Танец для живых скульптур

Это называется, знать женщин?

Никогда раньше я не знал, что женщина может быть такой.

Волны крови всякий раз опрокидывали меня и не позволяли мне плыть, и море было спокойно, а тучи уже густели на холоде.

И она спросила: "Но почему ты непременно должен быть слабым?"

А я ответил: "Потому что только у слабого достанет сил, чтобы достичь небес".

Но всё изменилось, и я уже не мог быть прежним.

Её не было раньше, а теперь её уже не могло не быть.

...........................................................................

............

Почти всю дорогу я спал.

Есть было нечего, потому что я не взял с собой еду, а купить ничего не мог, потому что у меня не было денег - того, что у меня оставалось, едва хватило на билет и постель. Сигареты быстро кончились, и мне приходилось стрелять у других, поэтому я почти не курил.

Я даже не задумывался о том, что будет, если я не найду её там, куда я еду.

Я не предчувствовал встречу, не предвкушал её, она была мне обещана, и этого было довольно.

Всё было позади. Я выдержал испытание. И она ждала меня.

Для начала я решил обследовать все гостиницы. Особых трудностей это не вызвало - дело в том, что в этом городе была всего одна приличная гостиница. Она же и единственная.

Я поинтересовался, не заказан ли для меня номер. Да, заказан.

Но Леди в гостинице не было.

Я немедленно ринулся на поиски, твёрдо намереваясь, если это понадобится, обследовать каждый метр земли, каждый балкон, дом. Каждый ресторан.

Я знал, что сумею найти дорогу к ней, но не думал, что дорог окажется так много.

Она подаст мне знак, ну конечно, она подаст мне знак, и я узнаю её.

Но она была во всём. Куда же мне было идти? В какую сторону?

Прямо по улице - к морю? Или, быть может, туда, откуда доносится музыка? А вот этот дом. Может быть, она здесь? Или была здесь?

Где она?

Я узнавал её во всём, она была всюду. Я растерялся.

День кончился, как будто его кто-то выключил. И сразу же ночь. Звёзды во тьме, шорох - сеньориты пальмы, обмахиваясь веерами, жаловались друг дружке на духоту.

Я взмок от жары.

Я бежал, и мне хотелось обогнать само время. Я не мог заставить себя смотреть в одну сторону. Она была всюду, она звала меня со всех сторон.

Весь день на меня поглядывали как на буйного - с опасливым любопытством. Начитались, что у психов взгляд блуждающий, а я искал среди них её.

Как мне было объяснить им, кого я ищу?

Я обежал весь город. Я обежал его ещё раз и понял, что обежал его уже весь. А потом он нырнул в ночь и посмеялся надо мной, жалким.

Нужно было начинать всё заново - я не узнавал мест, где был днём.

Отчаянность моего положения становилась всё более очевидной.

Да, можно обойти весь город. Будь он в тридцать раз больше, его и тогда можно было бы обойти весь. Но нельзя обойти ночь.

Она необъятна.

Бесконечна.

Больше я не бежал. Зачем бежать, если всё равно не добежишь до конца. Теперь я приглядывался со вкусом, неторопливо, пристально. Шёл и всматривался, вслушивался и шёл.

Пока не увидел дворец.

Я увидел её.

И только потом сообразил, что это она.

В сверкающем зале ресторана, она смеялась. Я увидел, что она говорит что-то, она поднесла к губам бокал. Чья-то спина заслонила её.

Она разговаривала с каким-то жизнерадостным джентльменом, он светился обаянием. Когда он взметнул руку ко лбу, один из пальцев стрельнул огранённой синевой перстня.

Она была в чёрном.

Я был зачарован. Я стоял и смотрел на неё.

Я стряхнул с себя оцепенение и подошёл к дверям.

Постучал по стеклу.

– Мест нет.

– Прошу вас...- начал было я.

– Всё занято.

– Мне заказано. Или как это называется...

Швейцар ещё раз окинул меня взглядом и сделал обратный вывод, как бы это ни называлось. За моей спиной стали пристраиваться любопытные.

– Позовите метрдотеля, или кого хотите,- сказал я.

– Я же сказал. Всё занято!

За моей спиной послышался недовольный ропот. Швейцар хотел закрыть дверь, но я успел вставить ногу.

– Прекратите хулиганить!

– Позовите кого угодно,- устало сказал я.

– Что такое? В чём дело?- из глубин золотого сада бодро выплыли плечи, оснащённые головой.- Кого позвать?

Я показал.

Он посомневался, но, на всякий случай, направился к Леди, маневрируя между прохаживавшимися вельможами.

Я убрал ногу. Дверь закрылась.

Я ждал.

Он подошёл к Леди и шепнул ей на ухо. Она повернула голову.

Она увидела меня. Кивнула и поблагодарила.

Она извинилась.

Джентльмен с перстнем обернулся и посмотрел в мою сторону.

Леди уже шла к дверям.

– Живо в номер. Ты знаешь, куда?

– Да.

– Переоденешься, и сюда. Я жду.

Она повернулась и ушла.

Толпа успокоилась и стала рассеиваться.

Я отправился переодеваться.

...........................................................................

..

Разглядывая своё новое облачение, я заметил, что улыбаюсь.

Всё-таки, я обожаю красиво одеваться, шикарно, умопомрачительно.

– Ничего удивительного,- сказала Леди.- Это же так естественно.

Ты сам красивый, а всё подобное притягивается.

– А я красивый?- вырвалось у меня так быстро, что я не успел припудрить голос фальшивым спокойствием.

Она взглянула на меня и отошла к зеркалу.

Она долго не отвечала, и я подумал: "Наверное, она не расслышала. Слава Богу".

И вдруг я услышал её голос: "Мне иногда хочется взять алмазные ножницы и вырезать тебя из воздуха, чтобы всегда носить с собой".

Её лицо вспыхнуло ресницами, молния глаз, и голос: "Скажи, зачем одни люди созданы красивыми, а другие - нет?"