Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Таня Гроттер и трон Древнира
Шрифт:

Пипа осела на пол.

– Гроттерша, не трогай приемник! Я тебя убью! Я знаю, в кого влюблен Гэ-Пэ! Он увидел мои фотографии в журнале «Юный атомщик»! Скорее бы наступила осень! – завизжала она.

Но Таня уже провернула колки. И снова об этом пожалела.

– Тренер Гурия Пуппера выступил с заявлением, в котором попросил проявлять максимум деликатности к звезде, – сообщил толстый бас. – Далее цитирую буквально: «Нельзя позволить, чтобы влюбленность и повышенный интерес журналистов сорвали Гурию тренировки перед ответственным матчем с командой Тибидохса». Кроме того, тренер намекнул, что не далее как сегодня Гурий вступил с предметом своих воздыханий в секретную переписку, однако ответа пока не получил.

– Какой кошмар! Я еще не заглядывала в почтовый ящик! – охнула Пипа.

Она сорвалась с места и, теряя тапки, побежала к лифту. За ней с

лаем неслась переполошившаяся такса. Таня вложила письмо Пуппера в конверт и спрятала в потайной карман в футляре.

– Не стану отвечать. Может, тогда Гурий меня забудет! Интересно, что произойдет, когда Гробыня обо всем пронюхает? Давненько ее так не обламывали! – сказала она себе.

* * *

Прошло еще несколько дней. Гурий Пуппер продолжал присылать Тане купидончиков. Иногда купидончики прилетали по двое или по трое, пыхтя под тяжестью гигантских цветочных корзин. Вымотанные донельзя, они требовали за свой труд кучу печенья и буквально опустошали кухню тети Нинель татарскими набегами.

Понимая, что столько цветов ей все равно не спрятать, Таня отдавала их Пипе. Пипа млела от счастья, особенно после того, как обнаружила в одном из букетов визитную карточку с двумя огненными буквами. Таня попросту забыла ее вынуть. Хорошо еще, что на карточке ничего не было, кроме подписи.

– Гэ-Пэ! Миленький Гэ-Пэ! Я жду осени! До нее еще осталось семьдесят два дня, двенадцать часов и десять минут! – стонала дочка дяди Германа.

В безотчетном порыве она так часто целовала фотографию Гэ-Пэ, что у той треснула рамка. Если бедный Гэ еще не смылся с фотографии, то лишь потому, что она была неживой.

– У Пипочки море поклонников! Они наверняка заметили ее на групповом снимке моделей в еженедельнике «Российский водопроводчик»! Да и как ее можно было не заметить! Она же стояла в самой середине седьмого ряда! – сияла от счастья тетя Нинель. Она давно уже завела особую папочку и собирала в нее все материалы о карьерном продвижении своей дочери.

Пока вершиной Пипиного успеха была обложка журнала «Телефишка». О том, что для принятия главным редактором верного решения Айседоре Котлеткиной пришлось послать в журнал группу армейского спецназа при поддержке двух вертолетов, а дядя Герман добавил от себя еще автобус налоговых инспекторов, нигде не упоминалось.

Купидончики прилетали не только от Пуппера. В те июньские дни они шныряли над Москвой да и вообще над Россией с необычайной частотой. Именно этим объяснялось невероятное число влюбленностей, золотистым дождем посыпавшихся на многострадальные головы лопухоидов.

Как-то вернувшись после ночной тренировки, где они отрабатывали фигуры магического пилотажа по системе Дедала Критского, Таня обнаружила на дереве под своей лоджией купидончика. Скучая и дожидаясь их, амурчик от нечего делать пускал стрелы в окно генерала Котлеткина. Несчастный Котлеткин, утыканный невидимыми стрелами как еж, метался на кровати и звал во сне свою секретаршу.

«Бедный! Наверное, снова диктует инструкцию о тщательном прожевывании солдатами и ефрейторами гречневой каши», – сочувственно думала его жена Айседора.

Увидев Таню, купидончик обрадовался и спрятал лук в колчан. Он вручил два конверта Тане, один Баб-Ягуну, получил причитающееся ему вознаграждение и улетел. Таня была уверена, что письма снова от Пуппера, но нет: первое оказалось от Ваньки Валялкина, а второе от Гробыни.

Таня решила начать со второго. Она была немало удивлена, зная, что Гробыня терпеть не может писать. Скорее уж позвонит по зудильнику, да и то кому-нибудь другому.

«Привет, сиротка!

Только не думай, что я по тебе скучаю, раз пишу. Просто непривычно как-то не видеть каждое утро твою физию. Да и грызться не с кем. Пробовала с родителями, так они сразу дрожать начинают. Тоска зеленая! Не надо было мне сгоряча в гарпию превращаться. Всего на пять минут, но им хватило.

Представляешь, какой-то идиот вчера ночью тормошил мой чемодан. Изрезал его, а в одном месте даже прожег! И ничего не взял. Самое прикольное, что это не мог быть лопухоид! Ты же знаешь, что чемодан у меня заговоренный. Кстати, рюкзак Гуни тоже кто-то испортил. И у Ритки Шито-Крыто недавно зачем-то разломали ее скрипку. Совсем у кого-то крышу сорвало.

Ну и ладно, скоро у меня таких чемоданов будет пять вагонов! Зудильник-то слушаешь? Мой пупсик ждет осени, чтоб признаться в любви! Вечно эти форыны тянут резину! Другой бы давно посватался, обручился и вручил бы мне все свои сбережения. Говорят,

Гурочка мальчик запасливый. У него даже счет есть в банке. Зато лучше меня магомаркеты опустошать никто не умеет. Только не пойму, куда пупперские письма деваются? Его тренер всем говорит, что Гурий написал уже двенадцать писем (!) и не получил ни одного ответа! Еще бы! Стану я ему писать! Пускай помучается!

Гроттерша, за то, что ты помогла мне слепить фигурку, я, быть может, пришлю тебе когда-нибудь подарок: старые кроссовки или книжку мемуаров моего Гуряндия с его подписью. Между прочим, одно издательство уже переводит мемуары Гурочки с английского языка на нормальный. Говорят, для перевода они отловили где-то птицу эму и после некоторых технических сложностей все же превратили ее в человека.

Искренне нелюбящая тебя

Гробыня».

«Ну вот! В этом мире явно все свихнулись! И Пипа, и Гробыня, и все прочие! Даже этот перегревшийся тренер, который разбалтывает чужие тайны!» – подумала Таня. Она в очередной раз пожалела, что поддалась уговорам Гробыни и произнесла запрещенное любовное заклинание. А теперь неизвестно, как расхлебаешься. Надо срочно что-то предпринимать, или пупперские поклонницы осенью снимут с нее скальп. А с другой стороны, что тут предпримешь, когда у нее всего одна зеленая искра в день, да и та такая дохлая, что ее хватает лишь на самые простенькие заклинания?

Сунув письмо Гробыни в карман, Таня взяла в руки Ванькино. Некоторое время она просто держала его, даже не распечатывая, а лишь испытывая особую согревающую радость. Потом все-таки решилась и вскрыла конверт.

«Здравствуй, это я! Меня еще не выписали из магпункта, но я потихоньку сбегаю через люк, который вы с Ягуном мне показали. Был у Тарараха. Мой жар-птиц теперь живет у него. Тарарах ужасно рад, говорит, что с жар-птицем костер развести как нечего делать. Посадишь его на дрова – они сами вспыхивают, даже если совсем сырые.

Сарданапал страшно волнуется. Они с Фудзием, Клоппом и Медузией обходят Тибидохс комната за комнатой и все что-то ищут. Но пока ничего не нашли. Я стараюсь не попадаться им на глаза. Медузия злая, а о Клоппе я уж и не говорю. Он и раньше был не паинька, а теперь полный параноик. Фудзий, тот вообще чокнутый. Ходит все время в жилетке против сглаза, входит во все двери спиной вперед и рассказывает всем, какой он великий и неоцененный. Тут слухи носятся, что он у нас будет в будущем году магические сущности преподавать. Мрак!

Недавно ночью около жилого этажа я натолкнулся на какого-то странного типа с гвоздикой в петлице. Он вышмыгнул из-под лестницы атлантов, а потом я даже не понял, куда он делся. Но это был не призрак, точно!

Я очень хочу, чтобы ты поскорее вернулась. Если Сарданапал так ничего и не найдет, я раздобуду где-нибудь пылесос, а не пылесос, так хоть швабру с пропеллером из музея стащу и тоже отправлюсь к лопухоидам, чтобы видеться с тобой чаще. Я бы давно это сделал, но Клопп отобрал у меня кольцо. Говорит, магии у них осталось всего ничего и нечего ее расходовать.

Привет Ягуну! Как там его пылесос? Надеюсь, он еще не утопил тебя и дядю Германа в майонезе?

Ванька».

– Ну, чего тебе Ванька пишет? – поинтересовался Баб-Ягун. Он давно уже просмотрел свое письмо и теперь с любопытством поглядывал на Таню.

– Я еще не до конца прочитала!

– Неправда! Ты его уже в десятый раз перечитываешь! Меня не надуешь! – насмешливо заявил Ягун.

Поняв, что он прав, Таня неохотно оторвалась от письма.

– Ванька пишет про жар-птица. Говорит, Сарданапал ничего еще не нашел и ужасно психует. А еще он хихикает над твоим пылесосом! Интересуется, хватает ли тебе майонеза и не потерял ли ты трубу.

Всегда, когда речь заходила о пылесосах, Ягун мгновенно утрачивал чувство юмора.

– Вот маечник! Да я его морских свинок в кабанов превращу! Жар-птица пожарникам отдам! – завопил он.

Успокоившись, Ягун показал Тане письмо от Ягге.

– Бабуся умоляет нас, чтобы мы были осторожны. Пишет про какие-то скверные предчувствия. Якобы когда она на нас гадала, у нее колода карт сгорела. Ничего себе, да? Хотя ты мою бабусю знаешь! Она не паникерша, но заскоки случаются… Еще Ягге говорит, что заклинание Грааль Гардарики срабатывало в последнее время трижды. Понимаешь, что это значит? Кто-то тайно проникает в Тибидохс или куда-то улетает из Тибидохса. Сарданапал и Клопп пытались разобраться, кто это может быть, но так и не смогли. Он замел все следы.

Поделиться с друзьями: