Танец под золотой вуалью

– Возможно, я была бы не против, чтобы ты им стал. – перепрыгнув бордюр, Джун ступил на газон и вот уже был прямо передо мной, опустив руку с трубкой вниз. Я последовала его примеру.

– Возможно, кое-что я, действительно, хотел бы украсть у другого, - я заинтриговано слушала его, наблюдая, как он приблизил своё лицо к моему, опершись на внешний подоконник, пока я по пояс лежала на внутреннем. – Твоё сердце.

– М-да уж, - почесала я висок. – Этого добра в моей квартире точно нет.

– Зато есть всё остальное, - Джун вымучено улыбнулся. Мы говорили очень по-дружески, и разбор полетов всё бы испортил. Кому оно нужно? – Тогда, видимо, придётся украсть тебя всю.

– Куда это? – косо ухмыльнулась я.

– Замуж. – ухмылка сошла с моего лица.

– Да ладно?

– Серьёзно. – Тяжеловесность и безвозвратность обещания была подкреплена сильным кивком.

– А вдруг там страшно? – нервно пошутила я.

– Наверняка, так и есть. И нужно быть безумцем, чтобы пойти на подобное. Говорят, лишь храбрецы и мудрецы решаются на данный подвиг.

– А, ну это по мне. Главное побольше приключений, драконов и борьбы с ветряными мельницами, хотя бы.

– Чувствую, у меня этого будет сполна. – Взяв меня за руку, Джун поцеловал мои пальцы. Один за другим, нежно и проникновенно. По коже пошли мурашки. – Так, могу я обнять тебя, для начала?

– Для начала? – я претенциозно прищурилась в его сторону. – Для начала мог бы купить и кольцо. Почему я всегда должна подсказывать, как поступать по-правильному?

– Мэя, не ты ли говорила, что я скучный? – напомнил он мне. Я задумалась на секунду и выразила солидарность легким движением головы. – Я и пытаюсь идти против системы.

– Тогда зачем ты спрашиваешь?

– О чем?

– Можешь ли обнять меня, дуралей! – засмеялась я, и стукнула его по плечу. – Я же для этого и позвала тебя!

Опомнившись, Джун подтянулся и, сев на окно, обхватил меня сильными руками. Я уткнулась в его рубашку и закрыла глаза. Стало как-то спокойно и безмятежно. Уют, тепло, уверенность и надежность. Как будто кирка ударила по серым камням, и из-под них забил источник, сначала слабый, а потом сильнее и сильнее, фонтаном брызгая во все стороны – это была очередная радость от того, что рядом есть человек, который любит меня. Такую радость не поставить в ряд с остальными. Если её взвесить, то выяснится, что она ценнее многих, очень многих. Почти всех.

– Мэя, так ты будешь… оу! – распахнула дверь в мою комнату Айли и остановилась на пороге. – Вечер добрый!

– Добрый, - поздоровался Джун, прижимая меня за плечо к себе.

– Чего это вы тут делаете?

– Мы? – я переглянулась с мужчиной, который с каждым мгновением становился мне всё дороже и ближе. Потому что он был рядом. Потому что он был. – Мы учимся быть счастливыми.

… И я не ошиблась. Через год без нескольких недель, когда я взяла на руки нашу дочь и посмотрела в её крошечное личико, спящее, красное и будто недовольное, я поняла, что счастлива. Не знаю, что бы я обрела, уехав в Нью-Йорк, или куда-нибудь ещё, оставшись с Джело, став грабительницей или мошенницей, возможно, кучу адреналина, проблем, врагов, друзей, опыта и тех самых приключений, о которых мечтала, но я точно не ощутила бы этого невероятного, сладкого, щемящего грудь чувства зависимости и нежности к собственному ребенку. Всё-таки Джун справился и вернул моё сердце на место. Оно было здесь, и в нём была любовь.

– Спасибо, - пожала я пальцами руку Джуна, осторожно придерживая другой малышку.

– Это тебе спасибо, - он наклонился и поцеловал мой лоб. – Я люблю тебя.

– И я тебя, - честно сказала я. Конечно, это была не та любовь, от которой сходят с ума, от которой я лезла на стену, ища Джело и делая ради него всё на свете. Это было другое, но не менее сильное и светлое. Я опять приковала свои глаза к дочке. Невозможно наглядеться. – Маленькая принцесса…

– Иудейская? – коварно ухмыльнулся Джун.

– Может, она будет принцесса воров! – гордо подняла нос я.

– Это у копов-родителей?

– Судьба любит шутить, - улыбнувшись, я чуть тронула щёчку, шевелящуюся от причмокивания, происходившего сквозь сон. Почему бы ей и не вырасти хулиганкой? Нереализованный потенциал мамы мог передаться генетически. С особым значением я произнесла: – Золотая моя.

Когда не складывается что-то в жизни, не надо ломать голову о запертую дверь. Достаточно свернуть в открытую и, пройдя длинной дорогой, войти туда, куда не мог попасть, с другой стороны. Я свернула и шла по этому долгому-долгому пути. Закрытая дверь уходила всё дальше и забывалась, но, если я всё-таки однажды вернусь к ней в своём странствии, в руках у меня будут ключи, а пока… пока я очень счастлива!