Танцы на стёклах

– Да какая разница, что ты думаешь. Я тоже был молод и горяч, записался на войну, когда была заварушка с тертурианами. Благо, родители узнали, да не пустили. А звездолёт, где я должен был находиться, взорвали на орбите Тертура. Запомни: законы работают, и за всё надо платить.

– За что платить?
– недоуменно спросил Вэн.

– Думай. Сартана.

– Что Сартана?

Вдруг стало темно, только тихое жужжание стояло в ушах.

" Гипноблок снят, идёт размыкание блокирующих нейрорецептов", - раздался приятный женский голос.

Вэн с трудом раскрыл глаза. Перед лицом отъезжала дверь виртуального погружателя. В глазах двоилось, он с трудом встал из полулежачего положения. Помогая телу руками, выбрался из капсулы погружателя, которая была в углу каюты.

Огляделся... Вокруг тёмно-серые стены каюты звездолёта, сбоку стол и в углу умывальник. На столе приготовленная заранее бутылка с водой. Хоть гипноблок уже не действовал, разум ещё находился там, на той тропической планете, переживая всё заново в ускоренном режиме.

Вэн схватил бутылку и, пальцем откинув крышку, жадными глотками выпил тёплую воду до дна. Затем сорвал с головы мозентер, похожий на широкий обруч. Импы - мифологические злобные существа. Учёные не совсем понимали, как они работают. И вот благодаря этим импам и возможно соединение мозентера и мозга.

Конечно, "реальности" бы создателям не добиться, если бы не гипноблок: зрительное и голосовое погружение. В конце кодовое слово выбрасывает из виржи человека, пробуждает.

"Всё в порядке, - прошептал Вэн, всё оглядывая каюту.
– Я лечу на Шарк".

Глава третья.

Один во Вселенной.

Только что пережитая смерть и потрясения были также реальны, как боль и страх, которые Вэн прочувствовал там, в деревне человеко-медведей. А он там пережил ещё досаду и злобу.

Прозрачный стол, прикреплённый к стене, засветился яркими полосами, всё больше возвращая незадачливого путешественника в реальность. Жёлтые огоньки пробежали и исчезли, высветив опции и информационную карту.

Над столом, на стене появился большой экран, на котором красовалось изображение белокурой девушки - электронной секретарши Вэна, на фоне экзотического побережья.

– Ты отсутствовал трое суток и четыре часа, - сказала секретарша.

– Что происходило за это время?

– Мы уже на орбите Шарка. Прибыли пять часов назад. Тэя передала просьбу, чтобы ты с ней связался, когда выйдешь из виржи. Твоя любимая недовольна.

– Мы уже на орбите?
– Вэн никак не мог прийти в себя, перед глазами всё стояли человеко-медведи. Подошёл к столу, сел во вращающееся удобное кресло, прикреплённое к полу.

– Повторяю! Прибыли пять часов назад. И да, я - Ариадна, если ты вдруг забыл, - секретарша улыбнулась с экрана.

– Дай изображение системы, - Вэну не терпелось увидеть это новое солнце Голор и его планеты.

Появилось голограммное изображение звёздной системы: красная звезда и семь планет. Шарк оказался второй. Три материка, окружённые водой, не оставляли сомнений, что именно на планете под акульим названием и зародилась жизнь.

Вэн смотрел на противоположную стену от двери. Там жёсткая ширма, когда она отодвигается, за ней на всю стену иллюминатор из крепчайшего известного стекла - пласто. Давно открыты многие прозрачные металлы и сплавы, но они не идут ни в какое сравнение с этим стеклом.

Не во всех каютах есть такие иллюминаторы. Вэн открыл один раз это "окошко", когда звездолёт находился в искривлённом пространстве. Ощущение такое, что каюта просто обрывается, а дальше клубится какая-то матовая тьма. И там нет звёзд... ни одной. Стало страшно, ведь через метр от тебя что-то чуждое. Жутко от этой безграничности Вселенной, с её невообразимыми температурами, чёрными дырами и многомерными пространствами. А с другой стороны появляется гордость за величие разума: ведь родную Горану и Шарк разделяют тысяча восемьсот световых лет, а звездолёт одолел это расстояние за два месяца.

– Открой иллюминатор, - приказал Вэн, а сам ждал, что же там появится: звёздная система Голор или всё та же пугающая мгла. Хотя лёгкая вибрация, сопровождавшая весь полёт, исчезла. На корабле было непривычно тихо. Значит, в иллюминаторе он увидит звёзды.

Ширма медленно отъехала, и каюта заполнилась кровавым светом. Звезда Голор оказалась яркой, благо включились световые фильтры, иначе можно вмиг ослепнуть. Светило предстало во всём великолепии: красное, с багровой каёмкой по краю, которую создавала атмосфера из тяжёлых элементов. Казалось, что кто-то прибил слепящий красный шар на чёрную стену гвоздём.

– Закрывай, - сказал Вэн.
– Соедини с Тэей.

На экране появилось изображение спортзала, видимая стена была сплошь в выступах, походившая на скалу. У стены стояла "бронзовая" Тэя в белых спортивных штанах и лёгкой безрукавке. Её тёмные волосы спадали на плечи, а чёлка упрямо пыталась прикрыть потный лоб. Глаза её умиляли. Хоть немного узковаты, как у всех людей с планеты Тертур, но зрачки казались изумрудами.

– Привет, любимый! Как твой виржи, не надоел? Меня он уже достал...
– многозначительно сказала Тэя.

Вэн всё ещё держал в руке мозентэр.

– Да как, помер я в нём. Я на эту компанию в суд подам, когда вернёмся на Горану. В загрузке использовали мощный гипноблок. Я даже не помнил ни тебя, ни то, что лечу в звездолёте.

– Погубит тебя виржи, это же второй реал, не забывай. Так недолго и до нервного срыва.
– Она лукаво улыбнулась.
– Не мог купить себе такой, чтобы там остров в океане личный был да гарем?

– Так драйва же хочется, - Вэн улыбнулся.
– Ладно, пойду в душ схожу.

– Глянь распорядок, через два часа сбор и инструктаж. Завтра спуск на планету.

– Ты зайдёшь?

Тэя кивнула и улыбнулась одними глазами. Напоминала фею из одной сказки, увиденной в детстве, только без крыльев. Когда Вэн увидел её в звездолёте, то несколько дней не мог найти себе места, Потом решился, подошёл и сказал: - Привет. Как тебя зовут?

Он отключил связь и набрал на мнимой фосфоресцирующей клавиатуре адрес компании "Шанс". Затем выбрал "жалоба", ввёл код виртуальности, из которой только недавно выбрался.