Танатология (Учение о смерти)

В России эпитафии появились довольно поздно. Хронологически и стилистически надгробиям с эпитафиями предшествовали гладкие намогильные белокаменные плиты. Самое древнее захоронение под такой плитой было вскрыто в Московском Кремле в слое первой половины XIII века. Позже на этих плитах появляется орнамент, построенный из комбинаций разного диаметра кругов. Орнамент этот в свою очередь тесно связан с белокаменными надгробиями Москвы XV-XVII веков. И лишь затем широкое распространение получают надгробия с надписями.

Известный знаток истории Петербурга М. И. Пыляев приводит интереснейшие стихотворные эпитафии на могилах знаменитых военачальников, государственных и церковных деятелей, поэтов XVIII-XIX веков, похороненных в Александро-Невской лавре. Так, на могиле прадеда А. С. Пушкина А. П. Ганнибала выбита следующая эпитафия:

"Зной Африки родил, хлад кровь его покоил, России он служил - путь к

вечности устроил".

На надгробных памятниках Лавры немало стихотворных эпитафий,

принадлежащих известным поэтам XVIII века И. И. Дмитриеву, Г. Р. Державину и даже императрице Екатерине II (на могиле адмирала Чичагова).

Но немало в Лавре встречается эпитафий, явно обнаруживающих невежество и малограмотность; большая их часть принадлежит умершему купечеству. Вот одна из таких эпитафий:

"Здесь лежит, любезные мои дети, мать ваша, которая на память вам

оставила последнее сие завещание: живите дружелюбно, притом помните и то, что

Ириной звали ее, в супружестве была за петербургским купцом Василием

Крапивиным 19 лет и 44 года, 10 месяцев и 16 дней; к несказанной моей и вашей печали, разлучилась с вами, оставя мир с вами и благословение".

Или другая:

"Под сим камнем, воздвигнутым петербургским 2-й гильдии купцом Николаем

Ивановичем Похотиным, погребено тело его, проведшаго жизнь в Петербурге безмятежно 42 года собственными трудами и без покрова мнимых приятелей во славу же Божию и трудов своих".

В числе эпитафий, невольно вызывающих улыбку, находим следующую:

"Пров Константинович, князь Волосский, граф Австрийский,

происходивший от рода греческого императора Иоанна Кантакузина, который царствовал в 1198 году, и праправнук бывшего в Валахии господарем в 1619 году Сербана Константиновича Кантакузина, родившегося в Трантавании (именно так, не Трансильвании!
– С. Р.) от Погоны Михаиловны, урожденной княгини Контакузиной в августе месяце, пребывший в службе при российском императорском дворе пажем и имевший наследственное право на орден Константиновича Св. Велик, (именно так, не Константина!
– С. Р.) и победоносца Георгия, умер 4 м. 1787 года в цвете молодых своих лет. От роду имел 16 л. 8 мес.". На одной могиле отца находим лаконичную надпись сына:

"Кого родил, тот сей и соорудил".

В своей книге "Перед восходом солнца" Михаил Зощенко, вспоминая жившего в

конце XVIII столетия в Петербурге библиотекаря Эрмитажа И. Ф. Лужкова, приводит свидетельства его современников, рассказывавших, что тот с необыкновенным рвением относился ко всяким похоронным делам и почти ежедневно присутствовал на отпевании совершенно незнакомых ему покойников, бесплатно рыл на кладбищах могилы для бедных, любил писать эпитафии и высек на надгробной плите одного своего родственника:

"Паша, где ты?
– Здеся.- А Ваня?
– Подалее немного.- А Катя?
– Осталась в

суетах".

Рассказывая о различных курьезных эпитафиях, хочется привести некоторые наиболее интересные надгробные надписи, собранные и переведенные Г. Александровичем:

"Он возлегает в гробу из кипарисового дерева и развлекает самых изысканных червей".

(Эпитафия на могиле богача в английском городе Лидсе.)

"Здесь старый Мартин Элгинброд Покоится на жестком ложе. Помилуй душу

грешную его, о боже! Тебя бы непременно он в раю пристроил, Когда бы ты был им, а он тобою".

(Эпитафия на могиле Мартина Элгинброда в шотландском городе Эбердине.)

"В этом доме не платят налогов на печные трубы, Стоит ли удивляться, что

старая Ребекка не смогла устоять против такого жилища".

(Эпитафия на могиле Ребекки Боггес в английском городе Фолькстоне.)

"Страшнее всех мук ада для него то, что ты читаешь эту эпитафию на его могиле бесплатно".

(Эпитафия на могиле ростовщика. Кладбище Пер Лашез.) "Он покорил все цветы,

кроме бессмертника".

(Эпитафия на могиле садовника. Там же. Из "Джама" (США), 1964 г. т. 189,№ 4.)

"Да простит ему Господь часть его прегрешений за те многие тысячи туристов,

которые он привлекает в наш город".

(Надпись на могиле знаменитого разбойника Дика Терпина в английском городе

Йорке. "Йоркшир пост". 1968, 14 июля.)

"Он никогда не отдавал никаких долгов, кроме долгов природе".

(Эпитафия на могиле мота. Кладбище Пер Лашез. "Констелясьон" (Париж), 1972,

май.)

"Хоть бесталанным повсеместно

признан,

Все ж в Академию он не был избран".

(Автоэпитафия французского поэта-сатирика )7-го столетия Пиррона. Кладбище

Пер Лашез. "Констелясьон" (Париж), 1972, май.)

"Здесь лежит Эстер Райт, которую Бог призвал к себе. Ее безутешный супруг

Томас Райт, лучший каменотес Америки, собственноручно выполнил эту надпись и готов сделать то же самое для вас за 250 долларов".

(Эпитафия на могиле Эстер Райт в американском городе Минеаполи-се. "Минеаполис стар", 1974, 13 июля.)

"Здесь погребен мистер Джеральд Бэйтс, чья безутешная вдова Энн Бэйтс

проживает по Элмстрит 7 и в свои 24 года обладает всем, что только можно требовать от

идеальной жены".

(Эпитафия на могиле Дж. Бэйтса в г. Чарльстоне (Южная Каролина). "Ридерс

дайджест" (Плезентвиль, США), 1974, № 7.)

Жанр эпитафии явился родоначальником эпиграммы. Чем была античная

эпиграмма? Первоначально - надписью на могильной плите, жертвенном треножнике,

статуе божества, т. е. мало чем отличалась от обычной эпитафии. Из таких надписей постепенно родились сентенции - короткие моральные рассуждения, подводящие итог жизненному опыту. Затем их сменили острые бытовые зарисовки, характерологические этюды, сатирические обобщения - таким образом родилась классическая античная эпиграмма, ставшая родоначальницей всех других эпиграмм - французской, английской, русской.

В ходе развития искусства эпиграммы наблюдается и обратный процесс - обращение эпиграммы к жанру эпитафии. Но на этот раз эпитафия - лишь предлог, лишь удачная литературная форма, чтобы выразить свои мысли. Правда, нередко некоторые литературные эпитафии, а особенно часто - автоэпитафии действительно помещались на надгробных памятниках.

Эпиграммы нового времени наибольшее развитие получили во Франции, начиная

с XVI столетня, откуда этот жанр шагнул в другие литературы. Поэтому мы приведем