Танцы на снегу

Кувырок отправился к Лунной зайчихе. Он намеревался идти на колокольню сегодня и хотел ее предупредить.

Он еще не дошел до края луга, как его догнала Большеглазка. Она была так расстроена — он даже подумал, что с ней что-то случилось, но оказалось, что она просто хочет еще раз с ним поговорить, пока он не ушел. В глазах ее было беспокойство, но говорила она очень сердито.

— До свиданья! Да будь поосторожнее! — сурово сказала она.

— Ну а как же? — удивился Кувырок. — Я буду очень-очень осторожен.

— Ну и ладно! — сказала она еще суровее, резко повернулась и побежала к своей норе.

В сотый раз удивляясь странностям своей капризной соседки, Кувырок покинул их общую территорию. Он понимал, что за ее причудами что-то скрывается, что она что-то пыталась ему сказать, но был не в настроении разгадывать загадки. Все горцы такие — не любят намеков, экивоков и недосказанностей, предпочитают все говорить прямо и открытым текстом.

Найдя достопочтенную матрону в ее резиденции на оголенном Букеровом поле, Кувырок сообщил ей о своем решении. Догоника обрадовалась и кликнула супруга, проживающего рядом, на Поггриновом лугу.

— Горный заяц отправляется на колокольню, чтобы выяснить природу Убоища, — официально возвестила она.

— Превосходно! — воскликнул Солнечный заяц.

И оба они вернулись к кормежке, а Кувырок стоял и не мог понять, надо ли ему сказать еще что-нибудь или можно идти. Солнечно-лунная чета явно потеряла к нему интерес.

— Ну, пока, — произнес он наконец.

Догоника подняла глаза.

— Как, ты еще здесь? — удивилась она. — Я думала, ты давно ушел.

— Так я пойду?

— Иди, иди!

И она снова принялась за траву.

Кувырок отправился в дальний путь к колокольне. Он, естественно, хотел добраться засветло, пока Убоище не вылетело на охоту. Если бы оно завидело зайца на открытом месте, он бы погиб. Поблизости от церкви было много оград, и там он рассчитывал найти укрытие.

Он придерживался обычной заячьей тропы, проходящей через участки многих русаков. Некоторые здоровались с ним, другие не обращали на него внимания — в зависимости от того, чем были заняты. Раз или два пришлось пройти через территории зайцев из других колоний, но за лето весть о чужаке из горной страны, поселившемся на лугу возле речки, успела облететь округу. Чужие зайцы бросали на него любопытные взгляды и отвечали на его приветствия, если он проходил близко от них, но в целом не слишком им интересовались.

Кувырок все время поглядывал по сторонам, опасаясь лис, — тем более что многочисленные кучи рыжеватой опали громоздились на полях и у каменных садовых оград. Время от времени приходилось пересекать человечью тропу, а изредка попадались люди, пешие или на велосипедах. Он их не боялся.

Один раз, правда, он чуть не умер от страха, когда на него с громким лаем кинулась собака, сидящая на цепи за низким заборчиком. Из ее пасти капала слюна. К счастью, собака не могла до него дотянуться, и он поскорее убежал, пока на ее лай не вышли люди с ружьями.

Церковь стояла в стороне от деревни, на возвышении, к которому вела аллея, обсаженная кедрами. Высокие деревья не могли заслонить колокольни, сложенной из больших серых камней. По дороге к аллее Кувырку пришлось пересечь болотистый участок. Там жили молчаливые цапли, которые ловили в высоком тростнике квакающую добычу. Редкие деревья пламенели красными листьями, влажные тропинки шли среди высокой неряшливой травы.

Заросли тростника не позволяли видеть перед собой дальше, чем на прыжок; Кувырок два раза терял направление. Когда он наконец вышел в открытое поле, за которым увидел подъем, ведущий к церкви, было уже поздно. Весь этот день был облачный, мрачный, и сумерки наступили раньше обычного.

Кувырок подумал, не переждать ли вечер в высокой траве на краю болота. Но здесь было опасно из-за лис. Рыжие черти любили эту траву, позволяющую незаметно подкрадываться к многочисленным болотным птицам. И ни одна из них не отказалась бы сцапать зайца вместо зуйка. Нет, на болоте ему не нравилось — в открытом поле он чувствовал себя увереннее.

Приняв решение, он запрыгал по борозде в сторону церкви. Под лапами шуршали опавшие листья. Он ни на минуту не забывал о небе, и его зоркие глаза ловили каждое движение над головой. Мелькнул было ястреб-перепелятник, но быстро скрылся, и заколотившееся заячье сердце успокоилось. Конечно, этот хищник не представлял опасности, но любое быстрое движение в небе действовало Кувырку на нервы.

Примерно на полпути он учуял лису и замер на месте. Лиса, судя по запаху, была справа, так что если бы он двинулся дальше, то оказался бы у нее на виду. Кувырок понимал, что оставаться на месте безопаснее всего, так как лисы не могут долго удерживать внимание на неподвижном объекте. Он знал, что у лис главное чувство — обоняние, и так как сейчас он находился с наветренной стороны, у него были все шансы отсидеться.

Запах лисы делался все сильнее. Кувырок хорошо представил себе, как она движется. Получалось, что она вот-вот должна пересечь борозду, где он сидел, у него за спиной и очень близко.

Заячьи глаза расположены по бокам головы, и обзор у них очень хороший. Кувырку не пришлось поворачивать голову, чтобы увидеть протрусившую сзади лису. Она оказалась совсем молоденькой — видно, родилась этой весной. Ей явно было в новинку охотиться самостоятельно. Неопытная лисичка торопилась к дальней стороне поля.

Когда она скрылась за изгородью, Кувырок решил, что опасность миновала, и задумался, что делать дальше. Надо как можно быстрее выбраться с открытого места и где-то спрятаться. Он поскакал по борозде в сторону церкви.

Вечер уже наступил. Громада колокольни выступала из полумрака, и ее серые, выщербленные от древности камни казались бесчисленными лицами, ждущими приближения ночи. Рядом с церковью лежало небольшое деревенское кладбище, огороженное кроме ряда кустов еще и невысокой каменной стеной. Стену оплетал плющ. Через живую изгородь Кувырок легко мог пробраться, а на стену придется карабкаться, и тут плющ окажется очень кстати.

Кувырок был всего в нескольких прыжках от стены, когда от верхушки колокольни отделилась громадная тень и угрожающе повисла в небе. Убоище! Убийца вышел на охоту. Кувырок прижался к земле, трепеща от ужаса, а чудовище медленно кружило в высоте, и на фоне темных облаков, наносимых порывистым ветром, его очертания казались нечеткими, размытыми.

Кувырок надеялся, что Убоище, давно сожрав всех, кого могло, поблизости от церкви, не станет высматривать здесь добычу. Скорее всего, оно сразу же полетит туда, где дичи больше, где оно привыкло охотиться.

Кувырок ждал. Решив, что времени прошло достаточно, чудовище успело улететь и сейчас парит где-нибудь над лесом или рекой, он уже собрался двигаться дальше, как вдруг снова заметил молодую лисичку. Оказывается, она вернулась по своему следу, поймала запах и сейчас медленно шла против ветра, выслеживая зайца. Кувырка она не видела, но довольно уверенно продвигалась в нужном направлении, обнюхивая все борозды. Дойдя до той, где прошел Кувырок, она остановилась, принюхалась и повернулась, глядя прямо в его сторону. Кувырок лежал ни жив ни мертв. Лиса пошла по борозде. Еще минута, и придется или сниматься с места и бежать, или…