Танцующие на снегу

Долгую минуту она молчала.

– Ты заговорил об этом из-за беседы с Луизой?

– Нет, – признался он. – По правде сказать, я возненавидел себя с того момента, как начал требовать ответов на вопросы, которые не имел права задавать.

– Ты оскорбил меня, Натан, – своим обманом, недоверием, гневом… Но, несмотря на все это, я не смогла разлюбить тебя. Я хотела забыть о тебе, но сердце мне не позволило.

– О Сюзанна! – прошептал он. Некоторое время они молчали. Наконец Натан заговорил:

– Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня… нет – для нас обоих.

Сюзанна насторожилась:

– Что?

Взгляд Натана упал на темный треугольник, волосы которого шевелила вода. У Натана пересохло во рту.

– Прикоснись к себе.

Она ахнула, сердито посмотрела на него, поджала ноги и обхватила себя руками.

– Я же сказала – я не шлюха, Натан Вулф!

– Знаю, дорогая, – мягко отозвался он, не сводя с нее глаз, – но прикосновение к собственному телу не сделает тебя шлюхой.

– В самом деле? – Она слегка расслабилась, но по-прежнему прикрывала руками грудь.

– Я сожалею, что наговорил тебе слишком много оскорбительных слов.

Она молча кивнула.

– Прикоснись к себе, Сюзанна.

– Нет! Натан, я… никогда… то есть я хотела сказать, я не могу… так нельзя…

– Кто это тебе сказал? – перебил Натан. Сюзанна потупилась.

– Так… все говорят.

– Может, Ма Уокер?

Она вскинула голову, широко раскрыв глаза от неожиданности:

– Откуда ты знаешь?..

– Я о многом догадался после разговора с Луизой, – ответил он с теплой, ободряющей улыбкой.

Прикусив нижнюю губу, Сюзанна уставилась на воду.

– С тех пор как я… перебралась к ним, Ма Уокер… изводила меня наставлениями. Когда она не насмехалась надо мной и не била меня за то, что я делаю все не так, как она требует, она читала проповеди о плотских грехах и уверяла, что моя внешность – проклятие дьявола. Когда я повзрослела, она… велела мне держаться подальше от мальчишек. – Сюзанна передернулась, с отвращением поджав губы. – Я не хотела, чтобы они прикасались ко мне, честное слово, Натан! Я никогда не давала им повода считать иначе. Но… Ма Уокер часто заводила прежние разговоры. Она говорила, что если я совершу какой-нибудь грех – например, прикоснусь к себе сама, – я буду наказана. И попаду прямо в ад.

Нат посмотрел на нее с искренней жалостью.

– И ты до сих пор веришь этому?

– Не знаю. Теперь я… не уверена.

– Но ведь я прикасался к тебе там, Сюзанна. Разве тебе было неприятно?

Ее глаза широко распахнулись.

– Нет, нет! Это… – Она снова прихватила нижнюю губу зубами. – Это было чудесно.

Жар опалил Натана, разгоняя кровь.

– Тогда что же плохого, если ты дотронешься до себя сама?

– Должно быть, ничего, но… – Она прикрыла глаза. – Но я просто представить себе не могу, что решусь на такое, Натан. Стоит мне задуматься, и это кажется таким… нелепым…

По крайней мере, она не сердилась и не волновалась.

– Всего один раз, Сюзанна, – почувствуй свое тело. Познай его. Проведи по нему ладонями, прикоснись к тем местам, которые прежде обходила стороной.

Она рассмеялась, и в ее смехе прозвучало волнение.

– Натан, я не могу…

– Попробуй ради меня.

Сглотнув, она снова закрыла глаза и осторожно провела ладонью по груди, робко касаясь кожи.

– Дотронься до сосков, Сюзанна, – попросил он, чувствуя, как растет напряжение в чреслах.

Выполнив его просьбу, Сюзанна ахнула и запрокинула голову.

Он жаждал прижаться к ней, целовать, слизывать с кожи капли воды. Подавляя чувственный голод, он начал раздеваться.

– Знаешь, – прошептала она, – когда я трогаю вот здесь, прикосновение отдается внизу живота. – Она снова задохнулась, и мелкая дрожь пробежала по ее телу.

Нат схватился за борт ванны, чувствуя, как теряет самообладание. Никогда еще он не ощущал себя таким возбужденным.

С закрытыми глазами она провела одной ладонью вниз до пупка, а затем накрыла холмик между ног. Она перебирала волосы пальцами, не решаясь двинуться дальше.

Он перевел дыхание.

– Раздвинь ноги, Сюзанна… – Ему едва удавалось держать себя в руках. – Пусть вода ласкает тебя.

– Так я уже пробовала, – смущенно призналась она. – Горячая вода коснулась меня там.

– Тебе понравилось?

– Да, Натан, – даже слишком. – Ее пальцы еще медлили.

– Расслабься, Сюзанна, и ни о чем не думай. Просто чувствуй.

Она не открывала глаз – очевидно, не в силах справиться со смущением. Погрузив в себя один палец, она сделала резкий вздох, но не убрала руку.

Постепенно она начала поглаживать себя. Ее ноги свободно лежали на воде, тело расслабилось. Губы слегка приоткрылись, дыхание становилось все более частым и неровным, пока ею завладевала страсть. Внезапно она напряглась и застонала, зажав руку между бедрами.

Натан сорвал с себя остатки одежды и забрался в ванну, подхватив Сюзанну прежде, чем она погрузилась в воду с головой. Она прижалась к нему, крепко обняв за шею.

Натан ласкал ее разгоряченную влажную кожу, чувствуя, как иссякает его терпение.

– Ну, разве это было плохо? – прошептал он, уткнувшись в волосы Сюзанны.

Она улыбнулась:

– Нет, но…

– Договаривай, любимая.

– Лучше бы мы сделали это вместе, – ответила она, захватывая мочку его уха губами и посасывая ее.

Застонав, он поднял ее и уселся на край ванны. Обхватив его ногами, Сюзанна вздрогнула, принимая его в себя. Он ласкал языком ее груди, втягивал соски и знал, что не выдержит долго. И он не ошибся.

– Прости, – пробормотал он, прижимая ее к себе.

– Не извиняйся, Натан, – ответила она с томной, довольной улыбкой. – Мы сможем повторить.

Вынув из волос шпильку, она распустила их и погрузила в воду, чтобы намочить.

– Ты не дашь мне мыло?

Усадив Сюзанну между ног, Натан сам начал мыть ей голову, время от времени, проводя по груди намыленными руками. Она отстранилась только затем, чтобы прополоскать волосы, и Натан тут же привлек ее к себе.

– Я еще не вымыл тебя, – прошептал он на ухо Сюзанне, – но тебе придется повернуться.