Танкист

– Полная, но, почетная капитуляция. Это - единственное условие. Все остальное обсуждению не подлежит. Кстати, взят Сеул.

В подтверждение слов Сергея над Токио завыли сирены воздушной тревоги: высоко в небе тянулись инверсионные следы большой группы американских самолетов. Эти не церемонились: вывалили все бомбы по команде лидера, развернулись и пошли обратно. Несколько машин, в основном, В-17, были подбиты, но, разрушения в Токио огромные.

– Мы готовы вести мирные переговоры на Ваших условиях, господин генерал.

Как только установили режим прекращения огня, в Вакканай пришел 'Садко', и Мишка с танком отбыл на Родину. Мишке дальше, ему в Москву, по довольно щекотливому делу. Дело в том, что понаехавшие деятели от ГПУ (Главного Политуправления) имели на руках довольно много йен из банков на Сахалине, в том числе, и для создания агентурной сети. Еще в Москве, они были наслышаны о местных нравах, в том числе, и о том, что в каждом приличном японском городе, обязательно, есть дом терпимости. И они решили, что это лучшее место для вербовки, как персонала, так и будущих агентов. Сергею пришлось, по договоренности с содержателем борделя, оставить на некоторое время там свой телефон, включенный на видеозапись. Вот флешку с этими видеофайлами и повез Мишка в Москву. А сцены там сняты! Куда там бедному Генеральному Прокурору РФ! За Мишку пришлось малость подраться: Сергей представил его к званию Героя за форсирование пролива Лаперуза и по совокупности. Все-таки, он механиком на 'Оплоте' с начала войны. В том, что 'Оплот' все еще на ходу и продолжает действовать и Мишкина огромная заслуга. А в Москве уперлись, дескать, он отказался второй раз форсировать пролив. Хотя танк использовался и при форсировании Цугарского пролива. Он потопил обе канонерки. Точнее, лишил их хода, а самоходчики добили. По точности стрельбы, с вычислителем, он превосходит все имеющиеся танки. В общем, награждение не прошло, пришлось отдельно, непосредственно с Верховным, решать этот вопрос. Тот на некоторое время замолчал по ВЧ, затем прислал номер указа и номера медали и ордена. Так что, Мишка теперь Герой, и будет сахалинцем. Нашел себе Оксану, неземной красоты девицу в Воскресеновке. Бригада там стояла перед наступлением. Вот он и не смог охмурить девицу, пришлось жениться. Все, поехал расписываться. Охомутали! Ну и правильно. Война кончается, пора и о себе подумать. Наши уже в Венгрии и в Польше. Немного осталось. Съездит в Москву и вернется в Комсомольск.

Вновь прилетел Василевский, он - Верховный главнокомандующий союзными армиями. Сергей занимается тем, что распределяет войска по гарнизонам в зоне оккупации. Японцы активно противодействуют созданию американской зоны оккупации, заявляя, что сдались русским, а не американцам. От Китая присутствовал генерал Юнчан (от правительства Чан Кайши), от Великобритании - адмирал Фрейзер, приезжал Нимиц, побыл один день, и уехал. Генерал Блеми от Австралии, под его командованием дважды отбивали высадку в заливе Карпентария. Сергей, неожиданно для себя, узнал, что Голландия, тоже, победила Японию. От них был генерал, фамилию которого Сергей не запомнил. И еще канадец и новозеландец. Целый интернационал! Правда, все находились несколько далековато от японских островов. 170-я база имеет приказ сворачиваться, сразу после подписания Акта о капитуляции. Сталин заметно нервничает, это ощущается по его посланиям через ВЧ. Но, Василевский вошел в роль, и держится уверенно. На всякий случай, еще одна армия уже расквартирована на Сахалине и в Приморье. Американцы пытаются 'утопить' весь флот Японии, но он нужен нам, Сталин знает, сколько кораблей сейчас готовится встать в строй в Америке. И он нажимает на остальные войска, стремясь закончить войну в Европе до начала лета. Шанс есть! Переговоры проходят в Хакодате, в штабе 5-й танковой армии, в Общественном зале, самом большом здании европейского стиля в городе. Вообще, больших зданий тут очень мало. Хоккайдо считается беднейшей провинцией Японии. Но и на Хонсю большие здания - это предприятия. Все остальные ютятся в 'живопырках'. Хокодате - первый 'открытый' город Японии. Открыли, на свою голову. Четыре, совершенно сумасшедших, дня переговоров, наконец, все завершается. Прибыл премьер-министр Японии адмирал Ямамото. Японская делегация состоит из восьми человек, двое гражданских, остальные моряки и военные. Гражданские в смокингах и цилиндрах, немного смешно смотрятся. Военные не в парадной, а в повседневной форме, с колодками вместо орденов, и только Ямамото, великий адмирал Японии и премьер-министр, прибыл при полном параде.

Василевский зачитал текст Акта на русском языке, остальным переводили с листа. Сергей стоял в стороне, впереди стояли представители союзного командования. Слово предоставили Исороко Ямамото. Он вышел вперед и обвел взглядом стоящих перед ним победителей. Наклонил голову вправо, затем влево, увидел Сергея, подошел к нему, четко печатая шаг, и держа старинную гунто перед лицом. Перехватив ее и вогнав в ножны, протянул ее Сергею. Что-то сказал, прошел к столу и подписал от имени японского правительства Акт о капитуляции.

– Что он сказал?
– спросил Василевский у Сергея после того, как делегация Японии удалилась.

Сергей пожал плечами и сказал, что не понимает по-японски. Спросили у переводчиков.

– 'Остальные здесь только присутствуют'.

К фразе тут же прицепились все, кроме Александра Михайловича, особенно американцы и сотрудники ГПУ. Дескать, не все так однозначно! Если бы не помощь Америки, то неизвестно как бы сложилось. Что генерал Танкист мог бы и ответить, что все это сделал советский народ, по руководством великого Сталина. Сергей крутил в руках идиотскую катану. 'Вот сволочь, и сдавшись - насрал!' Теперь понесется по полям и весям.

– Это - личное мнение адмирала Ямамото, господа-товарищи.
– за Сергея ответил Александр Василевский, и предложил выпить за победу над Японией. Переход к горячительным все оценили, но косые взгляды на Сергея время от времени бросали все. Тут еще появился майор Москвин, адъютант.

– Забирай эту штуку, чтобы глаза мои ее не видели.
– сунув шашку в ножны, Сергей отдал ее майору. Чем еще больше обидел американцев, они, подвыпив, хотели сфотографироваться с мечом непобедимого адмирала. В конце концов, пришлось встать и поднять бокал.

– Господа союзники! Товарищи! Мы не случайно собрались здесь, в штабе 5-й танковой армии, потому, что мы все, каждый на своем месте, делали все возможное, а иногда и невозможное, чтобы победить общего врага. У каждого из нас не хватало чего-то, чтобы это сделать самостоятельно. Враг был силен, коварен и хорошо подготовлен. Имел самый большой в мире флот перед началом этой войны, и умело его использовал. А 5-я танковая была кончиком другого меча, который выковали наши народы, чтобы поразить общего врага прямо в его сердце. Хочется надеяться, что это - последняя война, в которой мы, с вами, принимаем участие. За Победу!

– А ты, оказывается, дипломат!
– незаметно ткнул его в бок Василевский, уже после тоста, который примирил, на время, всех. Каждый из присутствующих вспоминал о своих удачах и поражениях в этой, далекой от нас, войне. Действительно, все делали общее дело, и, без взаимодействия, потерь и поражений было бы больше. Но, решающий удар уже нанесен, и СССР диктует условия послевоенного мира на Дальнем Востоке.

Тем не менее, через некоторое время, пришел приказ: сдать дела командующего Советской Оккупационной Администрацией в Японии генерал-полковнику Ковалеву, бывшему командующему Забайкальского фронта, а командование армией - генерал-лейтенанту Черемисову, и прибыть в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандующего.

Возвращался на 'подарке' от Чан Кайши: С-54G, четырехмоторном 'административном' самолете. Приходилось много мотаться из угла в угол. От Вакканая до атолла Кнокс. Ли-2, стоявшие на вооружении связной эскадрильи, никуда не доставали, и пришлось использовать японские Н8К2-L, но их было немного: 25 штук, хотя они имели очень большую дальность, но маленькую крейсерскую скорость. С Чан Кайши встретились на Формозе, во время капитуляции японского гарнизона. В то время еще ни один наш летчик не переучился на Каваниши, поэтому летели с двумя посадками на Ли-2. С вечно улыбающимся хитрющим китайцем в то время заигрывали все, и он, как ласковая телятя, всех маток сосал. Он претендовал на Формозу, хотя 49 лет она входила в состав Японии, никогда не входила в Гоминьдан, а, до оккупации Японией, входила в Цинский Китай (свергнутый тем же Гоминьданом в результате революции 11 года). Последний император Цинской династии находился в плену в СССР, и обвинялся в военных преступлениях. Сам Гоминьдан погряз во взятках, коррупция была просто невиданных масштабов. Но, пока, речь о передачи острова в руки китайцев не шла. Реальной властью на острове была власть Советской Оккупационной Администрации, то есть Сергея. Стремясь расположить его к себе, генералиссимус подарил Сергею один из принадлежавших лично ему самолетов с VIP салоном. Транспортных дальних самолетов катастрофически не хватало, поэтому, согласовав все со Ставкой, Сергей подарок принял, и использовал его при полетах над Японией. Для океана предпочитал 'Каванишку'. В апреле кончилась война с Германией, наши вышли к Ла-Маншу, а англичане и американцы освободили Италию и часть Франции. Между союзниками уже пробежала 'черная кошка', так как 'зон оккупации' им не выделили. Каждый остался там, где стояли его войска. Черчилля отправили в отставку, обвинив его в нерешительности и слишком большой уступчивости Сталину, одновременно. Судя по всему, назревал новый раздел Европы, так как, на такой успех Союза никто не рассчитывал. Вот в таких условиях и возвращался Сергей в столицу. Дома он не был девять месяцев. Но, по возвращению, последовал 'серьезный разговор' с Ларисой. Она серьезно увлеклась одним из сослуживцев, и просит дать ей развод. Он - бывший военный, инвалид, они примерно одного возраста, он занимается радиоизмерениями, конструирует и внедряет приборы, регистрирующие излучение. Познакомились здесь, в Покровском парке, общие дела, общие разговоры. А с Сергеем этого не получалось. Он прискакивал ненадолго, и тут же куда-то уезжал. Она просилась отпустить ее с работы, чтобы поехать к мужу в армию, но, кто ж ее отпустит, тем более за границу. У них еще 'ничего не было', просто ей недавно сделали такое предложение, и они договорились дождаться приезда Сергея, чтобы решить этот вопрос. Собственно, удивляться было нечему. Ведь на этой квартире даже его вещей практически нет. Некогда было обзаводиться хозяйством.

– Как знаешь, Лара. Собственно, для того, чтобы развестись моего согласия или участия не требуется. Подавай заявление.

– Ты не понял. Борис хочет удочерить Елену. Поэтому требуется твое согласие.

– Мда... А если у вас что-то пойдет не так?

– Пожалуйста! У нас все будет хорошо.

Честно говоря, Сергей не был готов к такому повороту событий. Да, последнее время количество писем из Москвы заметно сократилось, но он считал, что это связано с постановлением ГКО, которое начало исполняться, когда он был еще в Забайкалье. Еще тогда активно были задействованы военнопленные на работах в Краснокаменске. Ну, а тут вот что. Сам он, тоже, писал лишь изредка, раз в полтора-два месяца. Бог с ним! Пусть будет по-ихнему! Он подписал бумажки, сунул в багажник 'Мерседеса' собранные Ларисой вещи. Она опять ударилась в слезы. Скорее всего, что-то не договаривает. Запустил машину, и сдал на КПП свой пропуск в закрытую для всех зону. Лишь за воротами КПП подумал, что ехать некуда. Свернул налево и поехал в центр. Ему в час надо было предстать перед ясными очами 'отца народов'. Остановился у гостиницы 'Националь', решил поужинать. Гостиница в годы войны использовалась для расселения иностранцев и представителей различных военных миссий, так что контингент в ресторане соответствующий. В основном, здесь ужинают офицеры иностранных армий и их московские 'подружки'. Довольно дорого, но вкусно. Небольшой оркестрик играет популярные на той стороне мелодии, в советской аранжировке.

Мы летим, ковыляя, во тьме.

Мы к родной подлетаем земле.

Бак пробит, хвост горит, но, машина летит,

На честном слове и на одном крыле!

– Здравствуйте, товарищ генерал-полковник, что желаете?
– стандартный вопрос метрдотеля.

– Поужинать, и так, чтобы не мешали.

– Прошу!
– его отвели в 'кабинет' с бордовыми стенами, тяжелыми бордовыми шторами с кисточками, обязательным портретом на стене. Тут же, даже не спрашивая, выставили водку в графинчике, 'селедку под шубой', тонко порезанные огурчики.