Танец с герцогом

Герцог откашлялся.

– Вы назвали это случайностью. Ну что ж, случайность… так случайность. На месте Лео мог оказаться кто угодно.

– Только не я, – нарушил наконец молчание сидящий напротив Амелии великан Эшуорт. – Я не способен умереть.

– И почему это, позвольте спросить? – не выдержала Амелия, забыв о намерении хранить молчание. Заявление Эшуорта ошеломило ее. Кроме того, что-то в его низком скрипучем голосе свидетельствовало о том, что говорит он подобное не из высокомерия.

– Потому что я пытался несколько раз. И ни одна из попыток не увенчалась успехом.

Амелия не нашлась что ответить.

– Спросите у своего друга Морленда, – продолжал Эшуорт. – Из меня чертовски сложно выбить дух.

Герцог заметно напрягся. Очевидно, эти двое давно питали друг к другу неприязнь.

– Достаточно, – бросил Беллами, вытирая глаза руками. – У нас нет на это времени. Лео не вернуть. А вот о Лили нам всем стоит подумать. Поскольку Лео умер неожиданно, его титул, поместье и остальное имущество, включая дом в городе, отойдет дальнему родственнику. Возможно, Лео и оставил какое-то наследство, но из-за своего состояния Лили не сможет жить в городе самостоятельно.

Действительно не сможет, вынуждена была признать Амелия. Бедняжка Лили. Необходимо хоть как-то ей помочь.

– И что вы предлагаете, мистер Беллами?

Молодой человек перевел взгляд с Эшуорта на Морленда.

– Милорд, ваша светлость, один из вас обязан на ней жениться.

– Жениться? – Спенсер недоуменно заморгал. – Вы сказали, что один из нас обязан на ней жениться?

– Именно.

Тяжело вздохнув, Спенсер поднес руку к виску. Он не хотел обидеть покойного или Лили Чатуик с ее загадочным состоянием. Просто сложившуюся ситуацию необходимо было очень хорошо обдумать, к тому же он исчерпал на сегодня весь запас вежливости.

Более всего Спенсеру хотелось сейчас оказаться дома, опрокинуть стаканчик бренди, растянуться на ковре в библиотеке – и лежать так до тех пор, пока не утихнет этот мучительный шум в голове.

А наутро он оседлает Джуно и пустит ее в галоп. Они доедут почти до Дувра и обратно. Кобыла чувствует себя не слишком хорошо в городе с его шумом и толпами людей. Длительная прогулка за городом позволит встряхнуться обоим. А после прогулки он сам тщательно вычистит Джуно. Она недолюбливает городских конюхов, да они и не способны обеспечить ей должный уход. Вечером же… Наверное, он сначала поужинает, после чего отправится сыграть пару конов в карты.

Вот чего хотелось сейчас Спенсеру. Но как это часто случалось, его желания вовсе не совпадали с тем, что от него требовалось.

– В уставе клуба говорится, – продолжал Беллами, – что в случае безвременной кончины одного из его членов остальные возьмут на себя заботу о тех, кто находился на иждивении покойного. Лили необходим покровитель и защитник. Ее нужно выдать замуж.

– Так почему бы вам самому на ней не жениться? – спросил Эшуорт. – Судя по всему, вы хорошо с ней знакомы. Разве вы с Харклифом не были друзьями?

– Очень близкими друзьями. И именно поэтому я не могу жениться на Лили. Леди Лили Чатуик – сестра маркиза. Среди ее предков несколько королевских особ. Помнится, Лео даже говорил мне, будто бы он тринадцатый по счету в очереди на престол. Я… – Беллами ударил кулаком по сиденью, – я не настолько влиятелен.

С этим утверждением нельзя было не согласиться. Спенсер и сам не любил выскочек, непонятным образом пробившихся в высший свет. Судя по тому, что он слышал в конюшнях, Беллами возник из ниоткуда года три назад. Несмотря на весьма сомнительное происхождение мистера Беллами, даже самые закоренелые снобы приглашали его на званые обеды и за карточный стол ради развлечения. Он обладал сверхъестественными способностями к подражанию.

Спенсер однажды стал свидетелем того, как Беллами развлекал публику, вульгарно изображая Байрона и леди Каролину Лэмб. Спенсер считал его достойным жалости клоуном, однако молодые повесы из высшего света его ценили и почитали. Они подражали подражателю. Перенимали его манеру одеваться, походку, едкие остроты. Некоторые дошли до того, что приказывали своим камердинерам втирать в волосы ядовитую смесь сажи и яичных белков, чтобы придать им такой же растрепанный вид, как у их кумира.

Спенсеру не было никакого дела до прически этого выскочки, а его дешевый юмор он и вовсе презирал. Единственное, что привлекало герцога в Беллами, – это принадлежавший ему медный жетон, гарантировавший членство в клубе «Жеребец».

– Это придется сделать Морленду, – произнес Эшуорт. – Я не стану на ней жениться.

– Вам несказанно повезет, если вы станете ее супругом, – возразил Беллами. – Лили – чудесная, умная девушка.

– Не сомневаюсь. Но я никогда не женюсь на женщине, которой восхищаюсь.

Тут Спенсер не удержался:

– Вспомнили о благопристойности? Откуда это в вас? Может, нашли на поле боя?

– Может быть, – безразлично бросил Эшуорт. – Но вас я там точно не встречал.

Спенсер едва не задохнулся от ярости. Именно так и поступают негодяи – наносят удар в самое больное место. В юности он более всего на свете желал последовать примеру собственного отца и купить военное звание. Но когда тот умер, Спенсер стал герцогским наследником. У него внезапно появился титул и связанные с ним многочисленные обязательства. На поле битвы ему пришлось бы рисковать сотнями жизней, а не только своей собственной. Так что прощайте слава и громкие победы.

– А почему вы не можете жениться на Лили, Эшуорт? – спросил Беллами. – Вы ведь лорд, не так ли?

– Я недавно унаследовал титул барона, а в придачу пустошь, поросшую вереском, в Девоншире и дом, что сгорел дотла четырнадцать лет назад. Мне пришлось продать свой офицерский чин, чтобы выплатить долги кредиторам.

– Прошу прощения за то, что перебиваю, – вмешалась Амелия.

Простить? Да Спенсер готов был благодарить ее за это до конца дня. Он давно уже хотел сменить тему.

– Ваше имя сразу показалось мне знакомым, – продолжала между тем Амелия. – А когда вы упомянули о своем чине… Вы, случайно, не подполковник Сент-Мор?

– Он самый. И я знал вашего брата.

– Я так и думала. Он писал о вас в своих письмах и всегда рассказывал о вашей храбрости. Вы были… – ее голос сорвался, – вы были с ним под Ватерлоо?

– Только не в конце сражения. Он служил в другом батальоне. Могу вам сказать, что он был славным человеком и прекрасным офицером. Его обожали подчиненные и уважали командиры. Это большая честь для семьи и страны.

– Благодарю вас.

Леди Амелия, казалось, была удовлетворена этими словами, но Спенсеру они показались банальными и неубедительными. Какими-то заученными. Словно Эшуорту уже доводилось повторять их много раз. Наверное, этим объяснялась торжественная серьезность в его манере общения, коей не наблюдалось раньше. Спенсер его таким не помнил.