Танец с саблями

Оформление сцены организаторы свели к минимуму: разлапистый герб Интерпола на заднике, наполовину свернутые флаги в углу, три стула и тот самый злополучный столик с недостающей до пола драпировкой.

— Ну, вот — поток вопросов постепенно исчерпался… — заместитель министра коротким движением отер со лба пот и кивнул в сторону сидящих рядом:

— Видите ли, в силу профессиональной привычки нам легче спрашивать, чем отвечать. Поэтому, хотелось бы попросить снисхождения… Как, господа журналисты?

Почти три часа в душном зале… Всем, вполне естественно, хотелось на воздух — и публика одобрительно загудела. В конце концов, официальная программа конференции уже исчерпана!

— Простите, можно..? — к единственному микрофону на пятачке перед сценой протиснулась худенькая «джинсовая» девушка. Она уже давно ждала своей очереди — и теперь страшно испугалась, что прогрессивное человечество не услышит заготовленный ею вопрос.

— Кто же откажет даме! — улыбнулся вежливой прибалтийской улыбкой ведущий. — Тем более — такой очаровательной…

— Это общий вопрос… — журналистка с трудом перекрикивала нестройный гомон уже настроившихся на выход коллег:

— Если конференция посвящена проблемам организованной преступности… Не логично ли было бы пригласить и её представителей? Дать им возможность высказаться, что-то обьяснить?

Зал отреагировал даже раньше сидящих на сцене — смешками и репликами с мест. От дверей потянуло дымком сигарет…

— Господа, тише! — призвал собравшихся к порядку заместитель министра. — Господа…

— Кстати, это очень интересный вопрос, — неожиданно поддержал пунцовую от смущения журналистку господин Боот. Он вообще был хорошо воспитан и всегда вставал на сторону слабых. — Если бы здесь давали приз, как за самый интересный вопрос, он был бы присужден именно вам.

— Ответите? — уточнил ведущий. — Или, может быть, вы?

— Нет, благодарю… В другой раз! — отрицательно помотал седой головой представитель российских спецслужб. Он с благожелательным интересом рассматривал девушку перед микрофоном: молоденькая, симпатичная! И не дура… Жаль, от волнения забыла даже представиться, но ничего — уточнят, пригласят на интервью… А там посмотрим.

— Господин Боот?

— Да, так! — сделал паузу представитель Интерпола. — Я позволю себе ответить вопросом. А почему вы думаете, что представители организованной преступности не заявились сюда и без нашего приглашения? Думаете, им не интересно, что здесь происходит? Конечно, они не носят на груди соответствующих пластиковых табличек, но…

Публика постепенно притихла, вслушиваясь в слова переводчика.

— …Но современная мафия — это вовсе не бритоголовый боксер-вышибала или зловещий толстяк с еврейским носом и итальянским акцентом. Тот, кто работает на международные криминальные структуры, должен иметь безупречную внешность и репутацию — бизнесмена, полицейского, журналиста! Или журналистки… Иначе нам было бы очень легко работать. Вы удовлетворены?

— Ответом? Вполне, — кивнула уже немного оправившаяся от смущения «джинсовая» девушка.

— Вот и ладно! — пора было заканчивать. Ведущий опять взял инициативу в свои руки:

— Прежде чем поблагодарить господина Боота и нашего российского коллегу…

Не прошло и пяти минут, как последнее официальное мероприятие конференции успешно завешилось. Толпа повалила на улицу, весело переругиваясь и толкаясь в узких проходах: за неделю разноязычные представители прессы успели привыкнуть друг к другу, но ещё не настолько, чтобы надоесть.

— Пора и нам! — встал со стула представитель страны-организатора. Господин Боот щелкнул замочками своего портфеля, а руководитель российской делегации поправил узел галстука и кивнул.

— Хорошо!

Снаружи, за стенами душного корпуса, было действительно великолепно…

Крохотная республика, в которой и повернуться-то толком негде, умудрилась сохранить и не изгадить свой собственный Национальный природный заповедник: море, полное янтаря, песчаные дюны на побережье, корабельные сосны… Чуть в стороне шумела встревоженная теплым ветром реликтовая дубрава.

Публика уже весело толпилась вокруг заставленных разнообразной снедью столов: пикник для участников, гостей и прессы организовали прямо под открытым небом. Обслуживающий персонал — в основном, охрана и водители, по очереди исчезал на кухне. Для особо важных персон оборудовали нечто вроде навеса…

Вообще, к протокольным условностям здесь относились с трепетом, характерным для большинства новорожденных демократий. Это проявлялось и в принципиальных вещах, и в мелочи — такой, например, как формирование кортежа. Мотоциклисты, разукрашенные машины сопровождения и по представительскому автомобилю каждому из «первых лиц»: русскому генералу, господину Бооту и заместителю министра… Остальным полагались места в автобусах.

Так было на пути в заповедник, так планировалось и возвращение.

— Ну, всего доброго! Мы ведь уже не увидимся? — генерал пожал протянутую представителем Интерпола руку.

— Да, я прямо в аэропорт.

— Счастливого полета!

— Коллеги, а что если… — прибалту не удалось закончить фразу: со стороны стоянки раздался, перекрывая возмущенные крики, протяжный металлический скрежет. — Что там такое?

Подскочивший охранник из местных отрапортовал — быстро-быстро, на родном языке. Но и без перевода было ясно — выруливавший на свое место в колонне автобус не вписался в радиус разворота и смял крыло одной из черных представительских машин.

— Ничего страшного! — успокоил коллег заместитель министра.

— Кажется, это ваша, господин Боот? — посочувствовал генерал. — Бывает.

— Досадная мелочь… Я с радостью предоставлю вам свой автомобиль.

— Зачем? — успокоил прибалта высокий гость. — Мы можем поехать вместе. Время до вылета есть.

— Но по правилам безопасности…

Это были формальные возражения, поэтому через минуту вещи господина Боота уже перегружались в точно такую же машину с полосатым флажком республиканских цветов на капоте.

— Увидимся вечером? — чуть дольше, чем принято продлил рукопожатие глава русской делегации.

— Да, я должен буду вас проводить на вокзале.

— Там, обычно, не до того… И — спасибо тебе! — поблизости никого не было, но генерал все равно говорил почти шепотом.

— Все в порядке? — Собеседник знал, что имеется в виду не только предписанная протоколом забота. После встречи в театре они не перемолвились и парой слов.

— Да, надеюсь… Будь здоров!

— Жене привет передавай. Детям, внукам!