Танго с тигром

— Разумеется, — нетерпеливо сказала Доминик, отбрасывая со лба выбившуюся прядь. — И что дальше?

— Вы, наверное, и сами догадались. Изабелла влюбилась в вашего красавчика Хардинга, а он притворился, будто для него она тоже что-то значит. Поговаривали даже, что он готов разорвать помолвку с вами. Однако, когда дошло до дела, он отказался. Сказал, что ничего никому не обещал!

Сальвадор казался обескураженным и Доминик могла понять — почему. Европейская эмансипация не коснулась бразильских женщин, которые воспринимали подобные романы слишком серьезно. Если женщина в отношениях с мужчиной заходит слишком далеко, то только потому, что он на ней женится. Она теперь поняла, чем вызваны гнев и жажда мести у Винсента, но не могла понять, как Джон, совершив такое, мог продолжать писать ей столь красочные любовные письма.

Вздохнув, Доминик сказала:

— Но это все равно ничего не меняет, Сальвадор. Винсент по-прежнему меня ненавидит!

— Нет, senhora, вы заблуждаетесь, — ответил Сальвадор, запуская мотор.

Глава десятая

На следующее утро Доминик проснулась рано, разбуженная непривычным шумом транспорта на примыкающей к отелю улице. Выскользнув из постели, она прошагала к окну и задумчиво посмотрела на окутанный туманной дымкой Рио и виднеющуюся в отдалении бирюзовую полоску Атлантического океана. День явно обещал быть солнечным и знойным.

Доминик прошла в ванную, поспешно умылась, почистила зубы, приняла душ и облачилась в голубой костюм. Неожиданная задержка в Рио-де-Жанейро застала ее врасплох — никаких других вещей у нее с собой не было.

Выйдя из номера, Доминик спустилась на лифте в вестибюль и улыбнулась портье, проводившему ее озадаченным взглядом.

Воздух на улице был по-утреннему свеж, с океана дул приятный бриз и Доминик, зябко поежившись, остановила такси и попросила отвезти ее в больницу Святого Августина.

В больнице, несмотря на ранний час, жизнь уже кипела вовсю, и Доминик разрешили пройти на третий этаж, где лежал Винсент. Вместо сестры Санчез дежурила сестра Морено, которая испуганно подняла глаза, когда Доминик представилась.

— Но сеньор Сантос едва только проснулся, — воскликнула она. — Мы начинаем будить больных в семь тридцать, а сейчас только семь сорок пять!

Доминик нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.

— Я его жена, сестра Морено, — сказала она. — Думаю, для меня можно сделать исключене. Как он себя чувствует с утра?

— Он поправляется, — с готовностью ответила сестра Морено. — Скоро мы уже будем пересаживать ему кожу.

— И все будет в порядке?

— Разумеется. Разве что останутся незначительные шрамы. Впрочем, позднее, с помощью курса пластической хирургии, можно будет избавиться и от них.

— Так могу я пройти к нему?

— Раз вы настаиваете… Но это против наших правил.

Доминик пожала плечами, поблагодарила сестру и прошла в палату Винсента. Постучав в дверь, она дождалась его короткого ответа, и вошла. Винсент посмотрел на нее, словно не веря своим глазам, потом произнес:

— Зачем ты пришла? Где Изабелла?

— Спит в своем гостиничном номере, — ответила Доминик, стараясь не заводиться. — Как ты себя чувствуешь?

— Вполне сносно, — холодно ответил он, поворачиваясь так, чтобы обгоревшая половина его лица была хоть немного скрыта от Доминик.

Доминик закрыла дверь и приблизилась к его кровати.

— Скажи мне, что случилось на заводе, — попросила она. — Из-за чего произошел взрыв?

— Это мне предстоит выяснить, когда я отсюда выйду, — процедил он. — Тебе сказали, сколько меня собираются зесь продержать?

— Нет. Но, по мнению Изабеллы, после пересадки кожи тебя могут переправить в Бела-Висту.

— Но все-таки — сколько? Как долго мне здесь лежать?

Винсент мрачно смотрел прямо перед собой, отказываясь поворачивать голову в сторону Доминик.

— В целом около месяца, может быть — шесть недель. — Доминик обогнула кровать и приблизилась к Винсенту. — А что?

— У меня много важных дел, — резко ответил он.

Доминик с нежностью посмотрела на его обожженное лицо. Никакого отвращения она не испытывала. Перед ней лежал мужчина, которого она любила.

Однако Винсент, похоже, не замечал, что с ней творится. Он только спросил:

— Зачем ты пришла? Тебе не хватило вчерашнего посещения?

— Вчера ты не захотел со мной разговаривать. А мне необходимо поговорить с тобой. Изабелла рассказала мне про Валентину.

Его лицо потемнело.

— Вот как! Может быть, она и про Хардинга выплакалась?

— Нет. Она даже не подозревает, что я знакома с Джоном.

— Разумеется. Я и забыл. Пожалуй, тебе лучше не упоминать о нем.

— Я и не собиралась. Тем более, что дела Джона не имеют ко мне ни малейшего отношения.

— В самом деле? Ты не жалеешь, что не вышла за него? Он бы тогда не стал…

Винсент внезапно умолк и Доминик так и не поняла, что он хотел сказать.

— Я вышла за тебя замуж потому, что любила тебя, — дрожащим голосом сказала Доминик.

— Неужели? Ты использовала прошедшее время.

— Перестань ко мне цепляться. А ты? Почему ты женился на мне? Тебе на этот вопрос ответить сложнее, правда?

Голос Доминик почти надорвался и она замолчала.

Винсент откинулся на подушки, пристально вперив в нее единственный открытый глаз.

— Ты никогда не узнаешь, почему я женился на тебе, — безжалостно сказал он. — А теперь уходи, я не хочу тебя больше видеть.

— Винсент, перестань же! — вскричала Доминик. — Ты, должно быть, никогда не знал, что такое муки ревности, иначе вел бы себя совсем по-другому.

Винсент приподнял голову.

— Вот ты куда клонишь. Ты хочешь сказать, что ревновала? — вопрос прозвучал язвительно.

Доминик поежилась.

— Д-да, — выдавила она. — Конечно!

Винсент горько усмехнулся.

— Господи, как же ты умеешь все переворачивать с ног на голову, — произнес он. — У тебя не было причин для ревности!

— Теперь-то я это знаю, — горько сказала Доминик, — но тогда… Даже в день свадьбы ты решил меня помучать!

Винсент присел, лицо его посерьезнело.

— Тогда все было иначе, — холодно произнес он. — Тогда я тебя хотел.

— А теперь ты меня не хочешь? — Доминик обхватила голову руками.

— Не так, как тогда.

Доминик смотрела на него, силясь понять, как Винсент успел настолько перемениться. Потом, со сдавленными всхлипываниями, она бросилась к двери, выскочила в коридор и опрометью кинулась вперед, не обращая внимания на испуганные крики медсестер. И вдруг, услышав свое имя, она обернулась и увидела… Винсента, который стоял в проеме двери своей палаты и смотрел ей вслед. Доминик, не останавливаясь, вскочила в лифт, спустилась в вестибюль, выбежала на улицу, села в такси и только тогда разрыдалась навзрыд.