Танцоры в трауре

“Я говорю, Благословенный”, — он говорил с нарочитой небрежностью, — “Я не знаю, разумно ли все это. На данный момент это просто мое честное мнение, и я очень рад, что оно у вас есть. Взамен я хочу получить каждую крупицу информации, которую вы сможете собрать об этих людях, какой бы незначительной она ни казалась. И в качестве одолжения мне, не позволяйте никому заподозрить, что вы работаете на них ”.

“О?” Интерес Блаженного снова возродился, и он сделал ободряющую паузу. “Все, что вы скажете”, - добавил он примерно через мгновение. “Все, что вы скажете”.

Кэмпион по-прежнему не признавалась, и детектив слегка надавил.

“Заметили что-нибудь крупное?” - задумчиво спросил он, в выражении его лица было что-то от пожилого золотистого лабрадора.

Кэмпион подняла глаза и рассмеялась.

“Крысы в доме”, - сказал он. “Там что-то происходит. Довольно многого я вообще не понимаю”.

К некоторому своему удивлению, бывший полицейский понял его мгновенно.

“Вот так можно выразиться”, - сказал он одобрительно. “Крысы в доме. Лумме, ты и наполовину не знаешь, когда они у тебя появились, не так ли? Когда-то у нас была квартира в городе. Запирали двери, затыкали все отверстия стеклом, и все же ты не мог даже повернуться, не почувствовав, как что-то грязное, что тебе не нравится, смотрит тебе в затылок. Крысы в доме! Значит, ты снова пойдешь ко дну?”

“Да, я так думаю”. Кэмпион говорил серьезно, и Блаженный неожиданно по-отечески положил руку ему на плечо.

“Прислушайся к совету старого профессионала и не воспринимай это лично”, - сказал он. “У нас всегда с этим проблемы. Мы сталкиваемся с приятными людьми, с которыми мы можем понять и с которыми приятно выпить, а затем вываливается грязное белье, и это огорчает нас, если мы не будем осторожны. Как только мы начинаем думать о правильном и неправильном и смягчающих обстоятельствах, мы пропали. Поверьте мне ”.

Он отступил, немного смущенный собственной проповедью.

“Привет?” - сказал он.

“Защелка входной двери. Входит Лэгг”.

Кэмпион окинула взглядом зал.

“Он гулял, когда я приехала. Он не ожидал меня раньше утра”.

Блаженный усмехнулся. “На днях ты получишь отставку от этого парня”, - сказал он. “Теперь он довольно пожилой семейный слуга, не так ли? Сколько он весит?”

“Семнадцать стоунов и восемь фунтов, и я горжусь этим. Я бы узнал вашу маленькую трубку где угодно, инспектор Смарт”, - раздался печальный, хриплый голос из коридора. “Не уходите, пока я не повешу пальто. Я бы хотел еще раз взглянуть на твое лицо. Просто посмотреть на него ”.

За последними словами последовал небольшой шум, от которого слегка задрожали стены, и мистер Лагг величественно ввалился в комнату, на его большом белом лице было необычно дружелюбное выражение.

“Улло”, - сказал он, глядя на своего работодателя с вызывающим безразличием. “Я думал, ты останешься до вторника. Теперь, я вижу, ты замешан в самоубийстве. Люди готовы к чему-то, когда приглашают тебя на уик-энд, не так ли? ’Это предвестник катастрофы”, - добавил он, улыбаясь Блаженному. “Отведи его в кино, а то кто-то заболел у тебя за спиной”.

Кэмпион с горечью посмотрела на него.

“Он сознательный клоун”, - сказал он. “Жизнь и душа его паба в мьюз. Что ж, тогда я могу положиться на тебя, Благословенный, не так ли?”

“Ты можешь. И спасибо тебе”. Бывший инспектор пожал руку. “Пока, Дирижабль”, - добавил он, подталкивая новоприбывшего. “Не спрашивай меня. Посмотри это ”.

Он направился к двери, но Лагг опередил его, его короткие руки застыли по бокам черного пальто.

“Сюда, сэр, если вам угодно”, - сказал он с достоинством. “Следите за ковром, или вы сломаете себе шею. Добрый день, сэр ... и в следующий раз, когда вы придете, у меня есть перчатки, чтобы я мог подарить их вам как христианин. Пока.”

Он закрыл дверь зала, и прошло некоторое время, прежде чем он вернулся, без пальто и расстегнув воротник-крылышко.

“Так-то лучше”, - заметил он, имея в виду полоску накрахмаленного белья. “Больше так не пойдет. Теперь я надеваю ее каждый раз, когда выхожу куда-нибудь. Я спрашивал своих друзей о прачечных. Наша, кажется, ничуть не хуже большинства, если это вас хоть немного утешит ”.

Он выдвинул ящик в бюро и задумчиво осмотрел его содержимое.

“Нам придется купить несколько новых воротничков”, - сказал он. “Что бы ты хотела на ужин? Я ’приношу свои старые консервированные’ ошибки. Возможно, тебе лучше сбегать в свой клуб ”.

Кэмпион встал. “Ты собирайся”, - сказал он. “Я одолжил тебе”.

Грузная фигура в широких черных брюках и обтягивающей белой рубашке оставалась склонившейся над открытым ящиком. На мгновение воцарилась непонимающая тишина.

“Что?” - спросил наконец мистер Лагг.

“Я одолжил тебя. Ты будешь дворецким миссис Сутейн — да поможет ей Бог — на день или около того, пока она не найдет другого мужчину”.

Мистер Лагг выпрямил спину и оглядел своего работодателя с невозмутимым достоинством. Его маленькие черные глазки были холодными и недружелюбными.

“Ты чокнутая”, - сказал он. “Я не дворецкий. Я старший помощник джентльмена”.

“Что ж, тогда освой новое ремесло”. Кэмпион достал бумажник и изучил карточку, которую вынул из него. “Я ухожу сейчас, и когда я вернусь, я хочу, чтобы мои вещи были упакованы на неделю и ваши тоже. Не в ту же сумку. Положите их у подножия лестницы и ждите сами. Сегодня вечером мы отправляемся за город ”.

“Кантри?” - повторил Лагг мятежным голосом. “Дворецкий в кантри? Я полагаю, вы разнюхиваете еще одно преступление? Я бы хотел, чтобы ты бросил свое личное наркобизнес. Во-первых, ты стареешь для этого. Это уже неразумно. Это старомодно и, по мнению большинства людей, довольно низко. Мне жаль, что приходится говорить вам это подобным образом, но я так это вижу. Мои друзья думают, что вы слишком вульгарны, чтобы позволять себе связываться с преступностью. Преступность вернулась на свое законное место — в сточную канаву, — и я, например, рад этому ”.

Он помолчал минуту или около того и, очевидно, решил сменить тему.

“Я собирался предложить нам попутешествовать, тебе и мне”, - сказал он.

“Путешествовать?” Кэмпион был временно отвлечен от своих поспешных приготовлений.

“Джентльмен мистера Уотсона отправляется в морскую прогулку на своей яхте”, - пробормотал мистер Лагг с наигранной небрежностью. “По его словам, встречаешь людей очень утонченного типа, и после первого дня или около того качка лодки не беспокоит”.

Его работодатель смотрел на него с отвращением.

“Ты заставляешь мою плоть покрываться мурашками”, - искренне сказал он. “Когда ты был льготником—”

“Э—э-э, старина!” мистер Лагг стал одновременно человечным и укоризненным. “Будь джентльменом! О некоторых вещах мы не говорим, если ведем себя прилично. Я сделаю все, о чем ты меня попросишь в разумных пределах, ты это знаешь, но я не хочу, чтобы меня шантажировали. Я рад видеть, что ты выглядишь немного пристыженным. Ты должен был ”.

“Я собирался сказать, что в те дни я находил тебя бесконечно более привлекательной”, - сказал Кэмпион, собирая остатки своего достоинства.