Танцы Близнецов

Выпили за слово офицера и уже совершенно спокойно принялись строить планы на завтрашний день.

Завтрак ждёт, дорогие гости!

Встреча на Павелецком вокзале была организована в лучших традициях русского гостеприимства. Руководство OOO «Коро» предоставило отечественный автомобиль представительского класса под управлением прыткого грума Петрухи, он так и представился – Петруха.

– Я вас вначале на фирму отвезу, – сообщил он.

– Не-не, – заартачился Савойский. – Давай по плану. Ты меня на Войковскую, а Карагодин поедет на фирму. Мне отдохнуть надо. Что-то неважно себя чувствую.

Карагодин, переживающий похожие страдания, энергично запротестовал:

– Чёрт с ним, с планом! Нас люди ждут, любят нас, уважают. Машину прислали. На Войковскую – позже.

– Директор сказал, вези их на фирму, а потом куда хотят, – сказал Петруха. – Давайте сначала на фирму, а то меня уволят.

– Как это уволят? – удивился Савойский. – У вас что, директор самодур?

– Нет, – сказал Петруха, – директор – Короляш. А всё равно сказал, что уволит, если сразу на фирму не привезу. Они ж там целую программу для вас приготовили.

– Видишь, люди целую программу приготовили, мы просто обязаны заехать! – убедительно сказал Карагодин, которому ужасно хотелось познакомить Савойского со своими старыми друзьями. – Заодно и подлечимся.

Савойский взял секундную паузу для раздумий, и её оказалось достаточно, чтобы Петруха предпринял неожиданный манёвр, выехал на Садовое и довольно сообщил:

– На Войковскую – проблема. Через центр сейчас не проедем, всё забито. А по кольцу – до фирмы как нечего делать. А после на Войковскую.

Фирма Короляша занимала просторное помещение бывшего продовольственного магазина «Мясная лавка» в цокольном этаже добротного шестиэтажного здания.

– Приехали! Приехали! – раздались радостные крики, едва Карагодин, Савойский и Петруха вошли в помещение, забитое разнообразной корпусной мебелью: шкафами, тумбами, навесными кухонными шкафчиками, из-за которых появились радостно возбуждённый Короляш, его зам, университетский друг Карагодина Юра Рыжов, в недалёком прошлом ведущий конструктор НИИ «Спектр», Павел Русанов, второй зам по торговым операциям, и наконец – Сёма, тоже какой-то зам, с которым Карагодин познакомился, когда тот приезжал по делам фирмы в Волгоград. Тогда Сёма подарил ему замечательный универсальный инструмент, похожий на суставчатое металлическое насекомое из какого-то космического блокбастера и содержащий пассатижи, нож, ложку, вилку, крестообразную отвёртку, шило, кривую хирургическую иглу для наложения швов в походных условиях и штопор. Карагодин добросовестно держал устройство в бардачке своих «жигулей», но так и не нашёл случая применить его на деле, отчего вещь казалась ему тем более ценной.

На сладкое из-за платяного шкафа выплыла пара молодиц в шотландских юбочках и чёрных бизнес-пиджачках и, сцепив ручки на уровне нижнего этажа, словно приготовившись петь, заняла почтительную арьергардную позицию за мужчинами.

– Вот они, красавцы, – объявил Короляш и раскрыл объятия сначала Карагодину, а затем и Савойскому, который принял это дружественное приветствие незнакомого человека как вполне естественное и даже само собой разумеющееся. – Явились…

– Не запылились! – в унисон пискнули молодицы, и все дружно рассмеялись.

Все три зама проделали процедуру приветственных объятий.

– Вот он каков, наш новый друг, – осматривая Савойского с нескрываемым удовлетворением, как заботливый отец глядит на любимого сына, вернувшегося из армии, продолжил Короляш. – Ну что ж, прошу…

– К нашему шалашу! – пискнули девчонки.

– Ну, положим, не к шалашу, мы пока не в Разливе…

– Слава богу, пока на бутилированной держимся, – гоготнул Сёма, попирая коробку с красивой надписью «Absolut Vodka. Produced in Sweden».

– А потому не к шалашу, а к столу, – объявил Короляш. – Завтрак ждёт, дорогие гости.

За мебельными декорациями оказалась ещё одна комната, увешанная по периметру пляжными полотенцами с изображениями Мерилин Монро, каких-то загорелых девиц в разных прогрессивных ракурсах, тигров, львов и экзотической птицы тукан.

В центре комнаты были сдвинуты три журнальных столика, уставленные открытыми банками разнообразных паштетов, консервированных сосисок, ветчинной нарезки, маринованных пикулей, маленькой кукурузки, сырами камамбер и нарядными упаковками пива «Хайнекен».

– Настоящий голландский натюрморт, – сказал Рыжов. – Ван-Дейк отдыхает!

– А сало русское едят! – неожиданно сказал Сёма, деловито разливая «Абсолют» по нарядным гусь-хрустальным стопочкам.

– Москва… – со вздохом сказал Савойский Карагодину. – Только объявили свободную продажу валюты, а у них уже всё на столе!

– У Короляша всегда всё было на столе, такой человек! – рассмеялся Карагодин. – Ван-Дейк отдыхает.

– Дикое время – билетов в Египет не купить, а с «Абсолютом» уже всё в порядке!..

– Переходный период к свободному рынку. Всё устаканится, – обнадёжил Карагодин.

– Слава богу, я уже всё устаканил.

– И то верно, присаживайся к столу, товарищ.

Петруху послали по делам. Предварительно разгрузили багажник, обнаружили «Арарат».

– Кстати. В Египте сухой закон, – как бы невзначай бросил Сёма.

– Понятное дело, – резонировал Короляш, – третий мир. Только поднимают голову. Бог с ними. Ещё очнутся. А сейчас – приветственный тост:

Друзья, коллеги… собратья! – Народ образовал почтительную тишину. – Испытываю чувство натуральной гордости за наших ребят, таланты которых ценят не только в России, но и в самых дальних уголках планеты. Египет – колыбель цивилизации, Москва – третий Рим, Волгоград – перекрёсток Великого шёлкового пути и город-герой. И это триединство блестяще олицетворяют наши дорогие гости, миссия которых – упрочить своим замечательным проектом связи между прошлым и будущим, между городами и странами, между народами, сколь бы разными по своим культурно-ценностным ориентирам они ни были.

Стены экс-«Мясной лавки» не раз слышали патетические тосты директора, которыми он традиционно начинал дружеские застолья, но у Савойского пафос первого тоста вызвал румянец смущения на полных щеках. Впрочем, в красивых фигурах речи директора он подсознательно угадывал ироничные нотки, и нотки эти его несколько успокоили.

– Чёрт с ними, с ориентирами, – решительно закончил Короляш, – мой тост за дружбу, а сегодня мы, наш коллектив, с подачи Карагодина прирос ещё одним другом, Борисом Савойским, и это – настоящий праздник души! Дай Бог тебе, Борис, здоровья и сбывания мечт! Ура!

– Ура! – дружно грянули замы и помы.

– Ура! – с секундным запозданием пискнули девчонки (как выяснилось позднее, стажёрки из торгового техникума).

И веселье началось. Понеслась тотальная дегустация европейского консервпрома.

– Это же морской коктейль, настоящий афродизиак, ты просто обязан попробовать, – Сёма тащил на тарелку Карагодина миниатюрное головоногое – чудное средство для восстановления мужской силы.

Будучи традиционалистом в гастрономических вопросах, выросший на осетрине, чёрной икре и раках Волго-Ахтубинской поймы, Карагодин ёжился, глядел на экзотическое маринованное животное с недоверием. Восемь тоненьких отростков, покрытых крошечными присосками, вызвали летучую инфернально-патологическую ассоциацию. «Упаси господи!..» – мысленно пискнул Карагодин, но отступать казалось неприличным, и он решительно вонзил вилку в лиловую мошонку микрокракена.