Танцующая для дракона

— Зачет?

Зелень в глазах полыхнула так, что я шагнула назад.

Поняла, что подо мной кончилась крыша, но слишком поздно. Я даже испугаться не успела, подумала только, что полет копчиком вниз и головой назад может закончиться очень плачевно, когда мимо метнулась тень, раздался какой-то скрежет. Меня швырнуло вперед, впечатало в Гроу, а в следующий миг мы с грохотом приземлились на капот. Он — снизу, я — сверху. Если бы я приложилась как он, у меня бы искры из глаз посыпались, а этот только поморщился и поинтересовался:

— Кто тебя падать учил, Зажигалка?

— Какая разница, — буркнула я, испытывая странное и доселе неизведанное чувство: поинтересоваться, не отбил ли этот драконогад себе что-нибудь. А еще лучше проверить. Но проверять, лежа на нем… нет уж, спасибо.

— Разница есть. Я бы его уволил на хрен.

А вот нечего было глазами сверкать!

Я, между прочим, хоть с драконами и общалась, так они на меня не смотрели. На меня вообще никто так не смотрел, как он сейчас: глубоко, опасно, горячо. Настолько горячо, что даже там, где мои коленки вжимались в металл между его бедер, кожа горела. А драконогад не спешил меня отпускать, прижимал к себе, скользнул ладонью вдоль спины наверх — туда, где заканчивался край топика. Грубоватые пальцы погладили обнаженную кожу между лопаток.

— Так и будем лежать? — поинтересовалась я.

Голосом на пару октав ниже обычного.

Вообще чувство было такое, что этот тягучий голос рождается даже не из груди, а их той томительной тяжести, которой отзывается во мне эта звериная ласка. Местечко между лопатками у меня безумно чувствительное, и этот драконозмей, кажется, отлично улавливал, как от каждого движения по телу проходит тихая дрожь. Как легкая рябь на воде, в глубину которой лучше не вглядываться.

— Почему бы нет? Меня все устраивает.

Ну что я говорила? Драконозмей!

— Меня — нет, — сказала я и попыталась сдвинуться.

— Если будешь так ерзать, Зажигалка, я тебя изнасилую, — хрипло сказал он, и я замерла.

Не то чтобы меня проняло угрозой… а нет, проняло.

Смотрел он так, что вот-вот — и за шкирку схватит. Ладно если рукой, а то и зубами.

Осознание этого отозвалось легкой пульсацией внутри. И совершенно первобытным: каково это, цепляться за крышу машины, подаваясь назад, когда он…

Т-т-так, тормоза, Танни! Тормоза!

— Ладно, если не боишься отморозить себе задницу…

Мой голос звучал по-прежнему хрипло, поэтому я прокашлялась.

— Ты переживаешь за мою задницу? — уголки его губ дрогнули.

— Ага, очень. В конце концов, ты обеспечение моего гонорара.

Гроу приподнял брови:

— Я уже говорил, что ты продуманная?

Такая продуманная, что если еще пару минут полежу на нем, сама его изнасилую.

— Говорил. Но вообще мы остановились на Теарин и трюках.

— Значит, так. По сценам четырнадцать плюс, — Гроу смотрел мне в глаза, я это чувствовала. Чувствовала, потому что сама смотрела через его плечо на отражение двух лун в тонированном лобовом стекле. Упираться ладонями ему в грудь, когда ритмичные удары сердца бьют мне прямо в ладони — то еще удовольствие.

Такое провокационное удовольствие.

— Как и обещал, они твои. По трюкам…

Вот теперь я не удержалась: взглянула на него. Наполненные зеленью глаза потемнели до человеческих, прищур снова стал чисто режиссерским. Ну, почти.

— Пообщаешься с постановщиком трюков. Если он скажет, что ты научилась нормально падать, Теарин вся твоя.

Гроу меня почти отпустил, но нормально отжаться можно было только об него. А я до сих пор не была уверена, что он не отбил себе что-нибудь основательно, поэтому приходилось на нем лежать. И принимать как данность, что его пальцы вплетаются в мои волосы, вытягивая их на всю длину, отпускают и позволяют рассыпаться нитями на ветру. Скольжение второй руки по позвонкам наводило на странные мысли: наверное, именно так настраивают инструменты.

Под себя.

— Отлично. Когда? — спросила, чтобы перебить очередную дикость.

— Да хоть завтра.

— Он завтра приезжает?

— Завтра за ужином.

— Что?!

Вот теперь я подскочила: на коленках, чудом не ссадив кожу.

— Да, ты все правильно поняла, Зажигалка, — Гроу приподнялся на локтях. — Высотные трюки и сцены с огнем тоже ставлю я. И исполняю заодно.

В этот момент меня посетило несколько мыслей: во-первых, он точно ничего себе не отбил. Во-вторых, танцевать в огне мне предстоит с ним. И в-третьих…

Мне не хватало адреналина, потому что я хотела забыть Мика.

А что хочет забыть он?

— У тебя это призвание такое? — поинтересовалась я.

— У меня их много.

— Да я уже заметила, — спрыгнула на твердую землю (о счастье!), одернула решившую довести меня до ручки юбку. Не без удовлетворения отметила царапину на капоте, оставшуюся от его каблука, когда Гроу меня ловил. — Кстати, что за тема с привязкой?

— А ты с какой целью интересуешься, Зажигалка?

— Чисто с практической, — хмыкнула. — Мне нужно понять, на что способна девица, у которой съехал мозг по иртхану. Чтобы достоверно сыграть Теарин.

— В сценарии этого нет.

— Знаю. Читала. В этом сценарии вообще много чего нет.

Гроу легко оттолкнулся от капота, спрыгнул на землю и оказался рядом со мной.

— Думаешь, это моя прихоть?

Под его пристальным взглядом передернула плечами.

— Не представляю.

— Не все, что происходит в мире иртханов, можно выносить в мир людей.

— Ну естественно. Кому понравится знать, что у тебя может съехать крыша от притяжения к недодракону.

— Не может, — Гроу сунул руки в карманы. — К недодракону не может. Ты в курсе, насколько сильнее были иртханы во времена Даармархского? Они оборачивались с полпинка, стихию могли держать на расстоянии. Именно к такому огню может быть привязка, к нашим современникам — нет. Но именно потому, что ты спрашиваешь, об этом умалчивается. Представляешь, сколько дряни на этом можно раздуть?

Примерно представляю.

Не сказать, что у меня отлегло от сердца, но поспокойнее стало. Значит, сжечь мозги и зациклиться на Гроу мне не грозит. Вот только если отбросить привязку и прочее, выходит…

Нет, я не хочу думать об этом сейчас! У меня просто временное помешательство.

В общем-то, в таком ключе и про таэрран тоже все ясно. Кому охота открывать уязвимость перед людьми? Так выйдешь в таэрран на люди, и для всех это модная татушечка-чокер. А если все будут знать, что это наказание… в общем, на иртхане такое может отразиться не самым приятным образом.

— Стесняетесь своих дремучих обычаев?

Честно говоря, при упоминании таэрран у меня до сих пор глаз дергался. В свое время муж моей сестры (тогда еще не муж) нацепил на нее таэрран за то, что она заставила Лодингера пробежаться с голым задом по стадиону. Ментальное воздействие на людей строго запрещено, и это, в общем-то, защищает нас от произвола иртханов, но тогда мне хотелось только одного: вломить нынешнему Председателю промеж глаз. Зная Леону, для нее это была жуть, даже когда об узоре на ее шее знали иртханы. Что уж говорить, если бы знал весь мир.