Танго на собственных граблях

Значит, рядом с Нютой и Борисом работали и другие ребята. Что же, это объясняло все те странности в поведении друзей, которые Настя заметила, пока жила с ними под одной крышей. И чужие голоса, и странный гул, и холодный сквозняк по ногам, как от открытой входной двери, когда вроде бы все они находились дома.

— Но почему вы взялись за это дело?

— А кто еще? Нашему отделу поручили заняться обеспечением безопасности лаборатории, в которой трудится Евгений.

— Так это при вашем попустительстве Рудику удавалось безнаказанно орудовать все это время?

— Орудовал он при прежней службе безопасности. Теперь это все в прошлом. Ушли и они, и как ты сама понимаешь, ушел Рудик. Не у одного Евгения возникли на его счет подозрения. Как только мы приняли дела, эти же подозрения возникли и у нас самих.

— Но как же Евгений не знал, кто обеспечивает безопасность его лаборатории?

— Ты имеешь в виду, почему он не знал меня в лицо? А он и не должен был этого знать. Но ты не беспокойся, теперь при господине Селиванове такого прокола в работе лаборатории больше не случится.

— А Селиванов — это кто? Ваш начальник?

— Да.

— Рада, что теперь все изменится к лучшему, — помолчав, сказала Настя.

— У тебя есть еще вопросы?

— Уйма!

И повернувшись к Нюте, она спросила:

— А тот мужчина в аэропорту… Олег?.. Он тоже ваш коллега?

— Коллега, верно, — кивнула Нюта. — Из смежного ведомства, но все же коллега. Олег занимается отслеживанием террористов, у нас немного иные задачи. Но в целом мы сотрудничаем.

— Поэтому он так любезно предоставил нам видеозапись. И полиция… Я все голову ломала, почему этот майор и его люди во всем слушаются Бориса!

Последний самодовольно хмыкнул.

— За это им всем огромное спасибо. Вообще-то могли и выставить вон, но не выставили. Молодцы.

И снова взглянув на девушку, он подлил ей вина и произнес:

— А мы ведь сегодня не случайно выдернули тебя из дома.

Настя почувствовала легкое разочарование, но в то же время ее одолело и любопытство:

— Не случайно? А почему?

— Мы хотели предложить тебе одну вещь. Не знаю, как ты к этому отнесешься…

— Что?

— Скажи, а не согласилась бы ты поработать вместе с нами?

От удивления у Насти даже челюсть отпала. А бокал у нее в руках почему-то задрожал.

— Поработать… с вами? То есть в вашей команде?

— Да.

— Но… но ведь я ничего не умею!

— В смысле, стрелять? — уточнил у нее Борис. — А ведь хвасталась, что умеешь.

— Но это же совсем не то!

— Научиться стрелять, бегать, прыгать, лазить по стенам и всяким таким штукам не так уж и трудно. Но полагаю, что от тебя ничего подобного и не потребуется.

— Нет? А чем же мне тогда придется заниматься?

— Помнишь, как тебе удалось поставить ментальный блок старику, когда он принялся нас с тобой прощупывать?

— Да. Ты потом еще сказал, что ему это не очень-то понравилось.

— Никому не нравится, когда у него что-то не получается. Но дело не в нем, а в тебе. Я еще тогда подумал, что ты очень способный экстрасенс. А нам в отделе такие люди очень нужны.

— Зачем?

— Когда работаешь над охраной целой лаборатории, в которой экспериментируют с психоментальными энергиями, очень полезно иметь человека, который в этом разбирается.

— Но я-то как раз не разбираюсь.

— Зато у тебя огромный потенциал.

— Но почему я? Ты же говорил, что потенциал есть практически у любого человека.

Борис повертел бокал в руке, разглядывая его, словно ничего интересней в жизни не видел, и наконец признался:

— Я тебе врал.

— Но зачем?

— Ты в тот момент выглядела такой испуганной. Вот я и решил сказать тебе, что ничего необычного в твоем умении нет. Рядовая особенность организма.

— Ты это очень убедительно сказал. Я тебе поверила.

— А теперь поверь в другое. Поверь, что ты обладаешь поистине уникальными способностями. А если тебя еще и немного подучить и потренировать… Ну что? Согласна?

— Поработать с вами? С вами двумя?

— Если согласишься, я познакомлю тебя с твоим будущим напарником.

— Как? — окончательно растерялась Настя. — Прямо сейчас?

— А чего тянуть-то? А вот, кстати говоря, и он.

И Борис помахал кому-то рукой. Настя посмотрела в том же направлении и буквально оцепенела от изумления. Деликатно пробираясь между столиков, к ним шел тот самый ушастый паренек, которого девушка заприметила еще на выступлении Юдина.

Увидев ушастого, Настя обрадовалась ему, словно своему самому старому и лучшему другу. Сердце у нее забилось. И она едва удержалась, чтобы не вскочить на ноги и не броситься на шею к молодому человеку.

Между тем Борис произнес, указывая на ушастого:

— Познакомься, это Владлен.

А я знаю, хотела сказать Настя, но вместо этого спросила у ушастого:

— Владлен — это в честь дедушки?

— Да.

Ура! Как точно она угадала! Стоило ей еще тогда во дворе дома Юдина услышать, что ушастого зовут Владленом, как она подумала про его древнего предка — владеющего Леной, рекой, разумеется. Может, она и впрямь экстрасенс?

Но ушастый ее разочаровал.

— А деда моего, — объяснил он, — назвали так в честь Владимира Ильича Ленина. Сокращенно получается Владлен.

Настя немного огорчилась, что переквалифицироваться в экстрасенсы у нее вот так сразу же не получилось, но потом утешилась и принялась рассматривать ушастого. В последний раз, когда она его видела, паренек был под действием гипноза или чего-то в этом роде.

Но теперь с ним все было в порядке. Глаза у него были живые, блестели, и он не отводил взгляда от Насти.

— Значит, ты тоже работаешь с ребятами? А как же ты очутился на представлении Юдина?

— Ну, у нас ведь много подразделений. Мне было поручено прощупать этого типчика и втереться к нему в доверие, насколько это возможно. И я ходил вокруг него кругами не один день, бывал на всех его выступлениях, изображал самого рьяного его поклонника, да еще сыпал деньгами и твердил о своем одиночестве, чтобы Юдин точно поверил, что я золотая рыбка.

— Значит, ты специально старался попасть в лапы к Юдину и старцу?