Танцующие лепестки

– Гол… – Джейн осеклась, поняв, в чем дело. Она посмотрела на сидящую неподалеку Паулину, бледную и хрупкую… находящуюся в блаженном неведении относительно того, что происходило в головах ее подруги и Тима.

Николас сказал с некоторым беспокойством:

– Тебе, наверное, скоро станет лучше. Ты принимаешь таблетки?

Тим отрицательно покачал головой.

– Они на меня плохо действуют. – Его лицо оставалось непроницаемым, и он намеренно избегал глаз Джейн. – Я лучше останусь. – После крохотной паузы Тим добавил: – Я могу составить компанию Паулине, и тогда ее муж будет свободен и сможет поехать с вами.

– Я уверен, ее муж, – сказал Николас выразительно, – предпочтет остаться здесь со своей женой.

Это был вызов и одновременно приказ. Поймав его взгляд, Джейн нахмурилась, размышляя, почему Николас выбрал именно этот момент, чтобы в очередной раз продемонстрировать ей свое презрение. Он перевел взгляд на Стюарта, и Джейн вздрогнула, так как ее жених удостоился еще более уничижительного взгляда.

Хоть и против воли, Стюарт разумно решил, что у него нет иного выбора, кроме как остаться с Паулиной. На лице Николаса появилась торжествующая улыбка, и глаза Джейн расширились. К чему это торжество? Да что с этим человеком такое?

Так как Тим не передумал и не пошел с ними, это означало, что только пятеро из них будут ужинать в таверне. Оттуда им открывался вид на освещенные прожекторами храмы Акрополя и бархатное небо над ним. А над их головами бесшумно сквозь гряду облаков плыл полумесяц. Танцоры и исполнители народной музыки, выступавшие под навесом из виноградных лоз, придавали этой ночи экзотический колорит, и Джейн показалось, что реальность исчезла.

Николас беседовал с Гаем, к которому с самого начала хорошо отнесся и которому как-то странно симпатизировал, что Джейн объясняла жаждой знаний брата. Сильвия и Ричард также нравились Николасу, и часто Джейн оказывалась единственной, кто не принимал участия в разговоре. Она начала жалеть, что пришла, но, с другой стороны, ей нравилось это место, еда и теплое восточное волшебство ночи.

Они закончили есть и долго сидели, наблюдая за танцорами, одетыми в красочные костюмы, которые с грациозной ловкостью исполняли греческие танцы. Наконец Николас спросил, хотят ли они поехать в ночной клуб. Сильвия и Ричард были в восторге от подобной перспективы, но Джейн, внезапно почувствовав усталость, сказала, не отдавая себе отчета в словах:

– Я возвращаюсь в гостиницу.

– Да? – Гай также говорил не задумываясь. – Хорошо, Джейн, увидимся за завтраком.

Другая пара шокированно уставилась на них, а на лицо Николаса стоило посмотреть.

– За завтраком?

Осознав свою ошибку, Гай покраснел:

– Джейн будет спать, когда я вернусь.

– Вы не поедете в гостиницу вместе с женой?

Во взгляде, посланном им в сторону сестры, читался вызов.

– Ты хочешь, чтобы я вернулся с тобой в гостиницу? – спросил Гай.

Джейн прикусила губу, она понимала, что должна либо поехать в ночной клуб, либо окончательно вывести Гая, чья злость уже была заметна. Но прежде чем она успела заговорить, Николас сообщил, что поскольку он сам не собирается в ночной клуб, то может проводить Джейн обратно в гостиницу.

– Вы уверены? – На лице Гая промелькнуло облегчение; было очевидно, что ему не хотелось ничего пропускать. – Тогда все замечательно. – Он взглянул на Ричарда. – Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам?

– Конечно нет.

Перспектива поездки в такси с Николасом была далеко не заманчивой. Джейн начала бормотать что-то насчет того, что она передумала, но все уже встали и желали Николасу доброй ночи. Прежде чем девушка успела осознать, что происходит, Гай, Ричард и Сильвия ушли, оставив ее и Николаса наедине. Она практически не заметила, как покинула таверну, с ее танцами и музыкой. Они уже стояли на улице, и Джейн ждала, что ее спутник подзовет такси.

– Вы не против, если мы пройдемся пешком? – спросил Николас холодно. – Отсюда недалеко, и я предпочел бы прогуляться для разнообразия.

Она пожала плечами. Если он решил поступить именно так, то у нее на самом деле не было иного выбора… хотя перспектива подобной прогулки приводила Джейн в ужас.

Огни Акрополя светили высоко над городом, в то время как они пересекали узенькие улочки. Ей надо было что-то сказать.

– Он… он выглядит очень красиво.

Николас ничего не ответил, и еще несколько минут они продолжали идти молча.

– Туда разрешено подниматься ночью? – Опять все было сказано только ради того, чтобы прервать тягостное молчание. Джейн вовсе не имела в виду, что у нее есть желание вновь посетить скалу.

– Вы хотите подняться? – От странного тона его голоса, у нее пошли мурашки по коже. – Вы же сказали, что устали.

– Так и есть.

Небольшая пауза.

– Жаль. Сегодня красивая ночь.

Джейн повернулась и почти остановилась, вздох изумления сорвался с ее губ. Он не мог желать пройтись с ней! И тем не менее, она, не удержавшись, спросила, запинаясь:

– Вы-вы хотите под-подняться туда?

– Я не возражал бы против того, чтобы пойти окольным путем, таким же, как этим утром, – через кипарисовую рощу.

Кипарисовая роща ночью была безлюдной и темной… Хорошим местом для любовников, но уж точно не для посторонних людей, тем более испытывающих неприязнь друг к другу. Почему он предложил подобное? Джейн опять почувствовала, как по коже поползли мурашки… и тем не менее, она не думала об опасности, несмотря на всю серьезность своих ощущений. Не сделала она и того, что должна была сделать, а именно – отказаться от предложения.

Они шли медленно посреди шума, огней и человеческих толп. Но Джейн не замечала ничего, кроме мужчины, идущего рядом с ней. Она забыла о существовании Гая, Стюарта и Паулины; она забыла все, что говорила и думала об этом человеке, забыла о своей клятве не обращать на него внимания. Какая-то магнетическая сила, похоже, сковала ее, сделав беспомощной перед надвигающейся неизбежной судьбой, лишая ее разума, осторожности и даже желания убежать от судьбы. Ее горло пересохло и голос охрип, когда Джейн сказала:

– Я не возражаю, если мы пойдем через кипарисовую рощу.

Николас молчал, и она подняла голову, чтобы встретить его темные глаза.

– Значит, на самом деле вы не устали? – В тоне его голоса было что-то незнакомое, некий подтекст, который Джейн не понимала.

– Я взбодрилась. Наверное, это все ветерок, потому что мне уже не хочется спать. – Она улыбнулась ему, удивляясь своему состоянию дурмана, а также поразительной перемене, произошедшей с ее спутником. Мысль о том, что неприязнь Николаса испарилась и он захотел продлить их прогулку, обволакивала все ее существо теплом. Казалось, что она поднялась к звездам, и у нее не было ни малейшего желания снова почувствовать под ногами землю.