Танец меча
Шрифт:
Следы глубоко отпечатывались на влажной земле. Троилу нравилось разглядывать свой четкий след. Он осторожно поднимал HOiy и осторожно опускал ее, чтобы отпечатки подошв не размазывались. Буслаев же по привычке шаркал пятками.
– Хорошо тут… осень… - Троил забросил сук в кленовые кроны.
– А в Эдеме осени нет?
– удивился Меф.
– Понимаешь, осень - это все же немного умирание. В Эдеме смерти нет. Значит, и осени. Там всегда трепет ранней весны, радость поздней весны и одновременно полнота лета.
Закинув голову, Троил пробежал несколько шагов, ловя ноздрями
– Я худший из стражей света. Многое делаю не вовремя. Когда не надо, спешу, когда не надо, медлю. И мысли ко мне приходят часто совсем лишние, неправильные… Говорю вполне серьезно, без кокетства!
– сказал вдруг Троил.
Меф недоверчиво прищурился:
– То есть вы даже бестолковее Корнелия? Троил улыбнулся морщинками у глаз.
– Возможно.
– А почему тогда…?
– Меф не договорил.
– Генеральный страж - я, а не Корнелий? Ну, может, потому, что я в полной мере понимаю, как мало могу. Не ищу сил у себя, а ищу в другом месте… Это чудовищно сложно - не верить себе, потому что мы все кажемся себе безумно умными.
– Безумно умными, - повторил Меф.
Он слушал Троила жадно, гораздо внимательнее, чем Дафну, хотя и она порой говорила нечто похожее. Слова должны подпираться истиной, непоколебимой убежденностью, правдой, примером. Только тогда они имеют вес. У Троила все это было.
Есть вещи, о которых предпочитаешь не думать, существуя в уютной зоне самообмана. Человек выстраивает вокруг них забор и никогда за него не заходит. Но это все равно как, имея на ноге гнойную рану, натянуть сверху джинсы и притвориться, что раны нет.
– Ты не раздумал?
– спросил вдруг Троил. Буслаев не сразу понял, что речь идет о бое с Ареем. Когда же понял, то сказал: «Нет».
– Хорошо, - кивнул Троил.
– Свобода выбора есть свобода выбора. Твой эйдос мы мраку не отдадим. Ну а тело… жалко его, конечно, но все равно это глина и части растений.
Меф невольно посмотрел на свои руки. Глина глиной, но они ему нравились.
– Я немного боюсь другого: вдруг ты победишь Арея?
– продолжал Троил.
Буслаев остановился.
– Боитесь?
– не поверил он.
– Опасность не в самой победе. Но если кто-то победит Арея из тщеславия или упрямства, то сам станет новым Ареем. Новым первым мечом мрака! Значит, победить надо не внешнего Арея, а Арея в себе. Тогда и внешний Арей погибнет сам собой: ему не в ком будет гнездиться. Вроде Тартар под землей, но на самом деле он в сердце.
Меф растерялся. Он понял, что как бы он ни поступил - победил или не победил, - в любом случае получится типичное не то. Это испортило ему настроение.
– Не волнуйтесь! Арей меня прикончит, - брякнул он.
– Я не волнуюсь. Лучше расскажи о щите. Как он тебе?
– спокойно сказал Троил.
– Нормально. Я почти его не вызываю. Он и так работает.
– А ты… м-м… он тебя устраивает? Не чувствуешь в нем ничего особенного?
– как бы между прочим спросил Троил.
Меф пожал плечами. На оружие и доспехи он смотрел глазами Арея. Любить можно только меч. Остальное - металлолом,
который, впрочем, бывает полезен.– Щит и щит. По-моему, лучше, когда клинок противника попадает в железку, чем в тебя, - ответил он небрежно.
Троил кивнул.
– Ну-ка, покажи меч! Мне давно любопытно было на него взглянуть, - попросил он.
Меф озадачился. Такой просьбы он не ожидал. Для мечника показать меч - это больше, чем для художника - картину. Недаром самураи, сохранившие древнее отношение к мечу, резали себе палец всякий раз, когда без повода извлекали клинок из ножен.
Все же отказать он не решился.
– Только не касайтесь его, а то он у меня диковатый, - предупредил он.
– Договорились, - серьезно пообещал Троил.
Меф поднял руку и вызвал из небытия свой любимый меч со скромной рукоятью без узоров и сколотым, как зуб, концом.
Семь событий произошли в один момент.
(1) Ворона на куче листьев с негодующим карканьем слетела в сторону. (2) Из кучи листьев выскочил юркий, весь в черном, карлик - страж мрака, убийца из клана Эстика. (3) Не пытаясь приблизиться, левой рукой карлик сделал резкое движение. Непонятным образом его ненависть просочилась и в Мефа, и, повторяя его движение, он испытал тот же восторг и то же возбуждение. (4) Арлон выхватил флейту, но опоздал. (5) Грифон прыгнул, но тоже не успел. (6) Генеральный страж вскрикнул. (7) Клинок Мефа, который генеральный страж безуспешно попытался отвести рукой, вонзился Троилу в грудь. Меф вырвал его, и кровь с клинка сразу исчезла. Меч жадно впитал ее, не потеряв ни капли.
Секунду спустя карлика в черном подхватило сильнейшей боевой маголодией и, как лягушку, расшибло о ближайшее дерево. Его на треть полный дарх застрял в коре. Грифон, которого никто больше не держал, прыгнул на Буслаева сзади. Лапы вжали его лопатки в землю. Меф не мог не то что шевельнуться - даже вдохнуть. Грифон был тяжелый, как плита. Меф слышал яростный клекот и щелканье клюва.
Фенгюс и Анний отогнали грифона и заломили Мефу руки за спину. Нанесший предательский удар клинок исчез еще раньше.
– Не трогайте его! Он не виноват!… Это все его меч!
– слабеющим голосом сказал Троил.
Пальцы правой руки, которыми он пытался отвести меч, заливала кровь. Пиджак с правой стороны груди намокал все сильнее. Золотые крылья, провисшие на цепи и касавшиеся земли, больше не казались золотыми. Они стали алыми.
Руки, держащие Буслаева, разжались. Арлон остался рядом с Мефом. Он ему больше не доверял. Флейту он держал у губ.
– Не доставай больше свой меч, - сказал он без угрозы, но крайне сухо. Вся симпатия из голоса ушла.
Фенгюс отодвинул пиджак и кинжалом разрезал на Троиле рубашку. Хотя он был осторожен, его движение причинило Троилу сильную боль. На лбу и висках генерального стража выступили капли пота. Но все же Троил ободряюще улыбался Мефу белыми губами.
Входное отверстие у раны было узкое. Фенгюс осмотрел ее и осторожно подвел руку со стороны спины. Потом посмотрел на пальцы. Кровь на них отсутствовала. Значит, рана не была сквозной, хотя меч вошел глубоко.
– Ну как он?
– шепотом спросил Анний.