помню, как это по-научному точно называется, но я боюсь быть погребённым заживо без возможности выбраться.

Да, брат, мы ещё живы. Не всё потеряно, работаем. Для начала займёмся ранами. Не считая перенапряжения от нагрузок на мышцы и связки при падении и торможении, есть только небольшие ушибы у димортула, но это вообще смешно.

Лечение Дим начал почти сразу, как мы вышли из слияния. Плечи и в целом руки до кончиков пальцев, ноги и поясницу сначала холодило, а потом начало покалывать. Пошло заживление, ощущение от которого вскоре сменилось приятной теплотой. Всё, мы в норме. Даже запас энергии не особо просел.

Выход есть. И он состоит отнюдь не в том, чтобы пробиваться через гранитную кучу над головой. Ведь эта полость, куда мы упали, отчасти образовалась из-за потока воды, который промыл и расширил естественный ход в камне. И раз мы частично сюда влезли, то сможем и мы проползти.

Проползти сквозь эту каменную могилу, когда над головой десятки метров породы. Так, соберись, Нико, ты справишься. Вот только вряд ли эта промытая под скалой щель будет выше полуметра. Местами и сильно уже. Можно зацепиться и застрять.

Меня всего передёрнуло. Увы, но сейчас на мне очередная разгрузка с шипами и дисками, плащ, кефл и подаренное Стрелком оружие в кожаном чехле за спиной. Надо их снять, а тут не развернешься.

Извиваясь змеей стаскиваю со спины чехол с винтовкой и кефл. Вовремя его Стрелок подарил, а ещё и положил на всякий случай парк костяных сабель, которыми в Шпиле орудовали эльфиды из числа Знающих. Хорошо, что я повесил оружие на плечо, а не поперёк спины. А ещё говорят, что в Танате везения нет.

Сложно согнуть руки и развязать тесёмки подаренного плаща. Тут пришлось повозиться. Так потом ещё кожу на поле, как оказалось, прижало упавшей каменюкой, но я её вырвал.

Вот разгрузку пришлось подрезать. И не руками, а острыми шипами, что выросли из панциря димортула. Вот не везёт мне с ними. В биошахте и амфибии её изодрали, так ещё и собственной кислотой ремни обжог.

Наконец я свободен. В плащ с большим трудом заматываю порезанную портупею. Потом отремонтирую. Чехол с оружием тяну за ремень левой, а свёрток с одеждой в правой. Вдох-выдох, закрываю глаза, поворачиваюсь и ползу, стараясь сильнее прижиматься к полу. Каждое касание спиной о потолок вызывало чувство паники. Знаю, что скала на меня раньше упала, но самый большой страх… Такой страх лишает контроля, а это подводит тебя на шаг ближе к смерти.

Если бы не Дим, то не уверен, что смог бы справиться. Мы вошли в слияние, но страх, который пришёл из глубин моей памяти, старался его нарушить. Напарник взял контроль на себя, и мы ползли. Десять метров в ширину справа и слева, до полуметра в высоту и под двести в длину. И мы, чего греха таить, так разобрались на мясе мобов, что тут едва пролезаем.

Полчаса, примерно восемнадцать местных минициклов, мы ползли вперёд. Смещаясь то вправо, то влево. Там, где был потолок повыше. Иногда, видя, что впереди совсем нет пути, мы медленно отползали назад и искали другой путь. Состояние слияния отгоняли страх, что потолок впереди опуститься так низко, что мы не пролезем. Мой личный страх.

Наконец потолок внезапно пополз вверх, а наклон пола ушел вниз. Поднимаю голову и выпадаю из слияния. Мы смогли, прошли. Тело просто обмякает после такого ползучего марафона.

Валяюсь какое-то время. Не дай бог, Танат или кто-то ещё придётся такое повторить. Мне хватило. Медленно поднимаюсь и сажусь. На рефлексах накидываю через голову порезанную портупею, потом плащ, на плечи вешаю кефл и чехол, а потом…

— Национальную индейскую избу вам, говноеды! — кричу я вдруг во весь голос.

Ударяю другой рукой по бицепсу правой. Вверх, в потолок, взлетает сжатый кулак. Следом убираю большой палец под указательный, демонстрируя кукиш. Следом чуть разворачиваю кулак и распрямляю средний палец.

Демонстрируя небесам неприличное тройное движение, я продолжаю извергать по-русски такой мат, такой боцманский загиб, что даже шум воды где-то внизу будто стал тише. Однако вскоре слышу шелест рядом.

Замолкаю и смотрю в сторону шума. Впервые виду летающего мата или моба здесь. Этакая птичка колибли, но с головой ящера, наклонённой набок, машет крыльями и задумчиво меня рассматривает. Мне вдруг внезапно стало так стыдно.

— Извините, — говорю я летающему монстрику. — Наболело. Работа нервная.

Что я несу? Но монстрик меня понимает и каким-то образом пожимает плечами, паря над пропастью. Будто понял меня и сказал, да с кем не бывает. Как Макс.

Мут явно чистал мои мысли, а потому кивнул головой. Понятно. Ну, если ты настроен дружелюбно приятель, то не подскажешь, а не ошивается ли неподалёку один невидимый говнюк?

Интересный у нас разговор. Спракса рядом нет, но на другом берегу были разы. Они повздорили. Почему? Да кто их знает. Вы вечно из-за непойми чего деретесь. Подняться наверх? Направо, проползти по стене немного, подняться выше и там провал сужается. Можно перепрыгнуть.

— Спасибо, — киваю я. Мутант, помохав напоследок крылышками, улетает. Дим замечает, что в его время, мы бы сломали маленькому уродцу крылья, а потом отнесли его Творцам. Для опытов.

Я уже и забыл, какой этот мир милый. Тэй тогда в шахте сказала, что Танат меня поприветствовал. Только тут на самом деле во всём виноваты Творцы, которые, хоть и не убили меня, но пендаль отвесили ощутимый. Кажется я разозлился.

Потом меня захватило ещё одно чувство. После встречи с потаенным страхом, приступом ярости меня посетила паранойя. И эта вредина начала мне шептать, что я дурак. Вдруг этот чешуйчатый мут-колибри с башкой летучей мыши на самом деле что-то вроде развед дрона из моего мира? И его вместо спракса прислали проследить, что некий умник в теле вестника точно умер. Может такое быть? Да легко.