Танец В Небесах

– Да, иду!

Лена показала как разрезать это чудо, и вскоре все с восторгом ели этот вкуснющий торт.

Джаймис, отведав такое, тут же пристал к Лене.

– Нам надо также научиться, это же необыкновенно вкусно, где взять такого искусника, плачу любые деньги??

Лена смеялась.

– Искусница у нас пока одна, а вам? Джаймис, поищите у себя среди женщин умелицу, что всякие ваши боурушики печет, отправим учиться, и будет у вас своя мастерица, а то и несколько.

Весь день Юнчи озадаченно мотал головой: для него и концерт придумали, и борьбу показали, вечером запустили в небо магические штучки, которые распускаясь как цветы - складывались в придуманные Саем и Симом картины. Что малые, что взрослые восторженно кричали, а Юнчи загрустил.

– Что ты, Учитель, устал?
– спросил встревоженно Джас.

– Нет, я просто расстроился. Вы такие молодые, а я уже… доживу ли хоть до Саюшкиной свадьбы-то??

– Доживешь, Юнчи, сейчас такое движение везде, некогда и думать о возрасте. Вон, у тебя ещё малышня недоученная, - кивнул Джас на трех скачущих и вопящих племяшек.
– Мы, я надеюсь, Сайху брата или сестричку подарить сможем с Вилей.

– Стар я, Джас, ой стар!

– Юнчи, Великий Путник - справедлив, не станет он забирать тебя раньше времени, именно ты стал сыну и за мать, и за отца, он обязательно оставит тебя здесь до, думаю, даже моих внуков.

А подарки Юнчи разбирал потом два дня с помощью мелких внуков, которые перемеряли, перетрогали все его новые халаты и обувь, выпросили у него сувениры - Джаймис ворчал, называя их грабителями, на что мелкие задорно смеялись и лезли к обоим дедам обниматься.

ГЛАВА 20.

Джасу не хватало времени. Постоянно он куда-то уезжал, проверял, ругался с упертыми степняками, спешил успеть до свадьбы хоть что-то начатое завершить. Как торопились со стадионом - поле давно было уже в деле, а пристроить уступами лестницы и сиденья рядами, а также мудреную крышу, чтобы сдвигалась и раздвигалась…

Лена, смеясь, называла это строительство “комсомольско-молодежной стройкой”, а степняков стройотрядовцами, даже напела какую-то песню из своего мира:

– “Радостный звон гитар, яростный стройотряд, словно степной пожар, песен костры горят!”

А молодежь сразу же подхватила её, постоянно напевая. Сури же отличился, пристал к Лене, чтобы она остальные слова вспомнила, но увы… Тогда Сури, промучившись ночь, придумал свои слова на этот мотив, и распевали степняки новую песню. Приставали к Сури, чтобы придумал ещё какую-то песню. Лена подумав, напела про свадьбу, и разучивали потихоньку, чтобы Джас не слышал эту песню, желая порадовать просто возродившегося Повелителя.

Некоторые, помнившие того Джаса, не верили, в разговорах между надежными собеседниками проскакивало опасение, что вырвется наружу Джасов зверь, но с каждым днем все меньше оставалось таких, кто вспоминал того Джаса.

Грурги, облетающие степи, посмеивались и говорили, что степь стала как разворошенный муравейник -везде что-то сторили, копошились люди, протянулись через степь две главные дороги - одна в страну грургов, другая к айнам.

Мудрая Лена давно отбросила идею рассказать об авто. Зачем загрязнять воздух и усложнять жизнь, пусть на велосипедах народ ездит - и полезно, и воздух остается чистым. Появились уже всякие велики, для пожилых - низенькие трехколесные, тандемные - когда двое ехали на одном, более длинном велосипеде с двумя сиденьями и могли периодически по одному отдыхать. Больше всего, конечно, полюбились велики детям и молодежи.

Вилье сшили платье, на последней примерке она аж прослезилась, нежно-голубое, пышное платье, оттеняло её глаза и волосы, казалось, воздушное неземное создание вместо неё залетело к ним. Все потрясенно молчали… Лена первой пришла в себя:

– Да, в моем мире много красавиц, но ты, сестричка, превзошла всех. Твои мужчины - им предстоит пережить шок.

В день свадьбы повелителя толпы принаряженных степняков с раннего утра тянулись к стадиону. Успела-таки молодежь сделать все кроме крыши, но дни стояли погожие, решили достроить её после свадьбы. А пока народ степенно рассаживался на стадионе, мест не хватало, дети и молодежь пристраивались прямо на ступеньках, предвкушая красивый праздник.

В центре поля установили помост, украшенный цветами, постелили дорожки, по которым сначала пройдет Джас, потом названный отец - Юнчи приведет невесту.

Пропел рожок, возвещающий о том, что торжество начинается. Все притихли.

Показался Джас, за ним степено вышагивали: Джаймис, Сайх с лабисом, Лена с Людигом и Голубой, семья сестры Джаса - Фатмы.

Джас в светлом, непривычном для степняков костюме, заметно волнующийся, был хорош, многие женщины восхищенно ахали - статный, широкоплечий, без единой жиринки, высокий… А рядом шел сын, во многом повторявший отца - та же фигура, мощные плечи, черные отцовские глаза. Только волосы светлые говорили о наличии грурговой крови.

Важно шествующий Джаймис на фоне высоких сына и внука явно проигрывал, но кого это смущало. Дед Джай упивался радостью и гордостью за своих любимых сына и внука. Взошли на помост, туда же с другой стороны поднялись Правители грургов и айнов и замерли в ожидании.

Через несколько минут из двери торжественно и неспешно вышел Юнчи, ведя под руку… небесное создание. Казалось, Вилья превратилась в фею… Восторженный вздох всего стадиона был единым…

Под руку с торжественным Юнчи, наряженнным в халат, вышитый золотыми нитками и сверкающий на солнце, просто плыло невесомое нежное воздушное создание.

Как Джас сдержался, чтобы не подбежать и взять свою Вилю на руки? Остановил его только насмешливый вопрос Сима:

– Что, степняк, нет терпения?

– Ой, зверь мифический, я все слова растерял!

Юнчи, подведя Вилью к Джасу, торжественно сказал:

– Отдаю тебе, Джас из рода Джаймисова, свою главную драгоценность, дочку мою - Вилью! Береги и люби её!

Джас, не сводя восхищенного взгляда с Вильи, осторожно взял её ручку:

– Клянусь перед всем народом никогда и ни в чем не обидеть мою нареченную Вилью, быть ей опорой во всем, любить и уважать до конца моей жизни! Да услышит меня Великий Путник!

Сайх, тоже восторженно и с нежностью смотрящий на свою мамочку, подал ему на маленьком подносике два кольца - опять же Лена подсказала, и сначала Джас осторожно надел на тоненький пальчик своей, теперь уже жены колечко, а потом смущающаяся Вилья старательно надевала ему.

Юнчи надел на их головы ободочки, накинул сверху расписной узорный платок и что-то зашептал над ним.

Ждали все привычного грома и сверкающих искорок, но на то он и Великий Путник - никогда не угадаешь, что он решит.

Поднялся над помостом небольшой ветерок, платок вернулся в руки Юнчи, а Джас и Вилья… стали подниматься в небо.

Это было… Замерли все. Пара, держащаяся за руки, поднималась… и у Вильи за спиной развернулись красивые крылья, голубые с черно-красными, цвета глаз, бывающих иногда у Джаса, полосками.

Пара кружилась в воздухе, хрупкая, тоненькая Вилья, легко удерживала своего мощного, высокого степняка. Как заорали все присутствующие при этом чуде!

Лена, Фатма, Джаймис - плакали, у Сайха на руках восторженно прыгала птичка-невеличка, что-то радостно крича, Сим довольно скалился, Юнчи часто моргал, Людиг, крепче обнимая свою все больше грузневшую жену, задорно смеялся.