Танец меча

–  Тебя это удивляет? Я барон мрака.

На полу остался единственный эйдос, блестевший в пыли как крупинка золота. Корнелий и Арей заметили его одновременно. Корнелий метнулся его поднимать, но Арей безжалостно наступил ему на пальцы.

–  Руки прочь! Мое!
– потребовал он. Морщась от боли, Корнелий вскинул голову.

В его глазах дрожали слезы.

–  Оставьте мне хотя бы этот! Я отнесу его свету! Смотрите, как он мерцает! Ему больно! Он много страдал у них в дархах. Разве вам мало того, что вы сегодня получили?

–  Кому было больно? Ему? Да что ты знаешь о боли? О голоде, который невозможно утолить? Да всех эйдосов мира не хватит, чтобы наполнить пустоту единственного дарха!

– Оттолкнув Корнелия сапогом, Арей наклонился и отправил последний эйдос в свою корчившуюся от удовольствия сосульку.

Снова наклонился, рывком привел Корнелия в горизонтальное положение и отряхнул плечо, на котором остались следы подошвы.

Корнелий понуро ушел. Арей стал быстро наводить порядок. Он стремился, чтобы к возвращению Варвары не осталось никаких следов боя. Мечник почти закончил, как вдруг на глаза ему попался платок, выпавший из кармана Орла. Большой мужской платок с порезом в центре и бурым пятном вокруг.

Арей хотел бросить его сверху других вещей, обреченных на сожжение, но понял, что платок прирос к его ладони. Мечник попытался сорвать его свободной рукой. Бесполезно. Кинжал его не резал, вода не смывала. Даже укол краем дарха - сильнейшее средство - оставил на платке лишь едва заметную точку.

С огромной осторожностью Арей вызвал крошечную искру черного тартарианского пламени. Огонь коснулся края платка и смолянистой каплей стек на пол. Арей поспешно убрал ногу и осмотрел платок. Тот даже не опалило.

Арей не любил признавать свое поражение, но не любил и обманывать себя. С этим платком Орл его провел. Дальше будет только хуже. Платок уже, удлиняясь, туго обматывал руку, ложась слой за слоем, как египтяне пеленали свои мумии. Еще несколько часов - и он опутает все тело Арея, и тогда только ленивый не смахнет с него голову или не сдернет с шеи дарх.

Найдя на платке руну, Арей обвел ее пальцем. Платок соскользнул на пол.

–  Ну!
– сказал Арей.
– Я готов! Вызывай того, кого должен!

За спиной у него шевельнулся воздух. Барон мрака резко повернулся. Посреди комнаты покачивалась серая тень, не имевшая лица. Сквозь ее спину просвечивала стена с плакатом гражданской обороны. Сидящий в кустах автоматчик бледным пунктиром метко стрелял в мотоциклиста. За спиной у мотоциклиста прорастал атомный гриб. Двое солдат в плащ-палатках любовались им правильно - лежа в ямке головой к взрыву, третий же влез на дерево и был за это зачеркнут красным крестиком.

Тень покачнулась и ветром повлеклась к Арею. На ходу она разделялась: и тогда Арею начало казаться, что теней много - не меньше семи. Мечник требовательно выставил навстречу ему ладонь:

–  Ты лишенец, существо, наказанное мраком! Остановись! Это приказ!

Тень остановилась. От нее исходили волны то холода, то жара. Стоявший на столе стакан вначале покрылся изморозью, а потом, почернев, осыпался.

–  Отвечай мне! Зачем Орл нарисовал на платке защитную руну?
– крикнул Арей.

–  Он боялся, - хором звучащих слитно голосов отозвалась тень.

–  Кого? Тебя?

Лишенец вгляделся в него провалами глаз. Арею показалось, что на него смотрят семь стертых, неузнаваемо расплывчатых лиц.

–  Нет.

–  А кого? Отвечай!

–  Орл боялся тебя, Арей, и хотел отомстить, если погибнет!
– Голос лишенца заползал в уши, как могильная сырость.

Барону мрака не понравилось, что тень знает его имя. Тени забывают все. Нужен очень веский повод, чтобы они кого-то запомнили. Таким поводом могут стать любовь или ненависть. Но любовью тут не пахло.

–  Почему Орл был так уверен, что ты сумеешь отомстить? Ты тень, а я страж мрака!

–  У меня есть над тобой власть. Орл сплел меня из теней тех, кого ты зарубил.

–  Очень мило с его стороны.

–  Мы не забыли, кто рассек наши тела и сорвал дархи! За это мы отнимем у тебя то, что тебе дороже всего, - прошелестел лишенец. Он постоянно перескакивал с единственного числа на множественное.

–  Мне ничего не дорого!
– вздрогнув, сказал Арей.

Призрак укоризненно качнулся.

–  Не обманывай! Ложь - тень правды, а о тенях нам известно все!

Арей не стал тратить время на замах. Меч, полыхнувший в его руке, рассек тень от плеча и до пояса. Тень опустила голову и грустно поглядела на рану. Порез на груди быстро затягивался серым туманом.

–  Когда-то этот меч уже убил нас. Второй раз не сможет. Тень можно убить только тенью меча.

–  Подсказываешь? Зачем?
– Арей снова махнул клинком. На этот раз между серой фигурой и раскачивающейся на проводе лампой. Тень меча скольз-нула по шее призрака.

Тень погрозила барону худым пальцем.

–  Не так быстро! Нельзя убить безымянного!
– сказал лишенец и точно сквозняком повлекся к двери.

–  Как тебя остановить? Отвечай!
– крикнул Арей.

От двери послышался собачий лай. Варвара стояла рядом с Добряком и держала пса за ошейник.

–  Корнелий сказал: все ушли! А с кем вы разговариваете?
– удивленно спросила она. Тени она не видела, хотя та была перед ней.

Тень оглянулась на Арея и, насмехаясь, обняла Варвару за плечи.

–  Ты должен вспомнить того из нас, кого убил безвинно, и назвать его имя. Попытка только одна. Если ошибешься - она умрет, - сказал призрак и исчез.

Глава 2. Ночной гость

Неблагодарный усопшему Государю будет неблагодарен царствующему.

Из письма графа А. В. Суворова к Д. И. Хвостову

О том, что в Москве день мало чем отличается от ночи, Эссиорх догадывался и прежде, но впервые ясно осознал сей факт первого октября, когда в половине четвертого утра попал в пробку при выезде на Садовое кольцо. Мотоциклисту пробка не страшна, и он объехал ее, лавируя между автомобилями.

Пробка возникла из-за аварии. Девушка девятнадцати лет на большом джипе подшибла сразу четыре машины, заперлась в автомобиле и трусливо звонила маме. Мужики из подбитых машин грустно бродили вокруг джипа и пытались заглянуть внутрь сквозь тонированные стекла.