Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Танцовщица Гора
Шрифт:

— Хороша, — только и смог выговорить один из зрителей.

— Она просто бесподобная шлюха, — сказал другой.

И в этот момент, я внезапно для себя поняла, что действительно необычайно возбудилась. Внутренние поверхности моих бёдер обжигали. Мой живот, не просто горячий, а горящий, казалось, умолял о прикосновении. Я сама не могла сказать, было ли это результатом танца, или танцуя я сама того не понимая возбудила себя, но это было, и было несомненно. Я не просто танцевала беспомощную возбуждённую рабыню, я ей была на самом деле! Никаких ролей, это было то, кем я была.

Вернувшись к задней части сцены, Я принялась

жалобно извиваться перед своим владельцем, как будто это могло поколебать грубого отвратительного толстяка Хендоу, подпиравшего заднюю стену таверны рядом с проходом, закрытым украшенным бисером занавесом. Но я чувствовала, что, возможно, был одним из немногих в таверне, кто смог бы понять то, что творилось сейчас внутри меня. Я вдруг почувствовала, что не могла, не хотела и не должна иметь от него никаких секретов. Мне казалось, что у него был способ заглянуть внутрь моего сердца, и увидеть то, что до сих пор скрывалось во мне, независимо от того, что это было, и независимо от того что я могла бы попытаться спрятать это. Но я больше не хотела скрывать это от него. Скорее я хотела его понимания. Я хотела, чтобы он предложил мне утешение, или возможно даже спас меня от этого зала. В моём смятении, мне казалось естественным, что я должна была искать у него, такого огромного и отталкивающего, защиты. Он был тем, чьей собственностью я была. Он был моим господином.

И Хендоу кивнул мне, почти незаметно, но он дал мне знак о том, что понял моё состояние! Но потом, указав на меня, он пошевелил пальцем дважды, намекнув, что мне следует отвернуться от него, и заняться своим танцем, и, вернувшись в центр сцены, уделить внимание его клиентам.

Я уже поняла, что мелодия приближалась к своей развязке, и танец пора было завершать. И в кульминации моего выступления, я танцевала беспомощность, красоту и подчинение, отдавая себя всю, как беспомощная рабыня в ошейнике отдаёт себя в руки и милосердие владельцев.

Эту часть танца я исполняла лёжа на полу, под сверкающими глазами мужчин, стиснувших от напряжения кулаки. И вдруг музыка резко оборвалась, и я так и осталась лежать перед ними на спине. Кажется, в наступившей гробовой тишине всем вокруг было слышно моё тяжёлое дыхание. Моя грудь то поднималась, то опадала, с трудом втягивая и выталкивая вдруг ставший тугим воздух. Моё тело блестело от покрывавшего кожу пота. Руки лежали вдоль тела ладонями кверху, ноги слегка расставлены, полусогнуты в коленях, правое чуть выше левого. Рабыня, лежащая перед владельцами.

И тут тишина зала взорвалась громоподобным рёвом торжества и удовольствия. И тут я по-настоящему испугалась. Мужчины повскакивали на ноги. Рёв и крики перешли в бурю аплодисментов. Мужчины, не жалея сил и рук, что есть мочи колотили себя ладонями по плечам и лезли на сцену. Те, кто остались за столами, били кубками по столешницам. Посреди этого хаоса, стояла я, кое-как поднявшаяся на колени, и сжавшаяся в комочек. Я скорее почувствовала, чем увидела, что Хендоу оказался позади меня. Потом, рядом со мной появился и Мирус.

— Назад, — рявкнул на взбудораженную толпу Хендоу. — Все назад!

Какой маленькой и беззащитной казалась я самой себе, среди ног этих мужчин. Мирус и Хендоу, аккуратно сдерживали мужчин, постепенно оттесняя толпу с платформы. Наконец, я решилась выпрямиться и встать на колени так, как это положено.

Мирус взглянул на

меня, и я стремительно, страстно и умоляюще прижалась губами к его сандалии.

— Посмотри на меня, — приказал он.

Я испуганно подняла голову. Не захочет ли он наказать меня за то, что я изменила танец?

— Признаться, я не думал, что Ты сможешь сделать лучше, — усмехнулся он. — Я ошибался в тебе.

Я испуганно смотрела на него. Неужели он и вправду рассердился на меня? Что он сейчас сделает? Ударит или пнёт?

— Но Ты всё сделала отлично, — наконец огласил он свой вердикт. — Я доволен тобой.

Я едва не упала в обморок от облегчения, и с благодарностью в очередной раз прижала губы к его сандалии. Впрочем, невольницу редко наказывают за то, что её служение оказалось лучше ожидаемого. На самом деле, как я позже узнала, зачастую рабовладельцы поощряют своих женщин быть изобретательными в таких вопросах. Оторвавшись от ноги Мируса, я посмотрела на своего хозяина.

— Твой живот всё ещё горяч? — спросил меня Хендоу.

— Уже не так, Господин, — ответила я, краснея до корней волос и опуская голову, и не сомневаясь, что он это прекрасно знал.

— Хорошо, — кивнул толстяк, — Тебе стоит начать разогревать его снова.

Услышав его совет, я стала пунцово-красной. Я уставилась в пол между моих коленей, едва способная поверить тому, что услышала. Конечно, ведь он был владельцем этой таверны, а я была всего лишь его имуществом. Вдруг в мои волосы вцепилась огромная пятерня, и подняла мою голову. Последовал рывок, и я взлетела с коленей на ноги.

— Она вам понравилась? — спросил он, обращаясь к толпе.

Большинство мужчин в зале всё ещё стояли. Кроме меня и остальных рабынь здесь не было ни одной женщины. Женщинам вообще не разрешают заходить в пага-таверну, если, конечно, они не носят ошейники.

— Да! Да! — послышались восторженные мужские крики со всех сторон.

— Ну, тогда поприветствуйте новую танцовщицу моей таверны, — призвал Хендоу.

Это заявление было встречено дружным рёвом охрипших мужских глоток, криками энтузиазма, ударами по плечам, и моей неудержимой дрожью.

— И приходите полюбоваться на неё почаще! — пригласил всех Хендоу.

— За это мог бы и не беспокоиться, — ответил за всех задорный мужской голос, тут же поддержанный смехом остальных.

— Но она только одна из многих прекрасных танцовщиц, — продолжил владелец таверны, — и любая из них превосходит её или, как минимум ей равна!

Честно говоря, в тот момент я усомнилась, что это было правдой.

— Я лично отбирал их, чтобы любой из вас мог найти для себя что-то по вкусу! Приходите почаще в таверну Хендоу, за самой лучшей пагой в Брундизиуме и самыми прекрасными пага-рабынями, самыми распутными шлюхами, отобранными за их соблазнительные прелести и горячие животы!

Я вздрогнула, вспомнив ещё одно изречение, «Не все пага-рабыни в таверне — танцовщицы, зато все танцовщицы в таверне — пага-рабыни».

Это заявление Хендоу снова было встречено приветственными криками.

— Лотерея! — вдруг опомнился один из посетителей. — Давайте начинать розыгрыш!

Хендоу кивнул Мирусу, а тот вызвал Айнур в центр танцевальной платформы. Девушка выскочила на цену, неся перед собой медную чашу, заполненную половинками острак.

— Возвращайтесь на свои места! — призвал Хендоу.

Поделиться с друзьями: