Танец Опиума

По сравнению с теми статными девицами, которых Учиха имел, где и когда ему вздумается, Харуно была простой, как три копейки. Ничего не умеет, ничего не знает и больше походила на бревнышко в постели по сравнению с другими. Богатым опытом она не могла похвастаться. Правда, несмотря на это, парень был жутко доволен собой. И что более странно, так это то, что влечения к ней приобрело острый характер.

На самом деле, Учиха и не думал просто так отпускать эту девушку. Он поставил перед собой четкую цель — добиться её расположения. Сакура была не похожа на всех тех цац, которые окружали привлекательного и богатого Учиху. Недаром же он называл её дурнушкой…

В это время Сакура отыскала в бардачке ручку и блокнот. Девушка старательно принялась что-то вырисовывать, изредка поглядывая на любопытного спутника. Девица пыхтела, как паровоз, и старательно выводила каждую черточку.

— Не лопни от усердия, — съязвил брюнет, усмехнувшись.

— Не волнуйся, — кисло ответила Сакура.

— Знаешь, дурнушка, честно говоря, я был практически уверен на все сто, что ты девственница, когда впервые тебя увидел. Ты была вся такая из себя невинная. Гребанная праведная монашка… Тронь её — орать начнет…

— Хватит называть меня так, — огрызнулась девушка. Ей уже осточертело это несуразное прозвище.

— Как? — хохотнул брюнет, сжимая руль. — Дурнушкой?

— Именно.

— Ну, а как мне тебя называть?

На это Сакура промолчала. Она продолжила старательно вырисовывать каждую черточку.

— Ты либо совсем недавно лишилась своей излюбленной пленки, либо у тебя было чересчур мало партнеров. Я ведь прав?

«Сукин сын!» — пронеслось в голове официантки. — «Черт подери этого Учиху! Сует свой нос повсюду!».

Харуно была в дикой ярости и с тем же в смущении, но виду старательно не подавала. Хотя у неё всегда плохо получалось скрывать свои эмоции. На бледном лице проступили красные пятна.

— Голова болит? — последовал неожиданный вопрос от Учиха. Сакура даже растерялась.

— Эм… Да… То есть нет… То есть терпимо, — пролепетала себе под нос девушка и вновь уткнулась в блокнот.

— Да что ты там рисуешь? — не выдержал Учиха.

Харуно и в этот раз промолчала.

Порше выехал на знакомые улицы и вскоре припарковался у родного подъезда знакомого общежития. Сакура подняла голову, затем нанесла на бумагу еще несколько черточек, захлопнула блокнот и забросила его вместе с ручкой обратно в бардачок. Она тяжело выдохнула, словно хотела сознаться в чем-то из ряда вон выходящего, затем повернулась к брюнету и прошептала на одной дыхании:

— Спасибо.

Брюнет удивленно вздернул бровь.

— За что?

— За то, что присмотрел за мной вчера.

— И занялся с тобой потрясающим сексом? — Брюнет состряпал мордашку а-ля альфа-самец.

После этих слов Учихе прилетела звонкая пощечина.

— Вот что я могу сказать по поводу «потрясающего» секса.

— За что? — вспыхнул Саске.

— Я была пьяна, кретин! — выпалила девушка, передумав извиняться или благодарить этого нахала.

— Так ты сама на меня полезла!

— Я была в стельку пьяна!

— Ну, это уже не мои проблемы, дурнушка.

Сакура с силой пихнула его в плечо. Поняв, что нормальный разговор у них так и не состоится, девушка поспешила навсегда распрощаться с Учихой. Однако парень не спешил расставаться. Он ухватился за локоть девушки и потянул её на себя. Всё произошло так быстро, что официантка и понять не успела, как впустила на свою территорию проворный язык Саске. Он мял её губы, время от времени покусывая их и оттягивая. По телу Харуно бегали мурашки. Она, как ни странно, не спешила вырываться, испытывая, как приятно сводит судорогами низ её живота и как быстро бьется её сердце.

Брюнет соизволил отстраниться только через минут десять. Он с победоносной ухмылкой взглянул на раскрасневшуюся девицу, сердце которой вот-вот должно было разорваться. На щеках появился яркий румянец, губы немного опухли и налились краснотой. Девушка хлопала своими большими зелеными глазами и где-то в подсознании хотела продолжения.

Однако вместо горячих и пламенных речей, оскорблений и элементарного «пока», Харуно всем корпусом повернулась спиной к брюнету, взялась за ручку дверцы, но та оказалась заблокированной. Брюнет успел вовремя среагировать и нажать на кнопку блокировки.

«Наглый болван!» — пронеслось в голове Сакуры. — «Пусть считает это прощальным поцелуем!»

— Я еще не закончил разговор, — с нотками недовольства процедил парень.

— А я закончила! — парировала Сакура, заглянув в черные глаза Учихи.

Тот скрестил руки на груди, тяжело вздохнул, откинулся назад и проговорил тихо и вкрадчиво:

— За что ты на меня злишься?

— Я не злюсь. — Девушка старалась держать себя в руках. — Я просто хочу домой.

— Нет, Сакура, ты на меня злишься, причем очень сильно! Но я никак не могу понять, в чем дело. — Брюнет взглянул на неё, сделавшись ну уж очень серьёзным. Девушку даже передернуло от этого пронзительного взгляда.

— Зачем оно тебе?

— Затем, что когда мы начнем встречаться, у нас не должно быть никаких обид или недомолвок.

Эти слова, как снег на голову. Девушка с искренним изумлением покосилась на него, а затем высоким сопрано оповестила брюнета о том, что он кретин.

— Ты, что, с дуба рухнул? — выпалила Сакура. — После всего того, что было, ты думаешь, что я стану с тобой встречаться? Ты с головой вообще в ладах?!

— Как раз-таки наоборот, — ответил Саске с каким-то укором в голосе. — Ты мне нравишься. А я явно нравлюсь тебе.

— С чего ты вообще это взял?! — вспылила Харуно.

— Во-первых, — с язвочкой в голове начал перечислять Саске, — ты переспала со мной. Во-вторых, когда я поцеловал тебя только что, ты не особо противилась. В-третьих, ты никому, кроме меня и не нужна-то…

Сакура, услышав последнее, хотела было что-то сказать, но вместо этого вымолвила еле слышное «немедленно разблокируй дверцы».

— Да что я опять такого сказал?! — вспылил брюнет.

— Да то самое! Ты для меня никто, чтобы так со мной разговаривать!

Учиха с искреннем удивлением уставился, как баран на новые ворота, на строптивую девицу. Его и бесило, и изумляло одновременно то, что эта дурнушка, будучи далекой от идеала, не обладающей модельной внешностью и не страдая от избытка внимания со стороны мужского пола, так нагло разговаривала с ним! С ним! С Учихой Саске! С ловеласом, на шею которого бросалась каждая такая вот подстилка, как Харуно.

— Ты бы должна мне сейчас ноги целовать, дурнушка, — огрызнулся брюнет. — Ты всего лишь одна из тысячи шлюх, которых я отымел в ванне по-быстрому.