Танцующие на снегу

Но сказать, что после смерти Джудит он жил аскетом, было бы несправедливо. Он спал с женщинами, чьих лиц не помнил и имен не знал. Но даже это было слишком давно. Откровенно говоря, он нуждался не столько в близости, сколько в дружеских отношениях, привязанности, сочувствии… в страсти. Ему, прежде всего, недоставало здоровой, сильной страсти.

Джудит всегда была слишком слаба. Ее болезненность заставляла Натана заботиться о ней. Он даже скрывал свой неутолимый голод, приглушая его, храня в самых дальних тайниках души.

Задолго до ухода на войну он понял: между ними никогда не вспыхнет страсть. А он по натуре был страстным человеком, он жаждал частой близости с любимой женщиной. Возможно, Джудит и правда любила его, но ни за что не согласилась бы всласть поваляться с ним в сене, о чем мечтал Натан. Он испытывал чувство вины, понимая, что редкой и краткой близости ему недостаточно.

Он чертыхнулся. Прошло чертовски долгое время с тех пор, как он ощущал прилив страсти. Даже мысль о ней раздула угли его желания. Увидев Сюзанну сначала у реки, а затем спящей, он захотел ее. Нет, все началось гораздо раньше. Еще при первой встрече, когда он помог ей избавиться от Эли Клегга, он восхитился пышными формами Сюзанны. Таких женщин он знал и прежде – не в библейском смысле, просто сразу замечал их. Часто соблазнительные округлости тела выдавали страстную натуру, не чуждую плотских удовольствий. Но с Сюзанной случилось что-то страшное, и в присутствии Натана она всегда съеживалась и настораживалась. Натан задумался, была ли когда-нибудь в ее жизни настоящая страсть.

– Вон река!

Восторженный возглас Кори перебил мысли Натана.

– Правильно, – ответил он, останавливаясь у прибрежного валуна. Покопавшись в банке, он насадил по червяку на каждый крючок и протянул одну удочку Кори, а затем, взяв другую удочку, повел мальчика поближе к берегу и усадил на бревно, лежащее у кромки воды.

Кори сидел, тихо посвистывая себе под нос, но когда рыба клюнула на приманку, он пришел в такое возбуждение, что чуть не уронил удочку в воду. Поставив малыша между колен, Нат помог ему вытащить рыбу. Серебристое гибкое тельце заплясало на крючке, вызывая у Кори ликующие вопли.

После того как восторг первой удачи утих, они вновь устроились рядом на бревне. Нат почувствовал, что Кори смотрит на него.

– Что случилось, малыш?

– Кори понравилось спать у огня, – робко произнес мальчик.

Нат подавил усмешку: Кори не выговаривал буквы «р» и «л», совсем как Джексон.

– Значит, тебе хорошо спалось на моей скатке?

Кори кивнул.

– Можно, Кори снова будет спать там?

– Гм… Надо спросить у мамы, Кори. Но у меня есть одно правило. Хочешь узнать какое?

Кори серьезно кивнул.

– На моей скатке может спать только тот, кто не носит подгузники. – Краем глаза Нат следил за выражением на лице мальчика.

Кори взглянул на свои штанишки, и его личико стало удрученным.

– А Кори ходит в подгузниках.

– Вижу, – подтвердил Нат. – Но зачем они тебе нужны?

Малыш напряженно о чем-то раздумывал. Внезапно Кори решительно взглянул на него и покачал головой:

– Кори не нужны подгузники.

Подавив улыбку, Нат взлохматил волосы малыша.

– Вот что я скажу тебе, Кори: почему бы нам не сходить в кустики? Я покажу тебе, что надо делать.

Нат не смог сдержать улыбки, когда Кори вскочил с бревна и принялся расстегивать штанишки. К тому времени, когда они достигли кустов, он уже справился с этой нелегкой задачей.

Сюзанна поставила корзину с ленчем на землю и прижала дрожащие пальцы к губам. Она уже собиралась позвать Кори, когда услышала, как Натан разговаривает с ним о подгузниках и скатке.

Прислушавшись, она удивилась, с какой легкостью Натан говорит о том, что представляло для нее самой такую сложную задачу. Она вспомнила, как Натан упомянул о своем сыне, и вновь задумалась о том, что могло с ним случиться. Как эгоистично она поступала, погрузившись в собственное прошлое и совсем не думая о прошлом Натана! Она твердо решила расспросить его о сыне, но тут же заколебалась, подозревая, что причинит ему этим разговором мучительную боль.

Она облизнула губы, чтобы сдержать улыбку, когда Натан и Кори вышли из-за кустов. Натан держал за угол подгузник, а Кори вышагивал рядом с важным видом, несомненно, радуясь новой свободе в штанишках.

– Ну, так вот, – продолжал Натан, – можно и нужно делать это в кустиках, когда невтерпеж, но…

– Невтерпеж? – переспросил Кори.

– Да, когда не успеваешь добежать до дому. Дома мы попробуем то же самое с ночным горшком.

– Я буду делать пи-пи в ночной горшок!

– Вот и хорошо. – Натан выполоскал подгузник в реке.

Сюзанна намеренно наступила на сухие ветки, возвещая треском свое появление. Кори первым увидел ее:

– Мама, мама! Я поймал рыбу и научился делать пи-пи стоя!

Щеки малыша раскраснелись, глаза ярко блестели.

Сюзанна никогда еще не видела Кори таким счастливым. Слезы выступили у нее на глазах, и она не сразу поняла, что это слезы радости.

– Неужели? – сумела выговорить она. – И все это ты успел, пока был здесь?

Натан повернулся и внимательно взглянул на нее. Выжав подгузник, он разложил его на камне.

– Надеюсь, ты не возражаешь, – произнес он. Но разве она могла возражать?

– Нет, я не против. – Сюзанна почувствовала, что краснеет. – Сказать по правде, я уже несколько месяцев пыталась придумать способ, чтобы… научить его.

Натан ответил ей сочувственной улыбкой:

– Так я и думал.

Она перевела взгляд на реку.

– Неужели это было так заметно?

– Нет, нет. Просто я… – Он со вздохом сунул руки в задние карманы джинсов, отчего они натянулись спереди.

Взгляд Сюзанны невольно упал на большую выпуклость… Но вместо того чтобы испытать знакомое отвращение, она ощутила, как внизу живота распускается теплый бутон и жар волнами растекается по телу.

Прокашлявшись, она отвернулась.

– Так о чем ты говорил?

Он тоже прокашлялся и пригладил волосы обеими ладонями.

– Я помню, как это бывает. Когда-то у меня тоже был сын, и мне пришлось учить его.

– Кори голодный, мама. – Кори начал рыться в корзине.

Сюзанна достала куриную ножку, оставшуюся со вчерашнего ужина, и протянула малышу, радуясь возможности отвлечь его. Расстилая на траве одеяло, она осторожно спросила:

– Что же… случилось с твоим сыном?

Натан сел, прислонившись спиной к стволу дерева. Он молчал так долго, что Сюзанна решила: он не собирается отвечать ей.

– Он погиб.

Она ахнула и зажала рукой рот.

– Господи! Прошу прощения… – Слезы сжали ей горло.

Как он мог жить с такой болью? Она не представляла себе… и не хотела представлять…

– Это случилось, когда я был в армии. Я воевал на стороне конфедератов. Моя жена с сыном ушли в лес за ягодами. Их убили индейцы.

Слезы защипали глаза Сюзанны.

– Натан, это ужасно… – Она пыталась разглядеть на его лице следы душевных мук. Их едва прикрывала невозмутимая маска. – Как давно это случилось?