Танец отражений. Память

— Нам придется их все съесть? — очнувшись от грез, просипел Иллиан.

— Может, одну. А остальные можно почистить и заморозить.

— А кто будет этим заниматься? Матушка Кости? Сомневаюсь, чтобы ты хотел оскорбить свою кухарку, Майлз.

— Никоим образом. — Майлз остановился, задумался и мотнул головой. — А для чего, по-твоему, существуют любимчики?

Мартин, привлеченный шумом, шел к ним вниз по дорожке.

— А, Мартин, — прожурчал Майлз тем самым тоном, от которого многоопытный Айвен немедленно повернулся бы и сбежал. — Ты-то мне и нужен. Отнеси вот это матери, — Майлз вывалил свой груз ему в сложенные руки, — и сделай с ними все, что она тебе велит. Сюда, Саймон.

Ласково улыбаясь, Иллиан отдал молодому человеку свою часть рыбы.

— Спасибо, Мартин.

И они пошли к дому, даже не оглянувшись на его жалобное «Милорд?..». Самым большим жизненным устремлением Майлза в данный момент было добраться до туалета, до душа и постели. Именно в такой последовательности. И этого вполне хватит.

Вечером Майлз с Иллианом сидели в гостиной, поглощая на ужин рыбу. Матушка Кости приготовила самую маленькую форель (которой вполне хватило бы, чтобы накормить весь дом) в таком бесподобном соусе, который сделал бы объедением печеную доску, а рыбу превратил в пищу богов.

Иллиана явно развлекало это доказательство их способности быть добытчиками.

— И часто ты тут этим занимаешься? Кормишь все свое семейство?

— Когда-то я занимался этим очень часто. Потом сообразил, что моя матушка — бетанка, которая никогда не ест ничего, кроме искусственных протеинов, а рыбу храбро жует и лжет мне, говоря, какой я хороший мальчик. Тогда я перестал — хм — бросать вызов ее кулинарным предпочтениям.

— Могу себе представить, — ухмыльнулся Иллиан.

— Хочешь, наловим завтра еще?

— Лучше подождем, пока закончится эта.

— Ну, тут нам помогут местные кошки. В данный момент их возле кухни отирается штуки четыре: пытаются обаять кухарку. Когда я туда заглядывал в последний раз, они явно добивались успеха.

Майлз медленно потягивал вино. Огромное количество воды, сон и кое-какие таблетки решили проблему пивного похмелья и перегрева. Очень непривычное и необычное ощущение — полная расслабленность. Не надо никуда идти. Или ехать. Вообще куда-то двигаться. Наслаждаться настоящим. Сейчас, которое имеет налет бесконечности.

Приплелся Мартин — на сей раз без еды:

— Милорд, вас вызывают по комму.

«Кто бы это ни был, скажи, чтобы перезвонили завтра. Или на следующей неделе». Нет, это может быть графиня. Вдруг она приехала раньше или звонит ему с орбиты. Теперь он, кажется, готов к этой встрече.

— Кто?

— Говорит адмирал Авакли.

— О! — Майлз отложил вилку и немедленно поднялся. — Спасибо, Мартин.

На экране комма появилось лицо Авакли.

— Слушаю, адмирал. — Майлз скользнул на стул и отрегулировал изображение.

— Милорд Аудитор, — коротко кивнул Авакли. — Моя группа готова представить доклад. Мы можем доложить одновременно вам и генералу Гарошу, как вы хотели.

— Хорошо. Когда?

Чуть поколебавшись, Авакли произнес:

— Я бы рекомендовал как можно быстрее.

Майлз похолодел.

— Почему?

— Вы хотите обсудить это по комму?

— Нет. — Майлз облизнул вдруг пересохшие губы. — Я… понял. Мне нужно около двух часов, чтобы добраться до Форбарр-Султана. — И для этой встречи лучше бы еще успеть переодеться. — Мы можем встретиться, скажем, в 26.00. Если, конечно, вы не предпочтете перенести это на завтра.

— Как вам угодно, милорд Аудитор.

Авакли не возражает против полуночной встречи. Вердикт «естественная причина» подобной спешки не требует. Все равно теперь вряд ли удастся уснуть.

— Значит, ночью.

— Отлично, милорд. — Прощальный кивок Авакли явно выражал одобрение.

Майлз отключил комм и резко выдохнул. Жизнь снова набирала скорость.

Глава 21

В здании Имперской безопасности ночная тишина. Конференц-зал клиники походил на склеп. Вокруг стола стояло пять стульев. Так, очередной медицинский брифинг. За последние дни Майлз узнал о содержимом человеческой головы, включая свою собственную, гораздо больше, чем бы ему хотелось.

— Кажется, нам не хватает стульев, — сказал Майлз адмиралу Авакли. — Или вы хотите, чтобы генерал Гарош слушал стоя?

— Я могу принести еще, милорд Аудитор, — тихо ответил Авакли. — Мы не ожидали… — Он бросил взгляд на Иллиана, усевшегося слева от места, предназначенного Майлзу, рядом с полковником Рубаном и напротив доктора Уэдделла.

Майлз не был уверен в разумности присутствия Иллиана, но испытываемая Авакли неловкость придала ему решимости.

— Это избавит меня от необходимости все ему пересказывать, — так же тихо ответил Майлз. — Кроме того, я не знаю другого человека, у кого было бы больше прав на эту информацию.

— Не могу с этим спорить, милорд.

«Да уж, лучше не надо».

Авакли вышел за стулом.

Майлз напялил на себя коричневый с серебром мундир Форкосиганов, но ордена на сей раз оставил в ящике стола. Он хотел, чтобы ничто не отвлекало внимания от золотой цепи Аудитора, висевшей у него на груди. Иллиан предпочел гражданский костюм: рубашку с открытым воротом, свободного кроя брюки и пиджак. Наряд выздоравливающего человека на отдыхе. Любезность по отношению к Гарошу? Только ведь Иллиан так часто носил гражданский костюм и на службе, что послание, если таковое имеется, рискует остаться незамеченным.

Авакли с Гарошем вошли в конференц-зал вместе. Гарош увидел Иллиана, и губы его изумленно дрогнули. Иллиан повернул голову и поздоровался:

— Здравствуй, Лукас.

В низком голосе Гароша звучали мягкие нотки.

— Здравствуйте, сэр. Приятно снова видеть вас на ногах. — Но все же, повернувшись к Майлзу, он прошептал: — С ним ничего не случится? Он готов все это выдержать?

— Вполне, — улыбнулся Майлз, отметая собственные сомнения на сей счет.

Подчиняясь короткому жесту Гароша, присутствующие решили обойтись без официальных армейских приветствий. Послышался стук и скрип — все рассаживались по местам, затем стало тихо. Стоять остался только адмирал Авакли.

— Милорд Аудитор, — начал он, — генерал Гарош, господа. Шеф Иллиан. — Он кивнул Иллиану отдельно. — Не думаю, что то, что я скажу, для вас будет сюрпризом. Как мы выяснили, повреждения эйдетического чипа шефа Иллиана имеют искусственное происхождение.

Гарош, тяжело вздохнув, кивнул:

— Я этого боялся. Надеялся, что причина более проста.

Майлз тоже на это надеялся.

— Простота — последнее слово, каким бы я это описал, — ответил Авакли.

— Значит, мы имеем дело с покушением, — прокомментировал Гарош.