Танго на треснувшем зеркале
Шрифт:
Лениво подняла голову, и сердце затряслось в предчувствии беды. Ко мне приближались две громадные, заслоняющие собой пространство, безликие тени.
Не догадалась, просто почувствовала — надо бежать. Ближайший выход недоступен. Тени уже перекрыли его.
Вскочив, с небывалой для себя прытью я метнулась в противоположный конец вагона, прося всех божеств мира сразу, только бы дверь оставалась открытой.
Ведь знаю я свое везение: стоит только пожелать, и на тебе, Василина, получай облом!
Определенно, сегодня был мой день, и выход остался свободным.
Нет! Не может быть! Теряя драгоценные секунды, снова оглянулась.
Покачиваясь и распространяя флюиды тумана, не замечая препятствий перед собой, с устремленностью маньяка две потусторонние громадины двигались в мою сторону.
Нужно спрятаться — в метро много укромных уголков — и замереть! Обмануть, в конце концов. Иначе мне от них не уйти. Но ноги сами несли меня на поверхность.
Ступеньки вверх, прямая дорога к пустырю, а за ним лес. И кругом ни души! Что же мне делать? Я снова направилась в сторону чащи леса, но нечто внутри опять не отпустило, и пришлось продолжать мчаться по тропинке.
Это же дорога к лечебнице, то ли обрадовалась я, то ли встревожилась запоздалому узнаванию маршрута. Времени для анализа чувств у меня не было. Хоть я больше не оборачивалась, все равно точно знала — черные тени следуют по пятам.
Вот и лечебница. Хватаю дверную ручку, вваливаюсь в вестибюль. На встречу идет Егор. Он широко улыбается, и я растягиваю губы в ответ. Он мне поможет! Точно поможет!
Но еще мгновение и… Что он себе позволяет?!
Пальцы Егора железной хваткой вцепляются в мою руку, и он, пыхтя от напряжения — даже физиономия раскраснелась, — тащит меня назад на улицу. Упираюсь ногами, но силы не равны. Ищу его взгляд, но встречаю в глазах только черноту ночи. И безжалостность.
Хлопок закрывшейся двери и щелчок замка.
Они близко, я чувствую их каждой клеткой своего тела! Невзирая на боль в руке — я тебе еще отомщу, гаденыш, — бьюсь в запертую дверь. Погоня приближается. Нужно уходить!
Сломя голову, не жалея каблуки, мчусь за ближайший угол лечебницы, не разбирая дороги. Тени все ближе и ближе. Я чувствую их сырое гнилостное дыхание за спиной.
Что им от меня надо? Не понимаю!
Поворот. Успею ли я до него добежать? На последнем рывке ноги отрываются от земли и я лечу вниз. Погреб?
Уверенные руки подхватывают меня, и мы вместе кубарем падаем на пол. А потом отползаем к пролому в стене и замираем.
Горячее дыхание обжигает шею. Колючая борода щекочет кожу, поднимая желание из глубины подсознания, и я прижимаюсь к горячему телу. Бегут мурашки.
Теперь я на практике убедилась, перед смертью хочется одного. И если это конец, поддамся зову природы.
Меня прижимают в ответ. В ухо тихонько долетает:
— Тшшш…
Меня трясет от страха и горячей волны, разлившейся внизу живота. Обними меня, незнакомец. Крепко-крепко обними, прошу я про себя, словно он умеет читать мысли.
И тут меня сжимают в объятьях, крепких, не вздохнуть. Пухлые горячие губы накрывают мой рот
и, запыхавшись, я сгораю в обрушившемся на меня огне.Держи меня крепче, хочется кричать мне. Крепче и жарче. Еще жарче! Не отпускай!
— Не отпущу! — доносится в ответ, и я решаюсь посмотреть в лицо незнакомцу. И отшатываюсь.
Знакомые длинные волосы. Борода… И глаза, желто-серые, с трепещущим пламенем, теперь не скрывая тревоги, смотрят на проем, через который мы сюда попали.
Ян Игнатьевич!
На такое я не соглашалась! Но не все ли равно, если смерть идет по пятам?
Нет, только не это, только не это. Нет ничего пошлее, завести роман с начальником!
Но сердце отказывается подчиняться здравому смыслу, и я зарываюсь в густую копну волос поглубже. Мурашки бегут по телу, кожу обжигает волна жара.
Ян сжимает меня сильнее и сильнее, пока я безвольной тряпкой не падаю на землю. Тени поглощают нас, но этого я уже не вижу.
Глава 19. О странном открытии с нехорошим душком
Проснулась я от собственного крика с испариной на лбу и сбившимся у ног одеялом. Мрак, поглотивший меня и весь мир заодно, все еще казался реальным. Открыв глаза, некоторое время я оглядывалась в поиске преследователей.
Не то чтобы кошмары мне раньше не снились. Бывало и не раз. Но вот так, накрывая с головой, лишая кислорода — я сидела на постели, до сих пор судорожно хватая воздух, — да еще с любовным настроением — это что-то новенькое!
Едва одышка прекратилась, я порадовалась отличному завершению погони с обнимашками и не мешкая встала. Кофе сам себя не заварит! Планы тоже так и останутся планами, если я продолжу вот так сидеть и медитировать на потолок. Покрытый паутиной, между прочим.
Я вскочила, прошлепала на кухню, заварила кофе и, отхлебывая по глотку, принялась претворять задуманное накануне в жизнь.
В самый первый день я уволокла с работы упаковку экспериментального препарата, а заодно и коробку-другую старого доброго галоперидола с аминазином. И спрятала в тайник, подальше от глаз Маланьи Степановны. Да и от своих тоже.
Не полежали они спокойно и недели… Ну и ладно. Дело не терпит отлагательств. И я решительно извлекла из тайника заветные лекарства.
Открыла флакон, вытряхнула белую капсулу в ладонь. Ничего особенного. Капсула как капсула. А потом, осторожно покрутив, разделила твердую желатиновую оболочку на две половинки и высыпала порошок на лист бумаги.
Начинать собственное лечение с тяжелого галоперидола мне не хотелось. Несмотря на то, что шестерым пациентам экспериментальная формула не помогла, это еще не ставит крест на препарате. Я тоже готова его протестировать!
Порошок поблескивал на белом в клеточку листе, а я думала, как лучше его принять. Рассасывать таблетки я не любила. Да и зубам неполезно. Но тут у меня порошок и вариантов оставалось немного.
Я снова посмотрела на кристаллы, подсвеченные лучами восходящего Солнца. Почему бы и не нарушить традицию! И лизнула порошок кончиком языка.