Тара

И каждому из них Богдан в чём-то завидовал. До сих пор он считал себя здесь не на своём месте. Вот ребята делают настоящее дело! Даже шутя, развлекаясь, они умудряются помогать людям. А он... Он ведёт их бухгалтерию на дому, лишь изредка соприкасаясь с таинственным и абсолютно непонятным ему миром.

И вот он принёс первое крупное (по обещанному гонорару) дело для фирмы. Первое настоящее его дело!

– Да так, - внезапно застеснялся бухгалтер.
– Школьный приятель помочь попросил. Мистикой попахивает.

– Надеюсь, не воняет?

Наконец-то вернулась Арина, злая, раскрасневшаяся. За ней вошла Алёна, стала за чучелом лося, скрестила руки на груди, недовольно зыркая зелёными глазами на окружающих. Похоже, Саше сегодня снова не поздоровится.

Но Богдан смотрел только на Арину. Высокая, полноватая, с причёской а-ля звезда французской эстрады семидесятых Мирей Матье, она не была красавицей, и на фоне ослепительной Алёны могла потеряться, если бы не феноменальная энергия, бившая из неё с упорством Ниагарского водопада. Казалось, к директору "Протуберанца" можно подключать провода и освещать города.

– Вот что, давай показывай свои проделки. Есть аудиоматериал?

– Да...
– не привыкший быть в центре внимания Богдан растерялся окончательно.
– Он не очень хороший. Диктофон в кармане был, - принялся он оправдываться, вытаскивая из плейера наушники и протягивая его Олегу. Тот быстро подключил к компьютеру и запустил файл. Сашка тем временем обеспечил всех стульями.

Прослушав разговор с Васькой-Чапаем и просмотрев видеозапись, Арина привычно обвела сотрудников цепким взглядом, и ни к кому не обращаясь, поинтересовалась:

– Видео может быть не инсценировкой?

– Да, если мадам владеет гипнозом. А на это очень похоже, - сверкнул синими глазами психолог.
– Можно порыться в сети. Мадам умело позировала на камеру. Опыт, судя по всему, у неё имеется. Такие любят хвастаться достижениями.

– Ройся в своём интернете. К завтрашнему утру хочу увидеть хоть какой-нибудь результат. Постараешься?
– гнев начальницы прошел, и Аринка превратилась в милейшее на свете создание.

– Всё, что в моих силах, - отсалютовал Олег.

– Его убили, - вдруг заявила Алёна, всматриваясь в застывшее на экране лицо Попугаева.
– По записи трудно определить, что именно она сделала. Одно скажу - я так не могу и не хочу. За такое строго наказывают.

Кто наказывает, даже не стали уточнять. Естественно, не милиция имелась в виду, а какие-то высшие, недоступные Богдану силы. Космический разум, духи, демоны... Со скрипом осилив первый том Кастанеды из внушительного собрания, красующегося на полках в Аринином кабинете, бухгалтер понял - рождённый думать на ринг не выйдет.

Вслушиваясь в общее обсуждение, бухгалтер чувствовал себя именно боксёром, а не мыслителем, пока произнесённая Ромкиным баритоном фраза не заставила его вздрогнуть.

– Ребята, как вам не стыдно! Богдик дело раздобыл, старался целый день, а мы его хлеб отбираем. Пусть и ведёт сам.

– Точно, - поддержал Саня, скрещивая на груди руки.
– Что там бухгалтерию нашу разбирать? Для такого спеца раз плюнуть. Пусть воздухом подышит.

"Ну, погоди, предсказатель бритоголовый, я тебе так зарплату начислю!" - воспылал праведным гневом Богдан.

– Это идея, - порадовалась Арина.
– Сам не сам, помогать мы ему будем. А лениться не дадим.

Всё ясно. Накрылась ржавым тазом мечта вести бухгалтерию ещё одной фирмы. Богдан даже о собеседовании вчера договорился. Придётся отказываться.

– Я постараюсь, - он хотел сказать что-то ещё, но слова забывались, будто родной язык вдруг стал иностранным. Ведь это шанс обратить на себя внимание Арины, а поэтому он будет ОЧЕНЬ стараться.

2.

Холостяцкая квартирка бухгалтера Исакова, вопреки общепринятым представлениям о холостяцких квартирах, была аккуратной, уютной. Всё потому, что Богдана воспитывала мама, одна, без отца. Едва сынок научился ходить, она принялась приучать Богдана к взрослой жизни, только результат почему-то выходил обратным.

Научившись всё делать по дому, за его порогом сын боялся что-то предпринять самостоятельно, без маминого одобрения. Кончилось всё тем, что мама настояла - пошел в институт - изволь начать самостоятельную жизнь. Но и из общежития, и из съёмных квартир сын каждый раз возвращался под крылышко к родительнице. Так проще.

Метания продолжались до тех пор, пока мать не привела в дом некого Андрея Максимовича, вальяжного старика с тяжелым лицом и внушительным брюшком, зато директора обувной фабрики. Только тогда Богдан осознал - детство закончилось, и окончательно перебрался на доставшуюся от бабки квартиру, завёл подругу...

В квартире было прохладно и одиноко. Положив стопку купленных в киоске газет на системный блок компьютера, вытащив из пакета пару ледяных баночек "Балтики" на десерт, Исаков направился переодеваться, мыть руки и готовить нехитрый обед. Разогреть куриную лапку, порезать помидоры с майонезом и укропом, заварить ароматный зелёный чай... Как раз и пиво согреется до нужной температуры. Не обжигающе ледяное, не приторно тёплое, а именно такое, каким и положено быть пиву. Холодным...

Есть не хотелось. Готовил Богдан скорее по инерции. Кухня показалась слишком большой. И не спасала иллюзия уюта. Бывшая пассия Маргарита развесила на дверцах висячих шкафов, на плафоне разноцветные колокольчики, у плиты - вышитые варежки-прихватки. На подоконник посадила куклу в украинском народном наряде. От этого кухня казалась игрушечной, детской.

Немного жаль, что после устройства Богдана в "Протуберанец" черноглазая Маргарита похныкала о неперспективности конторы, о низком заработке, о неспособности вывезти её, красивую, даже на отдых в Турцию, собрала вещи и ушла к владельцу казино. Маргаритка увяла, весёлые игрушки остались.

О нежданно-негаданно свалившемся деле думать не хотелось. По дороге домой бухгалтер струсил. "Я? Я не справлюсь. Вот Ромка или Саня... У них мозги под это заточены. У них опыт. А я кто?"

Солнце укуталось тучами, вдалеке заворочался, забурчал гром. Или это на стройке за домами загрохотало? Мелодией из индийского фильма запел мобильник. В трубке зазвучал вкрадчивый голос Олега.

– Я тут кое-что нарыл. Проверь почту.

– Что именно?
– вытирая пальцы о салфетку, осведомился Богдан, отодвинув остывающий ужин.