Танец меча

«Постой, - осторожно спросила Дафна, - а твоя осенняя куртка… ну в которой ты вчера приходил… она разве не…?»

–  Так это она и есть. Катя мне ее передарила. Она ей велика оказалась, - ответил Мошкин с робкой улыбкой.

Когда мальчик Петя Чимоданов съел все, что имелось в кастрюльке, они с Мефом стали вспоминать про вчерашний дождь и спорить, кто больше намокает: человек, который идет под дождем, или человек, который бежит. Меф утверждал, что который бежит, потому что он еще и грудью капли сшибает. «Зато он меньше времени под дождем проводит!» - напирал Чимоданов.

Мошкин не вмешивался. Он только вспоминал, как шагал вчера по огромной луже, в которую превратилась 2-я Хуторская улица, останавливался и спрашивал: «Когда ты совсем мокрый, дождя можно уже не бояться? Да?»

Пока они препирались, соскучившаяся Дафна пела Депресняку колыбельную: «Спи моя гадость, усни!» Бывали случаи, когда Чимоданов и Меф спорили о какой-нибудь ерунде часа по два, и Даф, зевая, отправлялась спать, оставив их выяснять, сохранится ли человеческая культура, если пять мужчин и пять женщин попадут на необитаемую планету, не имея даже гвоздя и шариковой ручки, или не сохранится.

–  Подчеркиваю! Имей в виду!
– наконец сказал утомленный Чимоданов.

Горло у него сипело от многократного повторения одного и того же.

–  Да имел я тебя в виду!
– отвечал Меф, под глазами у которого голубели подковы.

Он посмотрел на часы и со стоном встал, чтобы собираться в универ.

–  А я тогда посплю часик на твоей кровати! Вечером тренировка!
– сказал Мошкин, обрушиваясь на диван Мефа. Диван всхлипнул всеми пружинами.

* * *

Вернувшись из университета, Меф обнаружил у входа в общежитие мотоцикл Эссиорха, прикрученный цепью к выносной рекламе магазина «Продукты». Возле мотоцикла на корточках сидел обросший бородой озеленитель в шлепках и ногтем большого пальца ковырял цепь там, где с нее содралась краска.

–  Здравствуй, аксакал! Твой мотоцикл?
– спросил Меф.

Озеленитель не растерялся.

–  Тут парковать нельзя! Слюшай, да!
– сказал он, отодвигаясь от мотоцикла не дальше чем на шаг.

Меф некоторое время прождал, пока он уйдет, но так и не дождался. Озеленитель смотрел на него круглыми глазами и грозно шевелил большими пальцами ног. Тогда Меф ушел сам.

Эссиорх с Дафной сидели за столом. В первую секунду Меф подумал, что они играют в карты. Но они раскладывали фотографии. Меф заглянул Дафне через плечо. На одном из снимков он узнал Тухломона. Другие тоже показались ему знакомыми. Когда-то он часто видел их в очереди суккубов и комиссионеров.

–  Этот?
– спрашивал Эссиорх, подвигая один из снимков.

–  Он бы не рискнул. Очень уж Арея боялся, - отвечала Даф и двигала вперед другой снимок.
– Скорее уж этот! Вечно первым лез и наглел!

–  Эссиорх! Скоро без мотоцикла останешься!
– сообщил Меф.

Вскочив, хранитель подбежал к окну. Озеленитель раздобыл где-то ножовку и увлеченно пилил цепь.

–  Да нужен ему мой мотоцикл! Говорил я Улите: крась лучше!
– зевнул Эссиорх, возвращаясь на свое место.

–  Ты что, не собираешься ничего делать?

–  Цепь заговоренная. Чтобы ее перепилить, нужно лет шесть, - довольно объяснил Эссиорх.

Он закончил сортировать карточки и убрал лишние со стола, оставив только несколько.

–  Вот они - самые удачливые суккубы и комиссионеры мрака, которым начальство делает послабления. Есть и другие, но, думаю, вначале стоит проверить этих…

–  А зачем их проверять?
– спросил Меф. Он видел в свое время столько пластилиновых рож, что теперь его от них мутило.

Из любопытства Буслаев подошел к окну. Разочаровавшись в ножовке, бородатый озеленитель уже работал циркуляркой, добытой на ближайшей стройке. Рядом, настороженно поглядывая по сторонам, вертелось еще трое озеленителей. Циркулярка звякнула. Диск разлетелся.

Дафна посмотрела на Эссиорха. Тот кивнул.

–  Есть предположение, что у кого-то из них твои ножны, - объяснила Дафна.

Буслаев подался вперед. О существовании двух других артефактов он слышал и прежде, но считал их легендой.

–  Мои ножны? А щит?

Дафна беспомощно оглянулась на шкаф. Меф нетерпеливо потянул дверцу. На него обрушилась лавина одежды. Недовольно зашипел, щеря зубы, дремлющий вечно в самых неподходящих местах Депресняк. Меф задрал голову, сдернул с верхней полки рюкзак. Из-под рюкзака плеснул светом каплевидный щит с женской головой.

Разглядывать его Меф не стал. Он не признавал эстетики ради эстетики. Оружие он делил на то, что «работает», и на то, что «не катит». Схватил щит, надел на руку. Стремительным толчком воли вызвал меч. На мгновение меч притянулся к щиту, точно поздоровался с ним после долгой разлуки, и сразу отстранился. Меф прокрутил меч в руке.

–  Давай проверим щит! Атакуй!
– потребовал он у Эссиорха.

–  Лучше начать с маголодий!
– мягко возразил тот.

Меф повернулся к Дафне.

–  Давай самую сильную!

Дафна извлекла флейту и, сложив в голове маголодию, коснулась губами мундштука. Раньше она бы сделала это не задумываясь, но сейчас ей было жаль его. Последнее время Дафна настолько омефилась, что даже слово «мифический» писала через е - «мефический». А тут нате вам - пали в него боевой маголодией.

–  Как-то так сразу… Я не могу… Ты в курсе, что маголодий понарошку не бывает? Если уж шарахнет, то…

–  Давай!
– нетерпеливо повторил Меф. Дафна выдохнула штопорную маголодию - не самую сильную, но одну из самых удачных. Спиралью закручиваясь вокруг противника, маголодия терпеливо выискивала в его обороне брешь и наносила туда удар.

Меф полетел кувырком, спиной опрокинув стол. Эссиорх помог ему подняться. Потом нашел щит и вернул Мефу. Тыльной частью руки Буслаев вытер нос. На руке дрожала капля крови, похожая на шарик.

–  С этой ясно!… Давай другую!
– распорядился он.

–  А одной тебе мало?
– грустно спросила Дафна. Меф, как всегда, не склонен был признавать поражение.

–  Слишком длинная. Я бы тебя мечом достал! Мне важно было проверить: отражает или нет, - заявил он и снова загородился щитом.

Дафна выдохнула следующую. Эта была сильнее прежней, но не такая изворотливая. Соткавшись из воздуха и из мысли Дафны, звуки ударили в центр щита. Меф качнулся, но устоял.