Танец меча

Арей смотрел в стену, но Меф ощущал на себе его тяжелый взгляд. Разговор петлял то туда, то сюда. При этом Мефа не покидало чувство, что Арей говорит с ним рассеянно, лишь частью разума, а внутри у него зреет и ворочается большая, тяжелая, главная мысль.

–  Надеюсь, ты тренируешься, - вдруг сказал Арей.

–  А что, нетренированного убивать неинтересно?

–  Видишь ли, я вложил в тебя много… ну не скажу души, а уж усилий точно. Досадно будет не получить хотя бы мизерного удовольствия. Нормальные клинки у мрака почти перевелись. Осталась только вертлявая школа в новомодном итальянском духе. Все эти guardia di Alicornio, первая позиция, вторая позиция… Натуральные танцы! Разрубаешь его до селезенки, а он еще делает эти свои финты.

–  Попытаюсь обойтись без финтов, - пообещал Меф.

Арей благодарно кивнул.

–  Барбаросса говорит, у тебя появились ножны и щит, синьор помидор! Собрал все железки Древнира, а? Давно мечтал посмотреть, на что они годятся.

–  Скоро посмотрите, - задиристо пообещал Меф.

–  Я не хочу скоро. Я хочу сейчас…

От руки Арея оторвалась серебристая молния. Уклониться Меф не успел - только подумать о щите. Услышал звяканье металла о металл. Отбитый щитом, на полу кружился метательный нож, похожий на дохлую рыбку.

Меф резко прыгнул вперед и, призвав меч, атаковал Арея рубящим ударом, остановив клинок в пальце над его головой. Барон мрака даже не попытался подняться с кресла. Напротив, откинулся на спинку. Он смотрел на клинок снизу и ухмылялся.

–  Никуда не годится! Ты сражаешься как смертник! Как потенциальный труп!
– сказал он.

Поняв, что биться с ним не будут, Меф заставил меч исчезнуть.

–  Почему?
– спросил он, задыхаясь.

–  Сам видел: только что ты упустил отличный шанс! У тебя нет решимости меня убить! Без этого все твои железки ничего не стоят.

Арей сунул руку под кресло и бросил Мефу смятый бумажный шар.

–  Пришло из Тартара сегодня утром! Читай!

Меф расправил страницу. Послание было коротким и совершенно не похожим на обычные бюрократические упражнения нижней канцелярии.

«А.! Час пробил. М. должен быть устранен не позднее пятницы. Время и место боя выбирай сам.

Л.»

Меф не подозревал, что волнуется, пока не услышал своего голоса. Надо же, можно подумать, что его душат.

–  И?… Где и когда?

Арей с усилием стянул железную, с красной подшивкой, латную перчатку, которой минуту назад на его ладони не было и в помине, и лениво кинул ее Мефу. Перчатка толкнула Мефа в грудь и, хватаясь за пуговицы пальцами, как живая, сползла на пол. Свернулась и улеглась, как сытый хорек.

–  Царицыно. Полночь, со среды на четверг! Лучше Царицына для дел такого рода в Москве ничего нет… Лигул будет польщен. Говорят, он сам помогал масонам его проектировать. Потом Царицыно долго находилось в забросе, и только при Пуфсе было достроено… Вот за что я ценю дальновидных подхалимов - они никогда не упустят случая подлизаться.

–  Царицыно, со среды на четверг… - повторил Меф.

–  Не опаздывай! К часу я хочу быть уже свободен, - сказал Арей, неотрывно глядя на него. Глаза у него были страшные. Они не отдавали тепло, а, напротив, втягивали его в себя, как черные дыры. Мир после такого взгляда становится выгрызенным.

–  Хорошо. Я буду без четверти двенадцать. Меф наклонился, за палец поднял перчатку, повернулся и вышел.

Подземный переход, как и прежде, был забит людьми. Среди них ящеркой скользил художник с блокнотом, ухитрявшийся на ходу делать с людей зарисовки и предлагавший их купить. Самое удивительное, что это был действительно художник, а не шпионящий суккуб.

Наверху, на ступеньках, Меф увидел худые джинсовые ноги Варвары и рядом с ними переминающиеся лапы черного пса. Только ноги - остальное отрезалось козырьком перехода. Буслаев приблизился к ним, добавив к шести ногам еще две.

–  Ты видел его? Он с тобой разговаривал? О чем?
– спросила Варвара с надеждой.

–  Да так. О физкультуре, - уклончиво отозвался Меф.

Варвара не уловила иронии. Для простуженных и уставших юмора не существует. Они смотрят на жизнь серьезно.

–  Какой-то он… не такой. Мягкий. Ты почувствовал?
– нащупывая слова, сказала Варвара Мефу.

–  Угум. Натуральная сиротка, - буркнул тот. Меф двинул в универ, но не доехал. Вышел на «Воробьевых горах» и остановился над рекой, не выходя из метро. Его толкали. Гремели, скрываясь в тоннелях, поезда. Все, чем он до сих пор был занят, казалось путаной ложью и бессмыслицей. Зачем он всю осень зубрил этот бред про планктон и молекулярные цепочки? Пройдет всего два с половиной дня, и его тело займет место в деревянной коробке, а эйдос… кто его знает, как все будет?

Меф позволил очередному человеческому потоку внести себя в вагон и вернулся в общежитие озеленителей. Грузовичок с откинутым брезентом все еще стоял у входа. Баран в нем был только один. Меф так и не понял - какой: тот, что шарахался от руки, или тот, что позволял себя гладить. Озеленители кучковались на баскетбольной площадке, откуда уже тянуло дымком. Поискав глазами, Меф нашел на асфальте под левым баскетбольным кольцом белое, с красным подворотом, пятно шкуры.

«Как все просто!
– подумал он.
– Значит, со среды на четверг… Ну и замечательно!»

Дафна ждала Мефа на кухне, которая одновременно была и частью комнаты. Депресняк шипел под диваном, показывая, как с ним несправедливо обошлись.

–  Свой обед возьмешь у него!
– сказала Даф, толкая диван ногой.

Меф плюхнулся на стул и застыл с остановившимся взглядом, какой бывает у людей, с трудом доплетшихся домой. Дафна присела рядом с ним на корточки и взяла его руки в свои. Ладони у Мефа были теплые, а пальцы ледяные.

–  Видел Арея? Да, знаю, что видел… Зачем же я, глупая такая, спрашиваю?
– торопливо продолжала Даф.
– Ты что-то хочешь мне сказать, да?

Меф покачал головой.

–  Я хочу сказать много. А много - это все равно что ничего.

Даф отпустила его холодные, как у мертвеца, пальцы.

–  Значит, ничего?

–  Да, ничего, - отозвался Меф.

–  Да, - запоздалым эхом откликнулась Дафна.
– Много - это все равно что ничего.

* * *

По подземному переходу тек нескончаемый поток. Тысячи ног, шаркая, стирали плиты. Варвара лежала с закрытыми глазами и представляла, что она на океанском берегу. Рядом с ней лежал Добряк, пахнущий украденной шаурмой. Он не прекращал налеты на покупателей пищевых точек Нового Арбата даже и теперь, когда Варвара все никак не могла выпутаться из похожих на столики «п» слова «грипп».

Арей, сидя в кресле, неотрывно смотрел на Варвару. Она ощущала его плотный взгляд даже через одеяло.

–  Я подыхаю! У меня все болит! Микробы гадят мне в мозг, - не открывая глаз, хрипло пожаловалась она.

–  Ничего. Все, что нас не убивает, делает нас сильнее. Резерв жизни у тебя колоссальный, - спокойно отозвался Арей.

–  Откуда вы знаете?

–  Если я погонюсь за тобой с ножом, ты побежишь от меня? Значит, сил вагон. Опять же - всегда можно вырастить новый вирус и получить от Лигула премию.