Танец для двоих

Улица вывела на другую, прямую и широкую. Прислушавшись к разговору мужчин, которые, позабыв о спутнице, увлеклись воспоминаниями, Тарья сориентировалась. Таинственная академия на севере, как и в Ротоне, занимает целый квартал. Направо — дома городских старейшин, слева — лавки артефакторов. Нужно заглянуть, разумеется, если найдется время.

— Нам сюда, — Мартин указал на очередную кривую улочку.

Целью путешествия оказалась гостиница.

Тарья испытала легкое разочарование. Она полагала, дракон поселит их у себя. Похоже, Норман тоже рассчитывал на иное, раз, остановившись, нахмурился.

— Извини, — развел руками дракон, — у меня родители, невеста. Сам понимаешь, — подмигнул он.

Лорд Шалл не стал спорить. Проректор догадывался, причина несговорчивости приятеля кроется в другом. Драконы обидчивы, вот и Мартин не забыл о предложении превратить его в ездовую лошадь. Вечный пунктик. По словам Малицы, прошлый проректор тоже страдал от необходимости возить кого-то.

Гостиничный холл Тарье не понравился, как и верткий портье. Слишком уж бегали глаза. Впрочем, у оборотницы могло просто разыграться воображение, а у парня — простое косоглазие.

Тарья присела в низкое кожаное кресло, дожидаясь, пока Норман уладит формальности с номерами. Разумеется, он снимет два — оборотница осталась верна принципам.

Как же тут темно! Может, экономят на магических шарах?

Молодая женщина завертела головой и прищелкнула пальцами. Шары затрещали и разгорелись чуть сильнее. Похоже, они старые.

Дракон ушел, договорившись встретиться за ужином. «Сбежал», — мысленно прокомментировала Тарья.

— Пойдем! — рядом возник лорд Шалл. — Вещи сейчас принесут.

— Вот и хорошо, тебе не придется… — Тарья осеклась, вспомнив о неприятии собеседником любой сердечности.

Лестница оказалась скрипучей, застеленной красной ковровой дорожкой, которую не помешало бы заменить. Проректор галантно пропустил Тарью вперед, сам же одним глазом следил за слугой, который возился с багажом. Безусловно, можно прибегнуть к магии, но лорд Шалл пока не желал выдавать своих умений.

Гостиница гудела, словно улей. Оборотнице то и дело приходилось пропускать постояльцев. Какая удача, что Норман сумел найти комнаты!

— Направо, — подсказал лорд Шалл. — В конце коридора, последняя дверь.

— А ты?

Проректор замялся и вылил на нее ушат воды:

— Там же. Номер последний, извини.

Тарья окаменела.

Сердце бешено застучало.

В одной комнате с мужчиной, более того, в одной постели? Может, найдется другая гостиница? Наверняка в городе не одна.

— Все хорошо, — пальцы Нормана сжали ее пальцы. — Я все-таки лорд, а не орк из пивнушки, обещал не трогать, не трону. В конце концов, одну ночь мы провели вместе, и ничего не случилось.

Оборотница не стала напоминать, почему тогда согласилась, и смирилась с неизбежным. Воспримет как очередное испытание.

Проректор с облегчением выдохнул. Он ожидал скандала, однако Тарья приятно удивила.

Ключ легко повернулся в замке.

Из номера пахнуло духотой и запахом свечного нагара.

— М-да, шаров тут нет, — констатировал Норман и сотворил свой.

Он осветил комнату неправильной формы с нехитрой обстановкой: кровать, стол, два стула.

— Настоящие хоромы! — Тарья, впрочем, считала иначе.

Может, у кого-то квартира, а ей вечно приходилось ютиться по углам, даже в академии комната не больше.

Лорд Шалл поджал губы. Он привык к иному.

Пока оборотница осматривала номер и занималась вещами, которые таки принесли, проректор замер у окна. Прижавшись лбом к стеклу, Норман смотрел на улицу, стремительно темневшее небо и думал, думал, думал…

— Будешь обедать? — вернула его к реальности Тарья.

Он обернулся, скользнул взглядом по платью.

Оборотница мгновенно ощетинилась:

— На другое денег нет.

— Тарья, — Норман оперся ладонями о подоконник; голос его звучал ровно, как на совещании, — я должен извиниться. С утра я… — признаться оказалось нелегко, но лорд Шалл умел переступать через себя. — Словом, выплеснул раздражение. Некрасивый поступок, не спорю.

— Боль? — мгновенно догадалась Тарья. Она отмерла, шагнула к нему и замерла в паре шагов. — Стыд, мужское самолюбие, проблемы с темными?

Лорд Шалл шумно вздохнул и забарабанил пальцами по дереву.

— Усталость, — страшное слово прозвучало, и проректор ухнул в омут с головой: — Усталость, последствия регенерации и головная боль. Прости.

Оборотница кивнула и попросила:

— В следующий раз не отвергай помощь. Мы в одной лодке.

Дальше начался допрос, и лорд Шалл неохотно признал: он все еще нездоров, спина ноет, а голова после двух порталов разболелась. В итоге Тарья окружила его заботой: уложила, сделала компресс и заказала обед в номер.

— Хм, — прикрыв глаза, задумчиво протянул проректор, — ты первая женщина, которая со мной возится.

Оборотница фыркнула. Обычная забота. А слабость… Норману нечего стесняться, никто не назовет его немощным. Тарье ли не знать: она видела бой с одним из Роншей.

Лорд Шалл поймал ее руку, заставив тревожно замереть. Ощутив смущение жены, проректор тихо рассмеялся и, желая еще больше смутить, коснулся большим пальцем тыльной стороны ладони. Тарья вытянулась в струну и нервно облизала губы. Она разрывалась между желанием вырваться, напомнить о фиктивности брака и выяснить, как далеко может зайти Норман. Оборотница догадывалась, тот играет.

— Удивительная ты женщина, леди Шалл! — Норман распахнул глаза и, не выпуская ладони Тарьи, сел, плавно, памятуя о больной спине. — Решительная в одном и такая трусливая в другом.

— Я простила и хватит! — оборотница вырвалась и отошла к изножью кровати. Щеки горели; молодая женщина постоянно сглатывала вязкую слюну. — Брачный договор не предполагает заигрываний.

— Заигрываний? — брови проректора взлетели к потолку. — И в мыслях не было. Всего лишь дружеский жест.

— А слова о женщине? — не унималась Тарья.