Танки Первой Мировой
Шрифт:
Ударные силы союзников включали:
| Армия | Пехота | Конница | Артиллерия | Танки и БА | Авиация |
|---|---|---|---|---|---|
| 4-я британская армия | III корпус: 12, 18 и 58-я дивизии; Австралийский корпус: 1, 2, 3, 4 и 5-я дивизии; Канадский корпус: 1, 2, 3 и 4-я дивизии | Кавалерийский корпус: 1, 2 и 3-я кав. дивизии | 2068 орудий, в том числе 672 тяжелых | 10 батальонов — 360 тяжелых танков; 2 батальона — 96 средних танков «Уиппет»; 18 бронеавтомобилей | 17 эскадрилий — 408 самолетов |
| 1-я французская армия | 31-й корпус: 42, 37, 66 153 и 126-я дивизии | – | 616 орудий, в том числе 340 тяжелых | 2 батальона — 90 легких танков | 60 самолетов (не считая резерва 1-й армии) |
2-я германская армия включала 11 пехотных и 2 резервные дивизии (из них на направлении главного удара находилось 7 дивизий) при 840 орудиях. Многие пехотные батальоны в передовых окопах были серьезно ослаблены в позиционных боях. К тому времени германское Верховное командование вынуждено было сократить даже штатную численность
Танки Mk V с приспособлением «crib» на крыше выдвигаются к полю боя.
На британском участке фронта главный удар наносили части австралийского и канадского корпусов, считавшихся ударными частями, как в силу упорства и стойкости личного состава, так и в силу их численности (канадские и большинство австралийских пехотных бригад имели по 4 батальона, в то время как английские — по 3, число активных штыков в канадских и австралийских батальонах было больше, чем в английских).
К тому времени танковые силы союзников представлялись уже весьма значительными. С 1 марта по 1 августа 1918 г. боевая сила британского Танкового корпуса выросла на 27 %, правда, сила Пулеметного корпуса за тот же срок выросла на 41 %, а численность авиации во Франции, например, — примерно на 40 %.
По железным дорогам с 31 июля по 5 августа снова стянули почти весь Танковый корпус, кроме 1-й бригады, еще не укомплектованной танками. Всего — 11 танковых батальонов. Два батальона (1-й и 15-й, т. е. A и O) имели по 36 тяжелых танков Mk V*, семь (2, 4, 5, 8, 10, 13, 14-й, соответственно, B, D, E, H, J, M, N) — по 42 Mk V, два (3-й и 6-й — C и F) — по 48 средних Mk A «Уиппет». Ослабленный после боя у Морейль батальон I (9-й) оставили в резерве. 2-ю бри-гаду расформировали, придав ее в 14-й и 15-й батальоны (N и O), соответственно, 4-й и 5-й бригадам.
Распределение британских танков в 4-й армии на 8 августа 1918 г.
| Корпус | Дивизии первого эшелона | Дивизии второго эшелона | Резерв | Танковая бригада | Танковый батальон | Количество танков |
|---|---|---|---|---|---|---|
| III | 12-я | – | – | 2-я | 10-й (J) | – |
| III | 18-я | – | – | 2-я | 10-й (J) | 24 |
| III | 58-я | – | – | 2-я | 10-й (J) | 12 |
| Австралийский | 3-я | – | – | 5-я | 13-й (M) | 24 |
| Австралийский | 2-я | – | – | 5-я | 2-й (B) | 24 |
| Австралийский | – | 4-я | – | 5-я | 15 (O) + часть 2-го (B) и 13-го (M) | 54 |
| Австралийский | – | 5-я | – | 5-я | 8-й (H) + часть 2-го (B) и 13-го (M) | 42 |
| Канадский | 2-я | – | – | 4-я | 14-й (N) | 36 |
| Канадский | 1-я | – | – | 4-я | 4-й (D) | 36 |
| Канадский | – | 4-я | – | 4-я | 1-й (A) | 36 |
| Канадский | 3-я | – | – | 4-я | 5-й (E) | 36 |
| Кавалерийский | – | – | 1-я | 3-я | 3-й (C) | 48 |
| Кавалерийский | – | – | 2-я | 3-я | 6-й (F) | 48 |
| Кавалерийский | – | – | 3-я | 3-я | – | – |
Всего для наступления назначалось 324 тяжелых и 98 средних танков, 42 танка технического резерва, пять рот снабжения (9б машин) и танков — транспортеров орудий (22) — всего 580 танков различного назначения. 74 % своих танков британцы сосредоточили на 10 % фронта наступления. Средняя плотность составляла 22,6 танка на 1 км фронта, на один атакующий пехотный батальон приходилось 5 боевых танков. Так, на участке атаки 3-й и 2-й австралийских дивизий передовым бригадам (в первом эшелоне каждой дивизии шло по 2 бригады) было придано по 12 танков. Для разведки Танковому корпусу придали второй авиаотряд. Тренировки совместных атак пехоты с танками велись с учетом опыта австралийцев у Амели 4 июля. Снова сказалась проблема взаимодействия и связи. Организуя связь с пехотой и командованием, командиры танковых рот вынуждены были нередко сопровождать свои танки верхом. Выдвижение танков маскировалось артиллерией и низко летящими самолетами, которые к тому же не допускали работы авиаразведки противника. Германские наблюдатели в окопах, впрочем, иногда сообщали о шуме танковых двигателей, но командование не придавало этому большого значения, списывая это на «нервность» войск, измотанных боями местного значения. Войска и правда часто принимали за шум танковых двигателей шум грузовиков, но интенсивное движение последних само по себе могло бы сказать о подготовке крупного наступления. Время и скорость стрельбы артиллерии
союзников регулировались так, чтобы по мере установки и начала пристрелки новых батарей противник не смог бы обнаружить увеличения количества стволов. Тем более что местные атаки, время от времени проводившиеся обеими сторонами, вполне объясняли регулярные обстрелы. Оборонительные инженерные работы в ближнем британском тылу продолжались до последнего вечера.План танковой операции у Амьена 8 августа 1818 г.
Можно сравнить плотности средств поддержки на соседних участках наступления: 31-й французский корпус на фронте около 10 км ввел в действие 90 танков, 276 легких и 340 тяжелых орудий, а справа от него 1-ю и 3-ю канадские дивизии на фронте примерно такой же протяженности поддерживали 76 танков, 240 легких и 80 тяжелых орудий. Действия британских танков и пехоты поддерживали 400 самолетов, французских — до 600 в общей сложности. Если пехота французского корпуса и считалась слабее канадской и австралийской, то средств усиления она получила побольше.
Интересна организация взаимодействия танков с авиацией. Так, эскадрилье № 8, действовавшей в интересах Танкового корпуса, ставились задачи: летать над неприятельскими позициями в течение последнего часа выдвижения танков, чтобы заглушить шум их двигателей; патрулировать в воздухе и передавать сообщения на определенные станции о ходе боя; при всяком удобном случае поддерживать танки.
Танк Mk V-«самка» перевозит на крыше машину и секцию штурмового моста.
Командиры британских дивизий до 31 июля ничего не знали о готовящейся атаке, а частям было сообщено о ней только за 36 часов до их выступления. В то же время часть «ударного» канадского корпуса с радиостанцией перебросили во Фландрию, к горе Кеммель, где создавалась видимость готовящегося наступления. Вообще в ходе подготовки к этой операции были приняты весьма тщательные меры для сохранения тайны и маскировки приготовлений. С 1 по 8 августа силы 4-й британской армии в целом были увеличены почти вдвое — в район готовящегося удара перебросили 6 свежих пехотных дивизий, 2 кавалерийских, около 1000 орудий плюс указанная уже переброска Танкового корпуса (для этого потребовалось 290 железнодорожных эшелонов, из которых 60 — с боеприпасами). Еще в ночь на 1 августа с помощью танков снабжения в ближайших садах начали заготавливать для танковых частей передовые склады. Правда, значительная их часть оказалась потеряна — 7 августа при обстреле германской артиллерией от случайного попадания загорелась маскировочная сеть на одном из танков-транспортеров 1-й транспортной роты с запасом горючего. Взрыв танка выдал расположение роты, и противник сосредоточенным огнем уничтожил 25 машин. Но на подготовке наступления это сильно не сказалось. Да и германское командование не обратило особого внимания на этот случай, как и на сообщение разведки от 6 августа, что «на дороге Айи — Моризель обнаружено около 100 танков«. Однако командиры передовых германских подразделений все же пополняли запасы ручных гранат и подавали требования на патроны с бронебойными пулями. Танки выдвигались на исходные позиции в течение двух ночей: в ночь на 7 августа танки выдвинулись на сборные пункты в 2–3 милях (3,2–4,8 км) позади линии британского фронта, в ночь на 8 августа — заняли исходные позиции метрах в 900 за передовой линией пехоты, изготовившейся к атаке. Еще в 2:50 ночи 8 самолетов 8-й эскадрильи поднялись в воздух для маскировки выдвижения танков. Кроме того, каждый из этих самолетов сбросил на неприятельские позиции по шесть 11-килограммовых бомб.
8 августа, в 5.20 утра, после короткого артналета на фронте 17,6 км танки с пехотой, опять воспользовавшись туманом, начали атаку германских позиций, эшелонированных так же, как и под Камбрэ, но хуже оборудованных. Первая волна танков шла в 200 м позади огневого вала. Весьма удачно было взаимодействие танков с австралийской и канадской пехотой, наступавшей южнее Соммы. Существенным преимуществом был переход танков и пехоты в атаку сразу же за переносом огневого вала вглубь. В сочетании с туманом это не оставляло германской пехоте и выдвинутой вперед артиллерии времени на открытие огня — на ряде участков германская пехота обнаруживала атаку, когда англичане, австралийцы или канадцы уже спрыгивали в их окопы, а танки находились в тылу передовых окопов. Важным моментом стало также придание танкам стрелков и пулеметчиков с ручными пулеметами с задачей борьбы с расчетами противотанковых орудий. Чтобы быстрее обнаружить опасные цели, такие группы в атаке продвигались не только позади танков, но и между ними — туман и хорошо рассчитанный огневой вал собственной артиллерии позволяли им меньше опасаться прицельного огня противника. Проходя через окопы, танки не раз разворачивались и возвращались к пехоте, чтобы уничтожить оживающие пулеметы или очистить германские окопы огнем. Командир 5-й роты 13-го германского пехотного полка лейтенант Шольмейер вспоминал после 5.30 утра: «Непосредственно позади нас появились танки, которые обошли лес справа и слева. Вся местность была настолько покрыта туманом, что в 3 м ничего не было видно. Это было для нас наибольшим злом. Где бы что ни появлялось, мы открывали огонь, однако стрельба была напрасна: танки безжалостно продвигались вперед».
Лейтенант Хок 157-го германского полка рассказывал о бое его 8-й роты против наступавших частей 1-й канадской дивизии (на позиции роты имелось два противотанковых орудия): «Вначале невероятно низко над нами зажужжало несколько летевших со световыми сигналами самолетов, которые обстреляли нас пулеметным огнем. Наш ответный огонь, к сожалению, остался безрезультатным. Затем показались 2 танка, но за ними не было ни одного неприятельского солдата. Мы открыли огонь, особенно успешный по одному хорошо видимому танку, — тот остановился, в то время как другой довольно быстрым ходом свернул в сторону. Позади остановившегося танка мы обнаружили, по-видимому, вылезший из него экипаж, который довольствовался тем, что выглядывал из-за углов и делал нам знаки, что мы должны сдаться. Между тем к танку стало подходить все больше неприятельских бойцов. Перейти в атаку они, однако, не решились, и нам удалось после длительного огня заставить их уйти в укрытие… Наконец, внезапно по нам был открыт огонь с тыла, видимо, двумя танками, которые, по всей вероятности, воспользовавшись лежавшим позади нас оврагом, обошли нас. Пулеметный и орудийный огонь затрещал по нам из этих 2 танков, а также из стоявшего впереди нас танка и из стрелковой цепи, которая там образовалась». Тут можно увидеть и тактику обходов узлов сопротивления с тыла, и нежелание даже такой стойкой пехоты, как канадцы, продвигаться без танков, и уверенность британских танкистов, что появление танков должно заставлять германцев сдаваться. В ряде мест танкистам с пехотой действительно удавалось быстро захватить в плен группы германских солдат с офицерами, но также многие из них тут же, пользуясь суматохой боя, сбегали и возвращались в строй. В германской армии еще достаточно было стойких солдат.