Танец над вечностью

– Не такая уж и большая сумма. В чем она была? Только не ври, что в золоте. Столько монет унести непросто, не то что спрятать, уже давно бы нашли. Или лагерь кто-то покидал?

– Нет, все на месте, - покачал головой Даугав, нервно оглаживая седую бороду.
– Я сразу же выставил охрану и всех проверил. Выручка была в драгоценных камнях, уместилась в небольшую шкатулку. Рокош при мне ее проверил и запер на ключ, а после положил в сундук, который тоже закрывался на замок. Когда мы наши тебя, то есть, вас, ваше святейшество, сундук стоял открытым, а пустая шкатулка валялась рядом.

– Сундук он сам открыл, когда решил сделать пожертвование приюту при монастыре...
– пробормотала я.

– Что?
– не поверил ушам воевода.
– Рокош - и пожертвование? Простите, но я вам не верю...

– Не верь, но когда я найду пропажу, пожертвование придется вернуть. Думаю, одной пятой части суммы будет как раз достаточно бедным деткам в приюте.

– Что? Одной пятой?
– возмутился он.
– С какой стати? И почему пятая часть, если вы - Шестая?

– Хорошо, - легко согласилась я.
– Тогда пусть будет пять шестых от суммы. Раз я Шестая из Ордена Пяти... Хотя нет, тогда получается шесть пятых...

– Да ты обалде... тьфу!
– сплюнул он в сердцах на пол.
– Хорошо, пусть будет одна шестая.

– Одна пятая, - стояла я на своем.

– А разве главе могущественного ордена пристало торговаться, словно рыночной торговке?

– Истинное могущество ордена определяется сердцами людей, которые ему служат, однако редко кто будет служить бесплатно, - выдала я одно из немногих в своей практичности высказываний магистра Солмира.

– Ладно, хорошо-хорошо, одна пятая так одна пятая, - сдался воевода.
– Вы только найдите пропажу.

– Итак, Рокош сам открыл сундук. Ключи висели у него на поясе, - припомнила я.
– Он достал кошель... А шкатулка? Да, я ее видела. Она была внутри. Кажется, из малахита, с изображением сторон света.

– Она, - кивнул Даугав, подавшись вперед и жадно слушая.
– А дальше что случилось?

– А я не помню, - пожала я плечами.
– Рокош повернулся ко мне, полез обниматься, я его оттолкнула, а потом кто-то ударил меня по голове. Демон, до сих пор болит...

На всякий случай я опустила голову, демонстрируя шишку на затылке и слипшиеся от крови волосы. Зря, что ли, разбивала себе голову в клетке?.. Воевода не удержался и вытянул шею, разглядывая следы удара, потом тяжело вздохнул.

– Простите, ваше святейшество, но если в шатре был кто-то третий, то почему вы его не заметили? Ни вы, ни Рокош?

– Меня больше интересует, почему его не заметили твои орлы, которые дежурили на входе.

– Заснули они на посту. Вряд ли в сговоре были, потому что друг друга почти не знают, а твердят одно и то же, мол, сморило их.

– Вот как...
– протянула я, сосредоточенно соскребая остатки каши с миски. Меня знобило, несмотря на душное тепло палатки, еще до жути хотелось жрать, как обычно бывало после приступа.
– Где тело купца? И кинжал, которым его убили? Он чей?

– Его собственный, - ответил воевода и встал.
– А тело оставили там, в шатре. Земля промерзла, не похоронить, повезем до Ихтинборка. Я только распорядился прикрыть Рокоша, а то как-то не по-людски все. Если хотите взглянуть...

– Хочу. Пойдем.

Костерок в центре шатра давным-давно погас. Купца не переодели, тело успело окоченеть и застыть, поэтому его лишь стыдливо прикрыли. Остальное было убрано и приведено в порядок, кроме подмерзшей крови, впитавшейся в земляной пол. Я обошла походную кровать, направляясь к сундуку, в котором сложили вещи Рокоша. Малахитовая шкатулка зияла удручающей пустотой, рядом лежал начисто вытертый от крови кинжал с костяной рукоятью. Я ненадолго задумалась. Был большой соблазн вызвать мару купца, но не хотелось так рисковать сразу после приступа. Придется обходиться своими силами. Я покрутила в руках кинжал, примерилась, замахнулась им, потом взяла шкатулку, разглядывая крошечный искусный замок, вырезанный прямо в камне. Ни царапин, ни следов взлома. Открыли ключом.

– А где Рокош держал ключ от шкатулки?

Воевода нахмурился, припоминая, потом кивнул на мертвое тело.

– Он на шее его носил, никогда не снимал.

Откинув край рогожи, который был укрыт убитый, я заметила короткую цепочку, порванную и запутавшуюся в рубашке.

– То есть убийца сорвал ключ с цепочки? А пояс с ключами к сундуку где лежал?

– Валялся рядом с сундуком.

Интересная получалась картина. Очевидно, когда у меня начался приступ, купца это не остановило, а лишь воодушевило. Он начал раздеваться, бросил пояс на сундук, вместе с ключами и кинжалом, потом повалил меня на кровать, возможно, что-то даже успел, хотя это вряд ли, штаны на месте... А дальше кто-то воспользовался ситуацией в свою пользу. Скверно, что убийца видел мой приступ. Душегуб схватил кинжал с сундука и всадил купцу в печень... В печень? Кровь была темной, венозной, но лучше проверить. Под хмурым взглядом воеводы я сдернула рогожу, осмотрела Рокоша и убедилась, что не ошиблась. Приложив лезвие кинжала к ране, показала Даугаву вероятный угол, под которым наносился удар, а потом кивнула на кровавые следы, ведущие от кровати до сундука.

– Думаю, что убийца сначала взял ключи от сундука, отпер его, вытащил шкатулку, обнаружил, что она заперта, стал искать ключ. Он спешил. Здесь ведь было все перерыто?

Воевода кивнул, жадно меня слушая.

– В вещах он ключ не нашел и сообразил поискать его на теле. Подошел к кровати, вступил в лужу крови, вон следы остались, потом вернулся к сундуку, оттер обувь, открыл шкатулку, забрал камни и... В чем они были, кстати?

– В тряпицу были завернуты.

– Много камней? И какие?

Мужчина равнодушно пожал плечами.

– Рокош вез рубины для часовщиков Виндена под заказ Инженерной гильдии. Два крупных камня и десять средних.

– И все?
– прищурилась я.

– Все, - утверждение прозвучало слишком поспешно и твердо.

– Ну-ну... А теперь подумай, Даугав, как могли твои охранники ничего не заметить? Они или были в сговоре с убийцей, или...

– Болваны они!..

– Или их опоили сонным зельем, что мне кажется более вероятным.

– Думал об этом, но нет. В моем варде кашеварят и питаются отдельно от обоза.

– Тогда что охранники ели и пили еще, кроме этого?

– Ничего, я запрещаю, во избежание, так сказать, - уверенно мотнул головой воевода.
– У меня железная дисциплина.

– Пошли, поговорим с вардовым кашеваром.

Густой аромат перловой каши клубился теплым паром над котлом. Желудок предательски заныл, я все еще была голодна. Рослый и какой-то неуклюжий на первый взгляд рыжий парень колдовал над котлом, но при виде хмурого воеводы сразу же отложил черпак и ссутулился.

– Стефка!
– подозвал его Даугав.
– Поди сюда.

Тот сплеснул руками и подошел к нам, заметно волнуясь.

– Повтори для...
– замешкался мужчина, не зная, как меня представить.

– Для сестры Софии, - подсказала я.

– Повтори для сестры Софии все то, что ты говорил мне.

– Я это... все как обычно было. Мик и Лась ели из общего котла, как обычно. А что пили, то я не знаю. Свои у них были фляги! А больше я ничего не знаю. Как обычно все было. Больше ничего не знаю!