Танцующая для дракона

Мысль об этом отозвалась глухим раздражением.

— Теа? — Сарр коснулся моей руки, и я поняла, что непроизвольно вцепилась в бортик повозки.

Перед въездом в город я просила у Даармархского возможности войти отдельно, в сопровождении хаальварнов, но он отказал. Сказал, что в Аринту у меня два пути: либо в повозке, либо перекинутой через седло дрангхатри.

Как ни крути, вещь.

Но так хотя бы без именной принадлежности.

— Все в порядке, — коротко улыбнулась и разжала пальцы.

Ни к чему лишний раз нагнетать, Сарр и так готов броситься на Даармархского. Я читала это в его глазах уже несколько раз, и даже представлять не хотела, что будет после.

К счастью, скопление народа мы миновали достаточно быстро.

Вправо и влево растекались бесчисленные улочки, плотно усеянные домами в два-три, а иногда и в четыре этажа высотой. Я почти не обращала внимания на протекавшие мимо виды, полностью сосредоточившись на возвышавшемся над городом замке.

Замке, величие которого было неоспоримо.

Сооружение высотой с треть горы, на которой устроилось. В небо ощерились башни, готовые вот-вот проткнуть своими иглами стягивающиеся к закату облака. Огромная арка, над которой возвышается основное строение. Даже отсюда от такого вида захватывало дух, а по мере того, как мы приближались, внушительная громада начинала давить. Возможно потому, что ей предстояло стать моей клеткой.

— Да, к Аринте не подберешься, — выдохнул Сарр.

Сначала я не поняла, о чем он говорит, но брат вскочил прямо в повозке и указал вперед. Выпрямившись в полный рост рядом с ним, увидела океан.

Замок Даармархского возвышался на скале прямо над водной стихией.

На суше столица была отрезана от возможного риска нападения горной грядой, а здесь… я даже не представляла, кому взбредет в голову штурмовать город с океана. Водные драконы гораздо более агрессивные, чем те, что обитают на суше. Так распорядилась природа: в океанских глубинах очень много хищных рыб размером с небольшой дом, ядовитых тварей, способных уничтожить одним прикосновением острого, как лезвие меча, плавника, и прочих опасностей.

— Здесь можешь пойти пешком.

Голос Даармархского прозвучал слишком неожиданно. Давно он подъехал к нам?

Подъехал и спешился, стоял рядом с повозкой, поглаживая всхрапывающего дрангхатри по холке. Зверь повел носом в нашу сторону, всхрапнул, выпустив из-под копыт острую крошку камня.

Вскинула голову, чтобы оценить подъем к замку: дорога, ведущая к центральной лестнице, была достаточно крутой. Особенно в самом начале, но мне ли бояться крутых подъемов. Легко оттолкнувшись от бортиков, спрыгнула с повозки. Сарр подхватил Дири и последовал моему примеру. Шагнул было ко мне, но одного взгляда Даармархского хватило, чтобы на плечо брату тяжело легла рука одного из хаальварнов. Тех, что остались внизу: несколько воинов уже поднимались наверх, чтобы предупредить о нашем прибытии.

Взгляд Сарра сверкнул огнем, но я уже отвернулась.

Пусть думает, что для меня все просто. Только так я могу его уберечь.

Шагнула было к тропке, ведущей наверх, но голос Даармархского протянул по спине огненной плетью.

— Попрощайся с братом, девочка.

Сердце остановилось. Ну или мне так показалось, потому что когда я замерла у подножия горы, все чувства замерли вместе со мной. Обернулась, чтобы встретить взгляд стоявшего напротив дракона.

— Он отправится в казармы, — произнес Даармархский. — Будет учиться воинскому мастерству, а если все сложится хорошо, впоследствии и контролю над пламенем и драконами.

Если все сложится хорошо.

Намек был более чем прозрачный, но сейчас я не хотела об этом думать. Обошла иртхана и направилась к Сарру, который выглядел немного растерянным. Растерянным, но не потерянным, и уж тем более в его глазах я не нашла страха или неприятия. Это главное. Сколь бы ни была велика моя ненависть к Даармархскому, возможно, так будет лучше. Постоянно находясь при мне, Сарр рано или поздно наделает глупостей, а во время обучения вся его ярость будет уходить в тренировки выносливости и уроки обращения с оружием.

— Теа… Я не могу оставить тебя одну, — выдохнул он, стряхивая с плеча ладонь хаальварна и шагая ко мне. Растерянность сменилась решимостью, и я улыбнулась.

— А я буду не одна, — протянула руки, и Дири немедленно расправил крылышки, царапнув Сарра перепончатым ребром по подбородку.

— Самка оцехарры[1]! — выругался брат и тут же прикусил язык.

Я смотрела на него, стараясь не думать, на сколько мы разлучаемся. Что лишь во власти Даармархского устроить нашу следующую встречу или ее запретить. Старалась не думать о той минуте, когда счастливый отец пригласил меня в комнаты, которые они делили на двоих с мамой. Я до сих пор помнила его лицо: пряча улыбку в густой бороде, он забрал меня прямо с урока изящного письма, и мы вместе шли по коридорам дворца. Я знала, что у меня вчера ночью родился братик (об этом поутру мне сообщила взволнованная няня), и вот, ближе к обеду папа пришел за мной.

У родительских комнат стояли хаальварны, а мне вдруг стало не по себе. Что, если теперь меня будут любить меньше? Я родилась первой, вобрав большую часть силы родителей, но теперь у отца появился наследник. Тот, кто встанет на защиту Ильерры и нашего народа, кто будет повелевать драконами и займет трон, когда папа решит отойти от дел. Возможно, именно поэтому я немного замедлила шаг.

Заметив нас, хаальварны расступились, и отец толкнул тяжелые двери. Мы прошли через просторную светлую комнату в бело-золотистых тонах. Покои, где отдыхала мама и мой новорожденный брат, были отделены от нее струящейся тканью, по которой обычно стекали нити с камнями. Сегодня их подняли, поэтому перегородку штор отец отодвинул бесшумно.

Взял меня за плечи и мягко подтолкнул в сторону огромной кровати, где под дымкой приподнятого балдахина я увидела маму. Она полулежала на подушках, уставшая, но счастливая. Лицо ее светилось: пожалуй, никогда раньше я не видела ее настолько светлой. Мама держала брата на руках, а заметив меня, приподнялась.

— Теарин!

Я никогда не отличалась спокойным нравом, но сейчас почему-то замерла. Замерла, глядя на них, из оцепенения меня вытолкнул голос отца:

— Иди же. Поздоровайся с братом.

Он указал в сторону кровати, и я подошла. Неуверенно взглянула на маму, а когда она улыбнулась, забралась прямо к ней на кровать.

— Смотри. Это Сарранден.

Она осторожно отогнула край атласного одеяльца, и мне открылось сморщенное крохотное личико. Под светлой, удивительно тонкой кожей проступали голубые жилки. Пушок на голове был огненно-рыжим, как будто пламя с маминых волос перекинулось на брата, глаза закрыты, а ресницы… Я таких ресниц никогда и ни у кого не видела. Не ресницы, а настоящие опахала!