Тара

Укрыться беглецу удалось только в канализационной шахте, одной из многих на дворцовой территории. И во время. Едва он задвинул за собой железную решётку, по близости вспыхнул бой.

Гадать, как мужчина попал в дворцовые покои, долго не пришлось. Знание помещений позволяло судить о том, что человек он здесь не случайный. Приписать себя к знати не поворачивался язык. Считаться слугой не хотелось. Неустанно ноющая голова не желала давать подсказки в разгадке тайны собственного происхождения. Для успокоения совести он придумал себе имя - Пэро. Не может же человек жить безымянным.

Тупая боль вибрировала в теле, вызывая спазмы в пустом желудке. Но беглец задался целью выжить и всячески искал пути к спасению. Позавчера, вооружившись ржавой, зато вполне увесистой металлической трубой в руку длиной, Пэро самолично проломил голову одному из бородачей, имевшему неосторожность прогуливаться возле мусорных баков в одиночку. Зато разжился кителем, круглой шапочкой с пером, чудесными ботинками. Штаны, к несчастью, оказались малы и пополнили коллекцию тряпья, собранного на помойке и служившего вполне сносной подстилкой.

"Выловить бы кого из старого персонала да расспросить - вдруг знают меня?" - думалось мужчине, подбирающемуся к одному из многочисленных выходов на поверхность. К его великому разочарованию, ночь он постыдно проспал. Утро тоже. Сейчас день клонился к полудню, скоро сменят караул на воротах, по двору промаршируют солдаты...

Поёживаясь и застёгивая китель на все пуговицы, мужчина уселся на освещённые тёплым солнышком ступеньки, абсолютно уверенный, что снаружи его никто не рассмотрит. Охотников заглядывать в мерзко пахнущие норы среди захватчиков дворца быть не должно.

Есть хотелось до дурноты. Нехитрый запас очисток и подгнивших фруктов, выловленных вчера в баках, не мог утолить нарастающего голода. Зато как сладко мечтать - ещё чуть-чуть, и у него отрастёт борода, точно такая же, как у хмурых дядек. К тому времени он раздобудет форму по размеру и... Как минимум проберётся на военную кухню. А ещё лучше - сбежит из дворца.

На солнышке в заживающую голову Пэро, словно оттаивая, стали просачиваться весьма интересные мысли. Например, ему подумалось: "Я помню многие дворцовые закоулки. Почему же мне незнакомо ни одно из лиц? Даже кухонных слуг, даже садовников, как ни в чём не бывало ухаживающих за оранжереей?" Он подглядывал наружу во многие канализационные выходы, и не мог узнать кого-либо. "Если я так хорошо знаком с местностью, если легко ориентируюсь, что если я шпион, засланный на королевский приём?" Тогда легко объяснялось всё произошедшее. Вечная раскрыла заговор, приказала уничтожить лазутчиков, вызвала особый отряд...

"Я шпион!"

Осознание этого ещё больше взволновало Пэро. Выходит, у него где-то есть дом, близкие... Его донесения дожидаются на родине. Где? Мысль о Лирадре внушала стойкое отвращение. Другие государства симпатий не вызывали, за исключением Ири. Одно за другим в перепутанной памяти всплывали названия ирийских городов и имена членов Светлого Совета, даже лицо короля Федерврика...

Образы складывались, один за другим выстраиваясь в чёткую логическую цепочку. Чем больше Пэро размышлял, тем сильнее росла уверенность - он ириец. И где-то здесь, во дворце его дела не завершены. Есть информация, которую он должен передать на родину во что бы то ни стало.

Дремавшая до этого память Пэро прояснялась с пугающей скоростью. Чёткие слова приказа зазвучали в мозгу, не позволяя сидеть спокойно, не разрешая грезить о побеге из наполненных смятением и страхом стен. Но тихий-тихий, едва различимый голос в самой глубине естества узника дворцовых подземелий неустанно твердил, стремясь дозваться лихорадочно-работающее сознание: "Не смей, не надо! Это слишком опасно. Это не твоё. Не твоё. Не твоё!" Тщетно. Одурманенный вернувшейся памятью Пэро не обращал внимания на нудное зудение. Его волновала новая задача.

Вверху, чеканя шаг, прошествовал отряд бородачей в тёмно-зелёной форме, заставив мужчину соскользнуть в холодную тень. Поесть бы... Только бы поесть. А с приходом ночи его ждёт Белая Башня. Не она сама. Грезить о том, чтобы пробраться в неприступную крепость Вечной, не стоило. А вот в невысокую присторечку возле - вполне.

Пристройка с зеркальным лабиринтом... Там его величество Илварад, как и десятки королей до него, с помощью Тары мог вести переговоры с соседними королями.

Закручивающийся по спирали коридор из сотен и сотен зеркал, лежащих на полу, висящих на потолке, расположенных не стенах под разными углами, образуют таинственное королевство, которое впору сравнивать с Запредельным - источником могущества чародеев и ведьм. Всё нереально, зыбко. Шаг без проводника - тут же теряешь ориентацию, забываешь, где верх, где низ. Виток за витком ты проходишь лабиринт, пока не оказываешься на небольшой площадке, в центре которой стоит камень - огромный обломок скалы, блестящий, точно полированный гранит, с вкраплениями зеркального металла...

Стоило вложить свою горячую руку в ледяную ладонь эльфы, и поверхность камня оживала, зажигалась белыми огнями. Казалось навеки замурованные осколки металла приходили в движение, стекались вместе, образуя зеркало в человеческий рост вышиной. Сзади откликались другие зеркала лабиринта. И вначале Илварад мог любоваться миллионом отражений себя любимого в бесконечном коридоре зеркал, а потом оказывался там, где хотел - в приёмном покое любого из королей, где стоял подобный прибор...

Пэро отчётливо вспомнил, что кто-то, кажется, нынешний глава Светлого Совета, обмолвился ему:

– Есть версия, что лабиринт Тары даёт возможность перемещаться в пространстве, стоит только выпустить руку направляющего.

О том, что возможно обмениваться вещали и посланиями, сидящий на лестнице в подземелье мужчина тоже знал, хотя был уверен - он сам никогда не был в лабиринте. Или был? Тут память путалась, не давая однозначной подсказки...

Заполонившие, было, сознание воспоминания съёжились безжизненной усохшей грушей, забытой на ветке нерадивыми садоводами, и Пэро снова ощутил себя сидящим на холодных камнях лестницы.

Звеня и плескаясь всей гармонией мелодий на чахлой белой сирени у стены, запела невидимая в листве птичка. Солнце перевалило за крышу склада, в котором и был выход из подземелья... Мужчина начал мёрзнуть.

Подобравшись вплотную к решетке, он прижал чумазое лицо к украшенным ржавчиной прутьям и внимательно осмотрел двор. Никого. В казармах сейчас пусто. На кухне повара заняты приготовлением ужина на целую ораву солдат. Зато возле кухонной двери красуются шесть или семь ящиков с продуктами. Их всегда подвозят после двух. Только когда часы на казармах начнут отбивать три часа, нерасторопные повара выйдут забирать свежеподвезённое. Половина третьего. Можно успеть...

В животе требовательно заурчало, подгоняя Пэро осторожно отодвинуть решетку. Совсем чуть-чуть, чтобы протиснулось обманчиво неуклюжее тело. Подхватив со ступенек обрезок трубы (единственной гарантии спокойствия), мужчина, пригибаясь, держась в тени складской стены, помчался к ящикам.

О, боги, хлеб! Свежий!

Пэро положил трубу рядом с собой, скинул китель и принялся запихивать ещё тёплые пирожки между лицевой тканью и подкладкой. Он настолько увлёкся наполнением импровизированного мешка, что не заметил, как из недр столовой появился полковник Дарш.